Дом на могиле - Страница 3

Он говорил спокойно. Мы прошли маяк, и, когда «Лорелею» закачало на волнах, я впервые почувствовала силу открытого моря.

На жестком сиденье сидеть было неудобно, потому я встала рядом с Анжело, держась рукой за поручень рубки.

Его хитрые, полные ожидания взгляды медленно менялись на восхищенные, но слегка разочарованные.

— Вы хорошо себя чувствуете? — полюбопытствовал он.

— Прекрасно! Спасибо. Если качка не станет сильнее, мне не о чем беспокоиться.

— Не о чем, — разочарованно повторил он. — Миль через пять мы войдем в архипелаг, там будет спокойнее.

— Это хорошо! А почему в Грэнит-Бей Уайгандов считают... странными? Из-за рода занятий профессора Уайганда?

Анжело, нахмурившись, пристально посмотрел на меня:

— Я бы так не сказал.

— Тогда почему? Должна же быть причина?

Он провел мозолистой рукой по густой копне черных локонов, подыскивая слова.

— Думаю, потому, что он эксцентричен!

— Но большинство гениальных людей эксцентричны!

— Да? Ну, тогда его эксцентричность не такая, как у других! — Раволи искоса взглянул на меня, словно испытывая неловкость. — Может быть, все дело в его профессии, как вы только что сказали. По-моему, большинство людей, которые всю жизнь грабят могилы и раскапывают тайны людей, умерших тысячи лет назад, ненормальны! Иногда я и своего отца считал сумасшедшим!

— А профессора Уайганда?

Он слегка повернул руль и посмотрел на компас.

— Профессора больше года не было на острове, мисс Стантон. Он вернулся только около месяца назад...

Я взглянула на упаковочные ящики в каюте:

— Он был в экспедиции?

— Нет. Эти вещи хранились специально для него. Джон летал на Средний Восток и сумел организовать доставку прямо к возвращению профессора. Эта штука лежала на каком-то складе, где профессор оставил ее восемнадцать месяцев назад. Наверное, потому она так и пахнет!

Я нахмурилась:

— А где же в это время был сам профессор?

— Не уверен, вправе ли я говорить вам об этом, — медленно произнес Раволи. — Но терять мне нечего, а он мне нравится. И всегда нравился. Я никогда не мог поверить в то, что услышал. На Уэргилд-Айленде вы можете от кого-нибудь услышать и похуже. Как я вам уже говорил, профессор слишком долго грабил могилы. — Он бросил пренебрежительный взгляд на корзины. — Когда все это упаковывалось, с ним что-то произошло. Словно удар! Бросив все, срочно полетел домой. Раскопки не закончил, могилу оставил открытой, людям не заплатил! Одним словом... сбежал!

Я уставилась на него:

— Ради бога, почему? Это для него характерно?

— Так многие считали, — пробормотал Анжело. — Я припоминаю, как он приехал в Грэнит-Бей на машине, взятой напрокат в аэропорту Портленда. Часа в два ночи начал колотить в мою дверь в «Вашингтоне», я имею в виду, в отеле. До смерти напугал Сейди! В ту ночь был шторм. Я уговаривал его подождать до утра, но он и слушать не хотел. Таким я никогда его не видел. У него были совершенно безумные глаза, и он что-то бормотал себе под нос. Профессор был так расстроен, что я решил попытаться. Мы вышли в море, и один раз нас чуть не прибило ветром к рифам близ Берднест-Айленд. Но «Лорелея» выдержала! Я встал на якорь в гавани Уайганд-Харбор примерно в четыре часа. С меня было довольно! Крутя руль, я чуть не вывихнул руки! Порекомендовав профессору, как быстрее добраться до Уэруолда, я пошел к знакомой женщине, у которой и выспался до полудня. Я еще спал, когда из деревни пришел Билл Кеннеди и рассказал мне о профессоре.

Я пристально поглядела на него:

— И что он рассказал, мистер Раволи?

— Ночью профессор прошел по канату, и это чуть не стоило ему жизни! — мрачно произнес Анжело. — Вернувшись домой, он, вероятно, полностью лишился рассудка! Пытался покончить с собой, бросившись с утеса. Это увидела Карен и закричала. Прибежал Джон. Как выяснилось на дознании, он даже не знал, что отец вернулся домой. С Джоном прибежал и его друг, парень по имени Мередит. Ллойд Мередит. Мередит поймал профессора и пытался его урезонить, но тот не слушал. Тогда Мередит схватил его в охапку. Я сам переправлял Мередита на остров, он был крупный, белокурый парень. Атлетически сложенный, но начинающий полнеть. Парень с большими деньгами и массой свободного времени. Я думал, что Мередит мог бы справиться с профессором, а он не смог! Борясь с ним на краю утеса, оступился и упал в пропасть. Джону удалось оттащить отца. Под Уэруолдом пропасть футов в четыреста, так что у Мередита не было никаких шансов остаться в живых. Внизу скалы!

Я инстинктивно вздрогнула.

— Продолжайте, мистер Раволи!

— Я не собираюсь пугать вас, — сказал он. — Запомните это!

— Уверена в этом! — солгала я.

— Просто я считаю, что вам надо знать, как все было на самом деле, потому что другие могут представить все в ином свете! На дознании следователь решил, что Мередит погиб случайно, пытаясь удержать повредившегося умом профессора. Профессора направили на лечение в психиатрическую больницу в Нью-Йорке, откуда он вышел только месяц назад. Кажется, врачи называют это эффективным психозом?

— Аффективным психозом, — нервно пробормотала я, глядя сквозь мокрое стекло в темноту ночи. — И вы привезли его в Уэруолд, мистер Раволи?

— Угу! — подтвердил он. — И отвозил его тоже. Он тогда был похож на животное! Совсем не человек! На него надели смирительную рубашку. Но когда месяц назад я привез его обратно на Уэргилд, можно было подумать, что он только что вернулся из отпуска с Юга. Я никогда не видел, чтобы он выглядел лучше. Только волосы стали белее. Джон был с ним, а профессор смеялся и шутил как ни в чем не бывало. Даже сам аккуратно, как заправский матрос, привел «Лорелею» в Уайганд-Харбор. Вы бы никогда не поверили, что этого человека я увозил в смирительной рубашке! Или что его месяцами подвергали шоковой терапии, посылая в него электрические разряды, словно казня на электрическом стуле за убийство бедного Мередита!

— Просто удивительно, что могут сделать психиатры, — пробормотала я. — Спасибо, что рассказали мне правду, мистер Раволи! От кого бы я еще это услышала?

— Вы обязательно услышите что-нибудь скандальное, не сомневаюсь, — заверил он, глядя на меня из-под тяжелых черных бровей. — Найдутся люди, которые нашепчут вам на ухо, что профессор примчался домой, решив, будто у Карен появился любовник. Будут говорить, что он много лет оставлял ее одну на Уэргилде, а сам уезжал за тысячи миль раскапывать старинные сокровища. Некоторые даже намекнут, что когда он в ту ночь приехал в Уэруолд, то застал ее в постели с Ллойдом Мередитом... — Анжело замолчал и сердито взглянул на меня. Я медленно произнесла:

— Меня это не касается, мистер Раволи! Никогда не слушаю сплетен, если могу этого избежать. Но скажите мне, Карен — его жена?

— Угу. Вторая жена. Она намного моложе его, лет на двадцать. И привлекательна. — Он изучал меня, и гнев понемногу исчезал из его глаз. Пожав плечами, Раволи отвернулся. Виновато, как мне показалось. А помолчав, произнес: — Я, наверное, напугал вас, мисс Стантон? Но вам бояться нечего. С ним хорошо работать. Он добр и великодушен. Мой отец это знал, и я это знаю. Профессор никогда не причинит вам вреда, даже если у него будет рецидив. Только не слушайте ничего, что будут вам говорить в деревне. Это россказни для легковерных. — Он показал вперед. — Видите огни? Уайганд-Харбор.

Я посмотрела вперед. Россыпь огней медленно появлялась из-за темной массы Берднест-Айленда.

— Я их вижу!

— А теперь видите дрожащий свет выше и влево от огней деревни? Это — Уэруолд. Он сейчас просматривается сквозь деревья. Когда подойдем поближе, увидите свет в окнах. Это большой старинный дом.

— Я люблю старинные дома.

— Тогда и этот вам поправится! — убежденно произнес Раволи. — Ну, вы и девушка, мисс Стантон! Я думал, что вы будете лежать на койке, вся зеленая, как только мы выйдем из Грэнит-Бей. Ну же, берите руль и держите его по курсу! Держите стрелку компаса ровно, вот так, и не поворачивайте к огням Уайганд-Харбор.