Дом на улице Чудес - Страница 31

В эту ночь он спал лучше, чем когда-либо за последние годы. Спустившись утром к завтраку, Глен обнаружил вчерашнюю газету все еще лежащей на столе и просто из интереса раскрыл ее на странице с рекламой игрового комплекса.

На этой же странице обнаружились объявление бридж-клуба, сообщение о распродаже туалетной бумаги в супермаркете, небольшая заметка с фотографией о старейшем жителе города, которому на днях исполнилось сто лет.

Противоположная страница содержала развернутую статью о плачевном положении Фонда осушения болот на южной окраине Белчертауне. Статья эта в неизмененном виде появлялась в газете не реже раза в месяц, и постоянные читатели знали ее наизусть.

А потом он увидел небольшое сообщение о гастролях в театральной студии Рок-Спрингс с новой постановкой "Голубятня". Может быть, Джейми хотела сходить в театр?

Ничего плохого не случится, если он пригласит ее. Бедной девочке не часто удается куда-то выйти.

- Спектакль? В пятницу? - повторила Джейми, втыкая иглу в незаконченное шитье и безуспешно пытаясь унять бешеное биение сердца в груди. - Вы хотите меня пригласить?

- Вот именно.

- Но это невозможно, - произнесла она с виноватым видом, избегая глядеть ему в глаза. - Я не могу. Мне нравится театр, но...

- В чем же дело?

- Мне не с кем оставить детей, - сказала Джейми. Это было правдой и к тому же не требовало других предлогов для отказа.

- Попросите ту славную старушенцию, что ходит к вам. Держу пари, она не откажется.

- Мисс Кэррингтон-Блум? Я не знаю, Глен. - Никогда ей еще не было так трудно произнести такие простые слова.

- В чем дело? Вы же сами сказали, что любите театр. Признайтесь, когда вы в последний раз ходили куда-нибудь с человеком старше трех лет?

- С тех пор прошла целая вечность, - улыбнулась Джейми.

Действительно, в последние три года она была очень одинока. Она любит своих детей, ей нравится проводить время с ними, и ей совсем не хочется что-то менять. И все же...

На самом деле у нее имелась веская причина отказаться от приглашения, но Джейми не хотела говорить о ней Глену. Причиной было платье мисс Кэррингтон-Блум. Джейми работала над ним каждый день. Под ее ловкими пальцами непослушный шелк словно оживал, и, несмотря на все попытки Уинни "помочь", платье постепенно обретало форму. Оно расцветало у нее на глазах, словно изысканный бутон; оно звало, нашептывало, пробуждало самые смелые мечты.

О любви.

О мужчине с верхнего этажа.

Мысли Джейми вновь и вновь возвращались к нему, когда она сидела с иглой над ярдами серебристого шелка и кружев. Сперва они были невинными. Ей хотелось слышать его шаги над своей головой, угадывать по доносящимся звукам, чем он занят, во что сейчас одет и о чем думает.

Вот он сидит над своей рукописью и сосредоточенно хмурит брови. Вот запускает пальцы в волосы и досадливо трясет головой, когда что-то не ладится. Вот, усердно трудясь, высовывает кончик языка между зубов, как тогда, когда он собирал во дворе горку и качели.

Но постепенно ее мысли приобретали совсем другой оттенок, так что начинало сладко покалывать в животе. Особенно когда она вспоминала, как он выглядел в одних шортах и с лопатой в руках, как блестело от пота его тело и напрягались тугие мышцы. Как он запрокидывал голову, смеясь над Уинни, которая сравнивала спагетти с червяками.

Склонившись над шитьем, Джейми заново переживала сладкое и трепетное ощущение от прикосновения к его коже, снова слышала его голоса, ощущала упоительный вкус его губ. В своих мечтах она уходила все дальше и дальше от реальности. Снова и снова возвращалась к запретным мыслям о том, каково это - быть его невестой, стоять рядом с ним перед алтарем, ловить на себе его горящий взгляд.

А потом, ночью, ложиться с ним в постель, чувствовать его губы на своих губах, щеках, шее.., везде.

Платье превращало ее жизнь в волшебную сказку, заставляло поверить в то, что в жизни даже самых обыкновенных людей есть место чудесам. Зачарованная игрой света на мягких складках ткани, Джейми готова была совершить самую большую ошибку в своей жизни.

Снова поверить и снова довериться...

Да что с ней такое?

Правда была ослепительной и всесокрушающей, как удар молнии. Она влюбилась в Глена Джордана.

А он вел себя с ней как заботливый старший брат, готовый помочь в домашней работе и пригласить на чашечку кофе в кафе. Она жаждала его поцелуев, его жаркого дыхания на своей коже, прикосновения его рук. А он дарил детям качели.

- Все в порядке, Глен. Я не могу пойти.

Джейми попыталась закрыть дверь, но его нога не дала ей сделать это.

- Мне нужно заняться шитьем. Я и так сделала меньше, чем собиралась.

- Ах да, свадебное платье мисс Розингтон-Шляпс, - ядовито заметил Глен. - Могу я лицезреть сей шедевр?

- Кэррингтон-Блум. И ответ будет - нет!

Мужчина не должен видеть платье до того, как его наденет невеста. Это приносит несчастье.

На самом деле старое поверье гласило, что платье не должен видеть жених. Но Джейми не хотелось показывать свою работу Глену, чтобы не вызвать нового потока язвительных насмешек или того хуже - вопросов.

Джейми снова попыталась закрыть дверь.

- Пожалуйста, - вдруг попросил Глен, пойдем со мной на спектакль.

Она закрыла глаза, понимая, с каким трудом дались Глену эти слова, и внезапно устыдилась самой себя. Что с ней происходит? Или это последствия печальной истории с Джеффом?

Защити себя сама.

Если ей действительно небезразличен Глен, если ее чувства не слепое влечение, то не значит ли это, что она должна проявлять к нему больше внимания? Заботиться о нем, не прося о взаимности...

Поступать так, как было бы лучше для него...

Глен был человеком, потерявшим все, что было для него важно в этой жизни. Свою жену. Своего нерожденного ребенка. Мечты, которые он связывал со своей семьей. Надежды на будущее. Всего этого он лишился в одно короткое мгновение.

Страшное горе заставило его повернуться спиной ко всему миру. Но теперь он стоял здесь, перед ее дверью, в надежде быть услышанным.

Джейми подумала обо всем, что произошло за последние дни. Совместный обед. Запуск воздушного змея. Копание в саду. Игровой комплекс для детей. Каждый поступок Глена был еще одним шагом на пути возвращения к жизни, хотя сам он, возможно, и не отдавал себе в этом отчета.