Дом (СИ) - Страница 14

Я попросил у Урода ещё одно ведро и большой кусок тряпки. От него оторвал поменьше — размером с банное полотенце — и обтирал всего себя и Пашку. Остальное разорвал пополам: одна часть пошла на полотенце, вторая — на половую тряпку. Каждый день протирал пол. Это тоже было своего рода физзарядкой, да и хоть каким-никаким занятием. Ещё делал Пашке массаж, хоть он и сопротивлялся. Но я в этом был непреклонен: подолгу массировал ему ноги, руки, тело, а потом обтирал всего влажным полотенцем.

После таких процедур на Пашкином лице появлялся чуть заметный румянец, а в глазах живой блеск: они уже не были пустыми и безжизненными, как обычно. Он немного оживлялся, и мы разговаривали. Вспоминали про школу, наши «закидоны», походы на рыбалку и в лес. Правда, это было ненадолго: Пашка опять впадал в уныние.

Как будто сквозь серую хмарь, затянувшую всё небо, на мгновенье прорывался солнечный лучик, словно пытаясь вырваться на волю, но тяжелые тёмные тучи топили его, и небо становилось ещё более серым и мрачным.

А потом Урод исчез. Он не приходил три дня. Стучать было бесполезно. Из еды у нас сохранился только небольшой кусок хлеба и несколько картофелин — Пашкина доля. Он ел мало, и большая часть оставалась несъеденной. Мы уничтожили это всё на следующий день, и у нас осталась только вода.

Пашка к исчезновению Урода отнёсся равнодушно, как будто это было для него ожидаемым финалом нашего заточения. Чем дольше мы сидели, тем больше меня охватывал страх неизвестности. Я начинал паниковать, но виду старался не показывать, занимал Пашку разговорами, чтобы хоть как-то растормошить. Он слушал, но сам молчал. Воду нужно было экономить. Заниматься уборкой я перестал, и вытирали мы теперь утром только лицо и руки. Хотя, как говорил герой из всеми любимого детского мультика:

«А чего же их мыть-то? Ведь есть всё равно нечего».

Я не мог предположить, что случилось, но почему-то твёрдо знал, что Урод нас не бросил бы здесь умирать от голода. Что-то произошло, но что? Я не знал, где мы, не знал, кто этот Урод на самом деле, поэтому не мог понять причины его исчезновения. Оставалось ждать и не терять самообладание.

На четвёртый день утром я приподнял голову, а потом вскочил, услышав лязг отодвигаемой задвижки.

Дверь медленно отворилась…

Комментарий к Глава 6.

ЖДУ ОБРАТНУЮ СВЯЗЬ!

========== Глава 7. ==========

Я вскочил, слегка пошатнувшись, услышав звук лязгнувшей задвижки. Дверь медленно отворилась… На пороге стояла Настя.

Это была немая сцена. Мы оба стояли поражённые и молча разглядывали друг друга.

На ней было чёрное шерстяное, насколько я вообще могу отличить шёлк от шерсти, свисающее мягкими волнами до пола, платье с длинными рукавами и закрытым воротом. На кожаном ремешке, надетом на шею, свисал круглый, с маленькое блюдце, плоский металлический медальон с такой же, как у Урода на поясе, чёрной восьмиконечной звездой. Настя была очень бледной, вообще плохо выглядела. Её слегка пошатывало. И она была беременна! Живот был настолько большой, что даже складки широкого платья его не скрывали.

— Тимур? Вы… вы давно тут?! — она была испугана и растеряна, а я был страшно зол.

— Так ты всё это время была здесь? Интересное кино! — я готов был её убить. — И чем же вы таким со своим папенькой занимаетесь, что сажаете людей в клетку, как жучков в банку, и качаете из них кровь? Ты кто, вообще, такая? — уже не говорил, а кричал я, подойдя к ней и, схватив за плечи, толкнул по направлению к матрасу.

Молчавший до сих пор Пашка подскочил к Насте и, с остервенением схватив её обеими руками за грудки, начал трясти изо всех сил, при этом издавая нечленораздельные, хриплые звуки. Она не сопротивлялась, только моталась из стороны в сторону, как неживая. Потом охнула, закатила глаза и стала заваливаться назад. Я едва успел её подхватить, чтобы она не упала. Пашку мне удалось отцепить не сразу. Его всего трясло. Он судорожно, с хрипом дышал, с ненавистью глядя на Настю. Я почти волоком перетащил Настю на матрас.

Испуга в её глазах не было, только было видно, что она очень слаба. Я бы, наверное, в другое время ей посочувствовал, но другого времени нас лишили, и, кроме злости, я не испытывал ничего.

— Где Урод? Что вы, вообще, такое?

Она прерывисто дышала, прижав ладони к лицу. Потом отняла их, но каждое слово давалось ей с трудом:

— Тимур, пожалуйста, я даже не знала, что Ургорд здесь вас держит. Правда, поверь. Я всё объясню позже. Но сначала… помогите мне. Если откажетесь, я не доживу до вечера. Ургорд ушёл… ещё три дня назад. Он всегда уходил, но возвращался. И вот… пропал. Сама ничего не понимаю, — сбивчиво говорила она, то и дела останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

Я не знал, что делать.

«Можно ли ей верить? По ходу, ей и правда нужна помощь».

Я подошёл к Пашке. Он, опустив голову, тяжело дышал, так и не сдвинувшись с места. Приобняв его за плечи, отвёл к матрасу.

— Паш, ты в порядке? Посиди пока, посмотрим, что она скажет, — и обернулся к Насте. — Хорошо. Что нужно делать? Но имей ввиду, если ты что-то задумала…

— Тимур, я умираю. Давайте поднимемся наверх, всё объясню потом, сначала помогите. Я понимаю — вы хотите поскорей вернуться, но без меня вам всё равно отсюда не выбраться.

Мы поднялись наверх. Конечно, не без труда. Нам обоим пришлось Настю чуть ли не тащить на себе. Лестница же была узкая. В общем, наверх мы выбрались не сразу, ужасно уставшие. Сил не было — чувствовалась вынужденная голодовка.

Мы уложили Настю на диван, а сами упали на пол, привалившись к тому же дивану. Я уже отдышался, только слегка кружилась голова. Всё-таки физическая подготовка давала о себе знать. Пашке же нужно было время, чтобы прийти в себя. Настя вообще лежала зелёная, как плюш на диване.

— Настя! — начал я. — В чём заключается наша помощь? Что ещё мы должны сделать, чтобы вернуться домой? Говори!

— Я должна вам рассказать о себе, об Ургорде. Мне незачем что-то скрывать. Вы пострадали по моей вине. Ургорд держал вас здесь из-за крови для меня. Я просила, чтобы он приводил только взрослых, но в этот раз он меня, как вижу, не послушал.

Она помолчала. Было видно, что ей плохо, и она едва держится.

— Я полувампир из другого мира. Мы не охотимся на людей и не высасываем у них кровь, как пишут ваши писатели-фантасты в своих книгах. Кровь нам бывает нужна очень редко — когда мы болеем или ранены. И ещё, когда вынашиваем детей. Мы питаем их своей кровью. Поэтому должны её пить сами, чтобы не истощился организм. Я уже три дня не пила, и мои силы на исходе. Если не выпью крови, я и мой малыш не доживём до вечера. Мне нужно немного. Пожалуйста! Продукты в кладовой, там же, в банке, травяной сбор. Сначала заварите отвар и поешьте.

— Я тебя знаю десять лет! Хоть мы и не общались, да и виделись пару раз за год летом на каникулах, но всё равно же знакомы друг с другом. И в деревне про вас рассказывали. Ты жила и росла, как обычный ребёнок — человек. Жила здесь, вместе с нами, в нашем, блин, мире! А теперь я должен поверить в этот бред про вампиров и потусторонний мир? Ты бы в такую чушь поверила?

— Тимур, у меня почти не осталось времени, чтобы вас убеждать в том, что говорю правду. Сейчас просто поверьте в то немногое, что я вам рассказала, — она помолчала, переводя дух.

— Скоро я, если не выпью крови, уйду в беспамятство. Вы уже не сможете меня вернуть. Что случилось с моим проводником Ургордом — я не знаю. Между нами есть связь, но он на неё не выходит. Значит, на нём нет пояса. Звезда, — она дотронулась кончиками пальцев до середины кулона, — это наша связь. Возможно, он сюда уже не вернётся, и вы навсегда останетесь здесь, в Безвременье. Решайте. Мне больше нечего сказать.

Я подумал:

«Получается, она не оставляет нам выбора. Какая, в принципе, разница? Одним разом меньше, одним — больше. Без неё нам, похоже, и правда отсюда не выйти».

— Ладно. Убедила. Где его этот… контейнер, ты знаешь? — я подошёл к столешницам и начал попеременно открывать ящики и шкафчики, ища какой-нибудь нож и кружку.