Дом погибели (СИ) - Страница 22

— Думал, я не вспомню? — Ликор не попытался отстраниться или прикрыться, он просто посмотрел на Лорану, и в этом взгляде отразилось все, что сегодня пришлось пережить им обоим.

— Скажем так, не был уверен, — осторожно признался ее нечаянный любовник. — Последствия всегда непредсказуемы.

— Что я слышу, благонравный Ликор! Неужели тебе уже приходилось участвовать в подобных вакханалиях?

Сарказм Лораны граничил с оскорблением, но в глубине фиалковых глаз не промелькнуло даже тени обиды.

— Нет, не приходилось, просто я немало слышал об этом.

— Зелье настолько востребовано? — насмешливо поинтересовалась Лорана. Она обернулась и внезапно заметила на столике не одну, а две маленькие чашечки. — Значит, ты тоже его пил?! — потрясенно воскликнула она.

Впервые с момента их знакомства Ликор по-настоящему смутился.

— Без него было не обойтись… Иначе я бы просто не смог… — объяснение явно не складывалось, поэтому он замолчал и принялся поспешно приводить в порядок разоренную постель.

Если судить по состоянию спального места, ночь выдалась жаркой, хотя и без наглядного примера в памяти Лораны один за другим всплывали эротические эпизоды, которые точно не делали ей чести. Напоить возбуждающим средством опасную магическую сущность само по себе было чистым безумием, однако Лорану поразило поведение Ликора в такой непростой ситуации. Парню хватило отваги и находчивости не только полностью удовлетворить, но и существенно смягчить потребности ее взбесившегося либидо.

Лорана опустилась на бортик бассейна и принялась наблюдать за тем, как движутся руки Ликора, как он сжимает челюсти в попытке сдержать поток эмоций, как тяжело вздымается его грудь…

— Ты тоже грезил?

Молодой человек на мгновение замер, потом снова продолжил складывать постельные принадлежности.

— Нет, грезят только обладающие даром, остальные просто … просто соединяются ради выживания вида. Далеко не каждый горит искренним желанием исполнить свой долг перед общиной, поэтому приходится использовать зелье.

— А ты раньше уже исполнял свой долг? У тебя есть дети в соседних общинах?

Ликор бросил на пол стопку простыней, которые так тщательно складывал, и расстроенно провел руками по волосам. Ему не хотелось отвечать на вопрос, но совсем не по той причине, о которой подумала Лорана.

— Я исполнил свой долг сегодня ночью, только он не принесет пополнения общине. Будь моя воля, я бы повторял это без всякого зелья до конца своих дней, а на деле вынужден просить прощения, хотя…

— Хотя ты абсолютно ни в чем не виноват, ведь, по сути, я сама затащила тебя в постель.

— Неправда, — возражение Ликора прозвучало настолько убедительно, что заставило Лорану устыдиться своей грубости. — Я ничего в жизни не желал так сильно.

Чтобы выжить и сохранить популяцию, обитателям руин приходилось использовать любые доступные средства, включая природные возбудители и стимуляторы, а Лорана, как обычно, осознала это с опозданием, когда все уже свершилось, и цена была заплачена. Подобный способ получения информации выглядел весьма сомнительным, к тому же имел сильный побочный эффект, но никакого другого в мертвом Иглате просто не существовало.

Лорану часто упрекали в том, что отваги у нее больше, чем здравого смысла, так как она имела привычку с завидной регулярностью ввязываться в опасные авантюры. В последнее время ее «подвиги» и вовсе превратились в игру со смертью, и это больше не было преувеличением. Сонное зелье сделало свою работу, однако результат принесло довольно неожиданный. Лоране даже не пришлось выбирать, какой из эпизодов вещего сна следует запомнить. В памяти отпечатались все разрозненные видения, в том числе и то, в котором она увидела собственную смерть.

Из-за того, что воспоминания всплывали постепенно, эффект от них оказался немного отложенным. Это дало Лоране возможность поблагодарить Ликора и спокойно уйти, не вызвав никаких подозрений. Ей нужно было побыть в одиночестве, чтобы все обдумать, осознать и смириться с неизбежным. Стоя на обзорной площадке Рассветной башни, Лорана смотрела на поверженный город, а видела огромное кладбище и на нем свою могилу. Возможно, кто-то даже выбьет на каменном обломке ее имя…

Эти мрачные раздумья не несли в себе никакой смысловой нагрузки. Все сводил к нулю один неоспоримый факт: ей не с кем объединить усилия, а в одиночку идти на Крабана было бессмысленно. У любого нормального человека сразу возник бы вопрос, зачем нужно лезть на рожон и сражаться с могущественным колдуном, не имея никаких шансов на успех? Лорана никогда не задавалась подобными вопросами, просто шла исполнять долг, для которого была рождена.

Братья-сайроны в этом деле ей не помощники. Ради мифической победы над колдуном, которая то ли будет, то ли нет, они ни за что не согласятся рискнуть своим драгоценным благополучием, а больше в Иглате никто магией не владел. Лорана посмотрела на свои руки. Она с легкостью могла бы задушить любого при условии, что доберется до его горла, но Крабан никогда не подпустит ее так близко.

В вещем сне Лорана использовала какую-то защиту от огненных стрел колдуна, и это было странно. Она пока не чувствовала в себе ничего похожего, а если опция срабатывала только в момент смертельной опасности, то никак не могла считаться эффективной… Лорана попыталась вспомнить, сколько ей лет, но тут же отогнала эту мысль. Сейчас не хотелось думать о доме, об отце, о… Подобные мысли только подрывали ее решимость.

Лорана не знала, сколько времени провела на крыше Рассветной, стараясь отделить свою человеческую суть от магической. Так и не достигнув результата, она позволила двум половинам сначала соприкоснуться, а затем проникнуть друг в друга и перемешаться, чего до сих пор инстинктивно не допускала. Лорана опасалась непоправимых изменений, поэтому до последнего держалась за свою человеческую природу. Сам процесс ассимиляции не доставил ей особого удовольствия, зато конечный результат сильно удивил.

Девушка вновь почувствовала себя цельной личностью, а не вместилищем вечно спорящих и подсиживающих друг друга конкурентов. Может быть, она и изменилась, но не настолько, чтобы пожалеть об этом. Лорана стала новой сущностью, рожденной случайным симбиозом добра и зла в их достаточно размытых формах. Теперь она точно знала, на что способна, однако для уничтожения колдуна ее новых возможностей было недостаточно. Граф Мар дипломатично называл такое положение вещей «слабостью силы», а его прагматичная дочь — обычным бесславным концом.

Магистр Холланд окинул взглядом сидящих за круглым столом советников. Их было вдвое меньше, чем обычно, да и вопрос, который собрал сегодня вместе этих людей и сущностей, оказался крайне неприятным.

— Спасибо, что прибыли так быстро, господа советники. Я знаю, у вас по горло текущих дел, поэтому постараюсь быть кратким. Как ни горько признавать, но подозрения короля Анкалимы полностью подтвердились, — магистр коснулся встроенной в крышку стола панели, и над гладкой поверхностью появилось изображение неказистого пирамидального сооружения. — Кто-нибудь из вас знает, что это такое?

— Очень похоже на старинный ретранслятор, — тут же отозвался командор Вебер, чье виртуальное изображение тоже присутствовало на экстренном заседании. — Ими активно пользовались во времена второй волны экспансии, но потом появился прототип матрицы, и нужда в передаточных станциях отпала сама собой. А какое это имеет отношение к нашему делу?

— Самое непосредственное. Как думаете, господа советники, зачем магу, который способен самостоятельно перемещаться, могли понадобиться такие ретрансляторы?

— Чтобы замести следы?

— В самую точку, доктор Грэм. Я давно хотел спросить, но не было подходящего случая. Вы ведь не «читали» советника Барна, не могли заглянуть ему в голову?

— Верно, не мог. Только виной этому не его природный дар, как у сиогэй, а искусственно созданная защита. Кларк Барн всегда тщательно прикрывал каждую щель в своем сознании, чтобы сквозь нее не просачивалась информация, и я резонно предположил, что это вынужденная мера, необходимая при его работе.