Дом с привидениями - Страница 1

– Если по-честному, Лаура, то вы можете рассчитывать только на личное обаяние, – сказал Матвей Чернов, заместитель директора Института Экспериментального Атомного Времени. – Ростислав Берроуз – мужчина поведения образцового, это все знают, но женская красота действует и на него. Что же до аргументов научного характера, то они отскакивают от Ростислава, как горох от стены. Вот уже два года он никому не разрешает переступать порога «шестёрки». Я имею в виду лабораторию номер шесть.

Лаура Павлова, хронофизик с Земли, сохраняла спокойствие. Матвей Чернов держал себя слишком развязно. Он неприкрыто любовался Лаурой, его выпуклые глаза как-то нехорошо блестели, ей показалось даже, что Чернов подмигнул. Второй человек в научной иерархии знаменитого института мог бы вести себя и посерьёзней. Она не для того ударилась в вояж за пределы Солнечной системы, чтобы предаваться на дальних планетах пошловатому флирту. На Земле и без Урании хватало ценителей женской красоты – и помоложе, и покрасивей Матвея Чернова, тем более – его начальника Ростислава Берроуза, уродливого пожилого толстяка: его часто показывали в стереопередачах.

Лаура спросила подчёркнуто сухо:

– Может быть, вы объясните мне, друг Матвей, почему наложено табу на шестую лабораторию?

Чернов, показалось ей, искренно удивился.

– Разве вы ничего не знаете о «шестёрке»? Почему тогда проситесь именно в неё? Очень странно, скажу вам по совести.

Раздражение получало новую пищу.

– Меня удивляет ваше удивление. Я ещё на Земле знала, что шестая – единственная лаборатория вашего института, где делается попытка перенести хроноэксперименты с мёртвой материи на живые клетки. И что заведует ею Герд Семеняка, биолог и хронофизик, автор выдающихся исследований. И что именно в этой лаборатории достигнуты сенсационные результаты. Разве этого мало, чтобы просить назначение в шестую лабораторию, или в «шестёрку», как вы её именуете. И вообще мне хотелось бы поговорить с самим Гердом Семенякой, а не с вами. Не сочтите это за оскорбление, друг Матвей, но направление из Академии Наук, которое я вам вручила, адресовано не вам, даже не Берроузу, а персонально Герду.

– Вижу, что вы мало знаете о «шестёрке», – хладнокровно констатировал заместитель директора. Он пренебрежительно игнорировал выпад Лауры. – Вернее, сведения у вас самые общие и безнадёжно устарелые. Я не могу свести вас с Гердом, потому что Герда нет на Урании. Он уже два года где-то на Земле.

– На Земле? Вы не ошибаетесь? Я бы встретилась с Гердом в Академии Наук, если бы он был на Земле.

– Земля обширна, на ней имеются укромные уголки. И солнечные планеты отлично годятся для тех, кто не желает выпячивать свою особу. Дело в том, что Герд не просто воротился на Землю, а сбежал туда. Он самовольно бросил свою лабораторию. Впрочем, подробней вам расскажет об этом Ростислав Берроуз. Скажу по чести, я не все понимаю в делах «шестёрки». Это была совершенно особая лаборатория.

Лаура чувствовала себя сбитой с толку. Если поначалу ей показалось, что Чернов заигрывает с ней, то теперь все больше становилось ясно: заместитель директора пошучивает. А она была не из тех, кто сносит шутки над собой. Лаура сказала:

– Вероятно, кто-нибудь заменил Семеняку? Герд сбежал на Землю, так вы сказали. Но ведь остались его сотрудники. Могу я встретиться с ними?

Чернову, похоже, доставляло удовольствие отвечать на все просьбы отказом. Он делал это вполне дружески:

– Не можете, Лаура. Сотрудников у Герда не было. Он работал в одиночестве. Вам придётся просить у Ростислава Берроуза, чтобы он раскрыл заколоченное помещение. Я не говорю, что это невозможно, я только сомневаюсь, чтобы Ростислав пошёл на это с охотой. Он побаивается шестой лаборатории. Признаюсь, и я обхожу стороной шестёрку. Эта лаборатория – дом с привидениями. Вероятно, поэтому и Герд сбежал из неё. Впрочем, это моё личное предположение, не буду вам его навязывать.

Лаура холодно сказала:

– Я так поняла, что ваше личное предположение относится к тому, что в шестой лаборатории появились какие-то привидения? До сих пор я читала о привидениях только в средневековых романах. Разве на Урании увлекаются древними книгами?

– Вы неправильно истолковали мои слова. Я высказал предположения только о мотивах бегства Герда. Что до привидений, то появление их в шестёрке – экспериментальный факт, зафиксированный приборами. Это все, что могу сообщить вам по данному поводу.

– Остальное мне расскажет директор Ростислав Берроуз, не так ли?

Чернов рассмеялся так радостно, словно Лаура не съязвила, а похвалила его.

– Вы попали в самую точку, друг Лаура. Очень рад, что у вас развита способность улавливать суть. Понимание ситуации будет весьма действенным подспорьем вашей внешности, которая, вы сами знаете, незаурядна. Кончим пока на этом.

Лаура встала.

– Последняя просьба. Мне не терпится пообщаться с другом Берроузом, раз так много зависит от него, а сами вы от всего уклоняетесь. Проводите меня к директору.

Чернов ослепительно улыбался. «Наглая ухмылка», – с негодованием подумала Лаура.

– Директор сегодня улетел на Латону на том самом звездолёте «Беллерофонт», на котором вы прибыли с Латоны. Вы увидите его дней через пять. Используйте это время для знакомства с Уранией. Уверяю вас, наша планетка – рай для любителей природы. К сожалению, мы сами почти никогда не любуемся красотой своего жилья, а для туристов Урания запрещена – опасное все-таки местечко, если сказать…

– …по чести, – насмешливо закончила Лаура.

– Можно и так, – согласился Чернов. – Но я имел в виду другое: сказать откровенно. Или, если вам так больше нравится, – сказать со всей прямотой. – И, провожая Лауру к двери, он добавил: – Между прочим, я далеко не от всего уклоняюсь. Если вы добьётесь открытия «шестёрки», то по всем основным аспектам работы вам придётся обращаться ко мне. Мы ещё надоедим друг другу, Лаура, можете мне поверить.

Она едва удержалась от признания, что он уже надоел ей за первые полчаса их служебного знакомства.

Уже когда она перешагнула порог, Чернов, словно спохватившись, поинтересовался, не нужно ли её сопровождать в прогулках по незнакомой планете? Гидов у них нет, приказать кому-либо из подчинённых уделить ей внимание он, естественно, не может. Зато в собственное неслужебное время охотно сыграл бы роль спутника для землянки, впервые забравшейся в звёздную даль. Как она отнесётся к такому дружескому предложению? Она отнеслась к дружескому предложению без восторга. Она и на Земле, и на солнечных планетах предпочитает гулять в одиночестве. Она не видит оснований менять свои привычки даже для Урании. Он улыбался так доброжелательно, что она сочла улыбку оскорбительной. Он не постеснялся показать, что отказ Лауры взять его в спутники вполне его устраивает.

Надо было идти в гостиницу – переодеться и отдохнуть: перелёт с Латоны на Уранию на стареньком звездолёте вышел утомительным. В тесном салончике она все удивлялась, что на планетах, известных своим высочайшим техническим уровнем, в эксплуатации космические рыдваны прошлого века, давно забытые на Земле. Штурман, рослый парень, явно покорённый её красотой, доказывал, что расстояние между Латоной и Уранией так невелико, а трасса так спокойна – ни шальных метеоритов, ни вредных излучений, – что грех не использовать хоть и старые, но вполне надёжные планетолёты. Он говорил с таким жаром, так стойко стоял за свою колымагу, что Лаура не пожелала противоречить, хотя могла сослаться хотя бы на то, что на междупланетные перевозки на Земле давно поставили более комфортабельные космоходы. Странный разговор с заместителем директора – она явилась к нему прямо с космодрома – не создал бодрости. Но Лаура не могла пойти отдыхать, не бросив взгляда на лабораторию, где твёрдо – ещё на Земле – задумала специализироваться.