Дом (СИ) - Страница 16

Руку я себе разрезал сам — смазал мазью и полоснул по запястью. Настя только помогала, по-прежнему лёжа на кровати. Меня немного потряхивало, перед глазами всё расплывалось. Я на автопилоте перелил кровь из колбы в стакан, подал Насте и успел доползти до дивана. После чего отключился.

Не знаю, сколько я провалялся в отключке, но когда открыл глаза, увидел сидящего возле меня Пашку со стаканом в руке. Мы уже привыкли за время нашей «отсидки» к скупому проявлению эмоций. По Пашке было видно, как сильно он напуган и мне, очнувшемуся, рад. Но он только сказал: — Тём, очнулся? Как ты? Можешь лечь немного повыше?

Я приподнялся на локте.

— Давай так. Сам напои, поухаживай за тяжелобольным другом!

Я нормально себя чувствовал и вполне мог встать. Но Пашка был таким милым со своими оленьими напуганными глазами, что хотелось немного над ним покуражиться. Пусть поухаживает, а то всё я, да я.

Он потихоньку поил меня отваром, и испуг в его глазах постепенно таял. Я скосил глаза. В боковом проёме, между ширмой и стеной, был виден край кровати и полулежащая на подушках Настя. Она смотрела на нас и плакала. Нет, она не всхлипывала, не вздрагивала. Лицо её было спокойно, но слёзы непрерывными дорожками бежали по её щекам.

«Кто же она такая? На монстра из фильмов ужасов не похожа. Несчастная девчонка, да ещё и беременная. Интересно, кто отец ребёнка? Может, Ургорд? Не-е, это вряд ли! Тогда… может, тот самый Марк, которого они замочили? А что? Вполне! Я хоть не спец в этих делах, но по срокам, вроде, вполне подходило. Но это, вообще, меня не касается».

Было видно, что ей ещё страшнее, чем нам. Если они с Уродом из другого мира, то почему живут здесь? Почему не возвращаются? И что это за место такое, где мы сейчас, что за опасность таится вокруг?

Мы хотели поскорей вернуться домой. И теперь, когда Настя уже, похоже, в порядке, она должна вывести нас из этого кошмарного леса. Она обещала. Но где-то в глубине меня точила одна назойливая мысль. Я её отгонял, но она упрямо возвращалась и не давала мне покоя.

«Допустим, мы сейчас вернёмся. Ургорд куда-то смылся. Настя останется здесь одна и… без нашей крови. Завтра ей опять она понадобится… И потом тоже. Что же она будет делать?»

Похоже, мы думали с ней об одном и том же, поэтому она и плакала.

Но оставаться здесь я не собирался по-любому. Получается, мы должны были забрать Настю с собой? Бред! Проще всего было не заморачиваться и вернуться.

«Какое нам дело до них вообще? Почему я должен об этом думать? Мы к ним в гости не напрашивались!»

Но эта назойливая мыслишка зудела и не давала мне покоя. Я уже знал, что, если даже сейчас вернёмся, то и там, у себя дома, я буду думать про Настю. Я решил, что должен всё выяснить.

***

Мы сидели с Пашкой на диване, А Настя, по-прежнему лёжа на кровати, начала свой рассказ:

— В моём мире меня зовут Насима. Мы с Ургордом пришли в ваше время из будущего. Ваш и мой мир разделяет тысяча лет. От той Земли, какова она сейчас, почти ничего не осталось. Я не могу вам рассказать всю историю планеты за это время. Нам это не позволено. Мы не можем вторгаться и менять ход истории. То, что случится с вашей цивилизацией — для нас уже прошлое. Его нельзя изменить. Скажу только, что на Земле произошло смещение материков и погибло большое количество людей.

Причиной катастрофы были ядерные взрывы. Их было несколько и почти одновременно в разных частях планеты. Вы — люди вашего мира — очень глупы и агрессивны. Как дети, которые делают, что им вздумается, и не думают о последствиях. Вы почти уничтожили самих себя. Эти взрывы спровоцировали подземные и подводные землетрясения. Воды океанов затапливали целые материки. В течение трёхсот лет происходило смещение земной поверхности. Материки то появлялись, то вновь исчезали под водой, меняя свои очертания. Мы до сих пор боремся с последствиями той катастрофы, отвоёвывая сушу у океана. Есть целые двухуровневые города, построенные частично на поверхности, частично под водой.

А тогда — это было страшное время. Люди боялись жить на суше. Но и громадные острова — лайнеры, бороздившие вблизи материков, тоже были ненадёжны. Многие тонули и погибали в страшных волнах цунами, в штормах, в подводных извержениях вулканов.

Выжили немногие. Да и среди выживших большая часть была заражена радиацией. Ещё несколько поколений людей страдали от наследственных болезней, вызванных облучением. Мир был на грани вымирания. Все силы были брошены на борьбу за выживание. Оставшиеся в живых объединились.

Появилась новая цивилизация с общим языком, с общей историей и с разделением на две подгруппы — людей и полувампиров.

Полувампиры — те же люди. Когда небольшая горстка учёных спасала человечество от облучения и болезней, вызванных тем же облучением у последующих поколений, они изобрели лекарство на основе крови здоровых людей. Это было великое изобретение человечества, спасшее от исчезновения почти всю цивилизацию. После курса лечения этим препаратом жизнь увеличивается до трёхсот лет. Причём человек очень медленно стареет, почти незаметно меняясь с годами.

Вот только это лекарство привело к тому, что те люди, которые его принимали длительное время, стали полувампирами. Когда мы здоровы, нам кровь не нужна. Нужна только, когда организм ослаблен болезнью. И то, в очень малых количествах, как лекарство. Но совсем другое дело, когда зарождается новая жизнь. Плод во чреве матери развивается и растёт, питаясь её кровью. И после рождения младенца первые месяцы тоже вскармливают кровью, смешанной наполовину с молоком.

В отличие от обычных людей, мы не кормим детей грудью. Наше грудное молоко не усваивается и может причинить младенцу непоправимый вред, даже гибель. Если мать с новорождённым малышом попадает в какую-то экстремальную ситуацию, она просто прокусывает свой палец, и ребёнок сосёт её кровь.

Люди сдают свою кровь в специальных лабораториях для нас, полувампиров. Их так же, как и у вас, называют донорами. И таких людей очень мало, примерно из трёхсот человек только один может быть донором. Но даже кровь от донора проходит длительный процесс очищения. В общем, с этим у нас всё непросто. Доноры — очень богатые люди. Кровь стоит дорого. Хотя мы, полувампиры, получаем её бесплатно, стоит только обратиться к своему консультанту, по–вашему — лечащему врачу. А вот кровь людей вашего мира мы можем пить без опасения, если только они не наркоманы.

У нас нет войн, конфликтов между странами, между людьми и полувампирами. Человечество нашего мира приложило слишком много усилий, чтобы выжить и возродить новую цивилизацию. В нашем мире каждый человек — бесценен. Это не значит, что совсем нет злых, недобрых людей. Но это досадное исключение. Таких людей очень немного. Общество их не поддерживает, и большого вреда они принести не могут.

С такими людьми сразу начинают заниматься психологи в специальных центрах Возрождения, где они живут, работают, учатся. А после курса лечения возвращаются назад в семью. Бывает, что человек совершает преступление и даже убийство. Правда, последнее убийство у нас было двести лет назад и вошло в историю. С преступниками тоже работают специалисты. Но там целые своды законов по наказанию, реабилитации — смотря какой проступок был совершён.

Тут Настя замолчала и, погладив рукой живот, сказала, что ей нужно выйти. Она уже довольно неплохо себя чувствовала: прошла её мертвенная бледность, и губы не выглядели, как две синие полоски. К тому же Настя причесалась и заплела свои рыжеватые, слегка волнистые волосы в косу, закрепив её конец на затылке блестящей серебристой заколкой.

Туалет и ванная комната находились за соседней с кладовой дверью. Настя вышла, а я обратил внимание на Пашку. Кажется, рассказ Насти произвёл на него сильное впечатление. Он сидел о чём-то задумавшись, глядя в пространство перед собой, и при этом на его лице отражался весь спектр эмоций. Я бы даже сказал, что вернулся обычный Пашка, которого я знал всегда. Я ждал, что он скажет, но так и не дождавшись, взял за руку и повёл к кухонному уголку.