Дом погибели (СИ) - Страница 11

От такого внутреннего противоречия впору было свихнуться, но даже банальное безумие являлось для Лораны недоступной роскошью, потому что ее темная сторона мыслила слишком рационально. Пока две эти силы противостояли друг другу, девушке с трудом удавалось поддерживать некое подобие баланса, диаметрально противоположные потребности просто разрывали ее на части.

Лорана избавилась от неудобного платья и отправилась на крышу. Этой ночью ей предстояло проделать сложную и болезненную операцию, по сути, надругаться над своим темным началом, лишить его возможности высасывать из людей жизненную энергию. Забравшись на самую высокую площадку, расположенную между дымовыми трубами, Лорана закрыла глаза и представила себя в образе условной базовой туши, из которой во все стороны змеились бесконечно длинные щупальца, способные дотянуться до любого человека в городе и далеко за его пределами.

Отрывать хищные отростки было мучительно, Лорану тошнило от боли и отвращения, тем не менее она продолжала последовательно, методично избавляться от них, пока не превратилась в истекающую призрачной энергетической кровью голую основу. Темный кокон, лишенный своих питающих щупалец, просто захлебнулся от возмущения и гнева, зато его влияния внутри Лораны значительно поубавилось.

У нее наконец-то прояснилось в голове, она снова увидела звездное небо, знакомую с детства крышу и далекие огни Нарвика. Злость и раздражение никуда не ушли, но чуждые видения перестали искажать перспективу, окружающий мир принял свой привычный и понятный вид. Ощущая себя физически истерзанной и порядком обезображенной, Лорана кое-как добралась до чердачного помещения, забилась в первый попавшийся пыльный угол и провалилась в тяжелое забытье.

Когда спустя много часов она очнулась, то оказалась лежащей в собственной постели. Кто-то заботливо переодел ее в пижаму, аккуратно заправил одеяло, и это были далеко не все подарки от неизвестного благодетеля. На тумбочке в изголовье кровати стояла деревянная фигурка генерала Ковингтона, а в эркере с тройным витражным окном Лорану ждал накрытый к завтраку стол, который просто ломился от всевозможных блюд.

Лорана с детства любила строить планы. Она испытывала внутреннее удовлетворение, вычеркивая пункт за пунктом из перечня повседневных дел. Полностью отработанный список свидетельствовал о том, что Лорана Сигрид Ордал — ответственный, организованный и полезный член общества, даже если это высшее общество Нарвика. На самом деле дочь графа Мар действительно помогала нуждающимся. Она не только поддерживала семейными средствами деятельность благотворительных фондов, но и сама работала в госпиталях, особенно в разгар «безымянной болезни», когда люди начали буквально таять на глазах.

Теперь от прежней собранной Лораны, которая каждый вечер составляла себе план на завтра, не осталось ни следа. Сначала в ее размеренную жизнь вмешались вещие сны, потом пробудился магический дар, а темная трансформация окончательно уничтожила того человека, ту личность, которую воспитал Крейг Ламберт Ордал, граф Мар. Любимая и единственная дочь заслуженного дипломата превратилась в диковатую индифферентную сущность, не проявляющую ни малейшего интереса к обычным человеческим занятиям.

Чем усерднее Лорана пыталась соблюдать привитые ей с детства правила и традиции, тем в большее уныние впадал граф. Эта вызывающая красавица в мужском костюме, который только подчеркивал ее женственность и сексуальность, была начисто лишена скромности и сдержанности прежней Лораны. Ментальная мощь девушки значительно превосходила природные возможности ее матери, а непонятная физическая сила просто вызывала оторопь.

Как ни старался Крейг прислушиваться к советам своего бывшего воспитанника, ему слабо верилось, что однажды случится чудо, и его дорогая девочка вернется. Слишком уж масштабными были произошедшие в ней изменения. Глубоко внутри Лорана продолжала бороться за свою человечность, но этой борьбы никто не замечал. Для окружающих она превратилась в раздражительную, непредсказуемую и чрезвычайно опасную магическую сущность.

На первый взгляд, тронный зал замка Кармел выглядел так же пафосно и уныло как любой другой, но, если приглядеться внимательней, можно было заметить, что это место часто использовали не по назначению. Прислуга далеко не всегда решалась провести в зале нормальную уборку, поэтому на закрепленных вдоль одной из стен щитах с гербами всех высоких Домов герцогства встречались небрежно наброшенные на них предметы женского туалета и шиньоны, выпавшие из причесок девушек легкого поведения.

На высоком подиуме, покрытом не слишком чистым красным ковром, стояло резное деревянное кресло, а рядом с ним статуя обнаженной женщины в полный рост, которую кто-то намеренно повернул пышным задом к посетителям. На мизинце кокетливо изогнутой руки гипсового изваяния болтался главный атрибут герцогской власти.

Лорана хорошо помнила эту украшенную рубинами изящную корону. Обычно она хранилась в специальной витрине вместе с золотой цепью и официальным знаком, символизирующим содружество земель Садор и Эйер. Все прежние герцоги надевали регалии только по торжественным поводам, а нынешний правитель таскал на себе цепь, не снимая. Корону он тоже предпочитал держать под рукой, вернее, на руке фривольной статуи, не слишком заботясь о сохранности ценной реликвии.

Зал впечатлял своими размерами, но проветривался крайне редко, поэтому запах в нем стоял отвратительный. Застарелые миазмы рвоты, мочи, винных паров, дешевых духов и пота так прочно въелись в стены и предметы обстановки, что Лоране с трудом удавалось от них абстрагироваться. Она поднялась на подиум, сняла корону с гипсового пальца и легким толчком отправила изваяние к подножию лестницы. Статуя с грохотом рухнула, развалившись при этом на несколько фрагментов, а Лорана с удобством расположилась в кресле, намереваясь дождаться прихода правящего герцога.

Развеселая компания, состоящая из молодых изрядно подвыпивших мужчин и пестро разряженных проституток, ввалилась в зал незадолго до полуночи, и то, что раньше постоянно ускользало от внимания Лораны, теперь просто бросилось ей в глаза. Из участников намечающейся оргии своей значимостью выделялись только двое: сам Вэйн Вестон и Колдер Фалконер, первенец барона Фермона. Все остальные были третьими, а то и четвертыми сыновьями высоких Домов, незначительными пешками при дворе и офицерами невысокого ранга.

Это свидетельствовало о том, что знать не поддерживает герцога в его неуемном стремлении к низкопробному разврату, но предпочитает не вмешиваться в происходящее. Пока Вэйн Вестон вытирал ноги о честь и достоинство правящей династии, его вассалы плели заговоры, а заодно пытались удержать на плаву тонущий корабль.

Теперь Лоране стала глубоко безразлична дальнейшая судьба земель Садор и Эйер, однако она с детства не терпела Вэйна Вестона, и произошедшие в ней изменения лишь усилили эту неприязнь. Если негласный кодекс запрещал магам физически расправляться с людьми, ей оставалось только отстранить это ничтожество от власти и отправить в изгнание. Время от времени у Лораны возникала мысль помочь Эладану Прайсу вернуть себе трон, но она так и не развилась в твердое решение.

Все, что касалось молодого герцога Талиона, странно волновало Лорану, и в один прекрасный момент она осознала истинную природу своего беспокойства. Эладан, как и все вокруг, сильно раздражал ее своим постоянным присутствием, но от него так замечательно пахло, что она невольно старалась подойти поближе. Тело Эладана излучало какое-то особое тепло, которое Лорана чувствовала даже на расстоянии, и ее неодолимо тянуло к нему, вернее, к его мужественности…

— Нет, ты только посмотри, кто удостоил нас своим присутствием! — удивленно воскликнул Вэйн, увидев на подиуме Лорану. — Набралась, наконец, храбрости? Давно бы так, я уже весь извелся в ожидании.