Дом лжи - Страница 8

Он наклоняет голову набок.

– Ты понимаешь, что сейчас повторно заплатила мне за одну и ту же работу? Я бы никогда не подсунул тебе эту «Вики Ланьер», если б там не было все чисто.

– Обновление никогда не помешает.

– Не-а, – цедит Рэмбо углом рта. – Ты ожидаешь, что тебя будут проверять. Рыться в твоей биографии. Готовишься к неприятностям.

Я смотрю на него с безразличной улыбкой.

– Не бойся, – добавляет он. – Я ничего не знаю и не хочу знать.

И Рэмбо прав, причем дважды. Неприятности будут. Но ему не надо ничего о них знать.

С Вики я встречаюсь за ланчем в китайском ресторане у школы. Она часто работает днем, так что, когда свободна, мы стараемся поесть где-нибудь вместе, особенно летом, когда у меня мало занятий.

Вики чмокает меня в щеку.

– Привет, красавчик. – Она слюнявит кончики пальцев, стирает с моей щеки помаду и садится за стол напротив меня. – Ну, как поживает твой приятель декан?

– Давай не будем об этом. Что прикажешь с ним делать? В лицо ему плюнуть, что ли?

– Ну, он-то тебе в лицо плюнул, причем первым.

Вики, да благословит ее Господь, всегда готова вступиться за меня. Ей совсем не нравится, что декан Комсток решил оттереть меня от профессорского кресла. Она вообще очень волнуется, когда кто-то обращается со мной без уважения. Не знаю почему, но это кажется мне в ней ужасно сексуальным.

– Саймон, все, что тебе нужно сделать, это подать заявку на должность профессора. Ты имеешь на это столько же прав, как и тот богатый папенькин сынок, Рейд Как-его-там. И какая разница, что он подумает, этот ваш декан Кумстейк?

– Комсток, – смеюсь я в ответ. – Этот парень может без особых усилий пустить под откос всю мою академическую карьеру. Так что для меня есть кое-какая разница, что именно он подумает.

Вики мотает головой, сердитая и разочарованная. В дневнике я написал правду: я люблю эту женщину и никогда не разлюблю. Но она меня не любит. Вернее, любит, но заботливо, почти по-матерински, а мое чувство к ней совсем другое. И это меня обескураживает. Может быть, Фрейд со своими «ид» и «суперэго» смог бы разобраться в моем случае, но я не из тех парней, кому нравится бросать вызов судьбе. Я не хочу быть с той, кого не влечет ко мне физически.

Когда я познакомился с Вики, всего через полтора месяца после самоубийства ее сестры, она ужасно злилась. Нет, она, конечно, переживала, тосковала, но в основном злилась. А я смог ей помочь. Может, поэтому ее и потянуло тогда ко мне. И, может быть, именно поэтому меня потянуло к ней. Кто знает, у сердца ведь не потребуешь объяснений…

– Но ты ведь уже подал заявку, да? Значит, тебе осталось только собрать и представить материалы. И у тебя есть время до сентября, да?

– Да, да и еще раз да, – отвечаю. – Но заявку я заберу.

Она протягивает руку через стол и накрывает мою ладонь своей. Ее прикосновения, даже самые невинные, как это, все еще пробуждают что-то у меня внутри, что бы я там себе ни говорил.

– Ты заслуживаешь повышения, Саймон. У тебя ведь лучшие мозги во всей вашей школе. И ты любишь свою работу, любишь школу… Ты рожден для того, чтобы заниматься этим делом и в этом месте. Вот почему меня просто бесит, когда какой-то козел плюет тебе в лицо, а ты смиренно утираешься и говоришь: «Спасибо, сэр, можно повторить?»

– Да, я тебя понимаю. Мне и самому это не нравится.

– Так сделай что-нибудь. Пусть он хотя бы пообещает поддержать твою кандидатуру в следующий раз.

– Это… так не работает.

– Почему не работает? – Вики откидывается на спинку дивана. – Еще как работает. Ты говорил, что этот парень, декан, скорее политик, чем ученый. Так договорись с ним. Пообещай, что снимешь свою кандидатуру в этот раз, но только если он поддержит тебя в следующий.

Я утыкаюсь носом в меню, но не потому, что раздумываю над заказом, а потому, что Вики права – надо предпринять какой-то шаг, на который я, вероятнее всего, так и не решусь, – и мне просто стыдно смотреть ей в глаза.

– К тому же у тебя есть варианты, – продолжает она с озорством в голосе.

Я выглядываю из-за меню.

– Нет, Вик.

– Ты даже не знаешь, что я…

– Представляю, – отвечаю я, – и твердо говорю – нет.

Официант приносит напитки и ставит на стол воду для меня и пино гриджио для Вики, старательно делая вид, будто не прислушивается к нашему разговору.

Она поднимает бокал и пригубливает вино.

– Скажи мне, что ты слышала, что я сказал – нет, Вик.

Она выпучивает на меня глаза и повторяет:

– Да слышала, слышала.

Может, оно и к лучшему, Лорен, что после той встречи в кафе ты на две недели уехала с подругами в Париж. У меня было время остыть, подумать.

И вот что я надумал: я этого не сделаю. Я обычный парень, у меня обычный брак, обычная работа, я живу в обычном пригороде и занимаюсь обычными вещами. Я не завожу романы на стороне. У меня не бывает любовниц!

Вот и теперь еще не поздно дать задний ход. Ничего ведь не случилось. И потом, кто знает, может, ты сама еще откажешься – подумаешь и решишь, что тебе оно не надо…

А у меня есть причина для отказа. Ее зовут Вики. Вики Ланьер Добиас, на которой я женат уже десять лет. Я знаю, что глубоко в душе Вики несчастна в браке со мной и что она хочет, чтобы я был счастлив. Очень хочет. Но она доверяет мне, и это доверие так много для нее значит. По-моему, я вообще первый мужчина в ее жизни, которому она доверяет – после ее-то детства! – и только доверие ко мне и помогло ей выстроить заново свою жизнь. И если я разрушу это доверие, то просто не знаю, что с ней будет. Поэтому я не могу так с ней поступить.

Нет, не могу. Значит, придется остановиться еще до того, как все начнется.

Я сам объясню тебе все, Лорен, когда ты вернешься из Парижа. И все закончится.

– Матерь Божья, – шепчет сержант Джейн Бёрк, глядя на тело Лорен Бетанкур, висящее в петле на перилах второго этажа. Впервые в жизни ей предстоит расследовать убийство. Первое убийство в истории Грейс-Виллидж, насколько она помнит.

Ее напарник, сержант Энди Тейт, осторожно спускается по лестнице, стараясь не задеть перила и не затоптать следы и отметины на отдельных ступеньках.

– Шеф уже звонил?

– Ну еще бы.

С тех пор, как в дом миссис Бетанкур вошла уборщица и увидела повешенную хозяйку – а это случилось не больше часа назад, – Джейн уже трижды говорила с шефом по телефону. Она сама еще собиралась на работу, когда ее застал первый звонок.

– Мистер Бетанкур возвращается, – говорит Тейт. – Надо послать офицера встретить его в аэропорту О’Хара.

– А где он был? – спрашивает Джейн.

– В Неаполе. Играл с сыновьями в гольф. – Энди обходит вокруг висящего тела с такой опаской, точно это не тело, а драгоценная люстра, которую страшно задеть. – Неплохое алиби.

Да, но если в убийстве действительно замешан муж и особенно если у мужа столько денег, как говорят, то вряд ли он станет делать грязную работу своими руками.

– Было на что поглядеть, – бормочет Энди, с ног до головы оглядывая убитую. И он прав – даже в смерти Лорен Бетанкур выглядит роскошно: фигура стройная, черты лица точеные, волосы светлые, шелковистые. Наряд, слишком яркий для мертвой, не оставляет простора воображению, обтягивая все до единой приятные округлости ее фигуры: это пятнистое трико – костюм кошки для Хэллоуина. Широко распахнутые глаза смотрят на Джейн, губы приоткрыты, точно в задумчивости. Руки ухоженные, маникюр дорогой, покрытие – черный блестящий лак.

Сзади ничего особенного, не считая темного пятна между ног. Потеря мозгом контроля над сфинктерами – один из многих безобразных спутников смерти.

Телефон Джейн вибрирует. Она хлопает Энди по плечу и кивает: