Дом и два жениха в придачу - Страница 3

Порывшись в памяти, я все-таки вспомнила мелкопоместных дворян Тихомировых, но земли их были на другой окраине губернии, где леса так дремучи, что захочешь, просто так не пройдешь.

Что-то во внешности Макара меня смущало, но вот его рукопожатие оказалось крепким, а ладони – чуть шершавыми. С пухлым, улыбчивым лицом они совершенно не вязались, как и с его круглыми очками или пышными бакенбардами. Но если Макар в самом деле помогал на лесопилке, то там и огрубели его ладони.

– Вот, – вступила мама, – Яринушка наша тоже с детства к природе тяготела. Только и мечтала, что съехать на лето за город.

За город и прямо на минеральные воды, рядом с которыми располагалась крупнейшая в Руде библиотека, но этот факт мама почему-то упустила. А вот на лесопилке мне с моим грядущим дипломом точно делать нечего.

– Возможно, и съеду, – задумчиво потянула я, – когда аспирантуру закончу. Чтобы там, в тиши, писать кандидатскую.

И сразу же прихватила уцелевший пирожок с мясом, и сама себе налила чаю. Расчет был на то, что при гостях меня мама бить не станет, а когда госпожа Тихомирова с сыночком уйдут, и я успею куда-нибудь спрятаться. Женихи ко мне ходили часто, успела уже выработать алгоритм действий.

– Ох, молодежь эта! – подхватила бабуля. – Все мечты у них, да планы. Но да то все временно, вот родится ребеночек-другой, появятся другие думы.

– Докторская, – согласилась с ней я. – Эх, знали бы вы, как хочу я на своей кафедре сменить профессора Свет-Пассельского. Потрудиться, конечно, придется изрядно, но этот старикан доказывал, что женский мозг не приспособлен ни к чему, кроме ведения домашнего хозяйства, оттого не стоит тратить время и силы на наше обучение. Будет справедливо, если я приду на кафедру, а он отправится на дачу к своему тестю, помогать тому с огородом.

Мама тем временем подобралась ближе и отдавила мне ногу, криво улыбаясь Тихомировым. Хотя сыночек до сих пор жевал, а матушка хмуро глядела на всех исподлобья. Мои слова ее будто не трогали, как и все происходящее вокруг.

– Нужное дело, – внезапно ответила она. – Не все ж дома прозябать.

Не знаю, кто больше удивился, я или мама, но тишина в гостиной повисла знатная, даже Глаша бросила подметать и выпрямилась, чтобы удобнее было смотреть на представление.

– Правильно мама говорит, – поддакнул Макар. – Да и девушек вокруг красивых много, а умная только у меня будет!

Здесь он, конечно, загнул: становиться «его» я пока не собиралась. Да и чьей-либо еще. Знаю этих мужчин: только получат власть, сразу же усадят дома. Меня и отец учиться отпустил только чтоб под ногами не мешалась. К тому же в университете столько молодых людей, кто-то бы мной и заинтересовался. Вначале мне действительно поступали предложения встречаться, а потом оказалось, что ум резко перечеркивает прочие качества.

– Хотя и внешность у вашей Ярины приятная, – продолжила госпожа Тихомирова. – Кожа чистая, глаза большие и волос длинный, крепкий, цветом как мед липовый.

Я невольно потрогала прическу. Интересно, как она угадала насчет длины? Волосы я собирала на затылке по последней моде. Наверняка прическа уже слегка растрепалась, денек у меня выдался непростой, но по ней о длине судить сложно. Вдруг я шиньон пристегиваю?

– И фигурой хороша, – завершила она перечислять мои достоинства.

– Тонкова, – вздохнул Макарушка.

– Откормишь, – отрезала мать. – Меня после свадьбы твой отец одной рукой поднимал, а сейчас не каждый решится дорогу заступить. У нас в Тихомировке и продукты свежие, и воздух целебный, и нагрузки хорошие. Не заметишь, как крепостью наберешься.

Глядя на ее мощную комплекцию, в рассказы об одной руке не особенно верилось. Но кто его знает. По словам мамы она тоже была тростинкой в молодости, а с возрастом округлилась. Я же казалась себе даже слишком субтильной. Объемов бы побольше, как у старших сестер…

Ох, домечтаюсь, что стану похожей на госпожу Тихомирову, которая будто лично бревна на свою лесопилку таскает. Тогда точно не понадобятся ухищрения, чтобы женихов отпугивать. И профессора не будут фыркать на мои переводы, даже не взглянув. Да с такой комплекцией, пожалуй, я смогу отстоять свои толкования некоторых рунных сочетаний и взгляд на структуру заклинаний!

– А расскажете подробнее о вашем воздухе и продуктах? – подалась я вперед, несмотря на отдавленную ногу. – И, возможно, вы гимнастику специальную делаете?

– Ярина, ты притомилась за день, поди отдохни, – зашипела на меня мама, а бабушка подхватила под локоть.

– Пойдем, дитятко. Ох и болезная она у нас, несчастная. Мыслимо ли дело, юной девице такие нагрузки в университете этом.

Тихомировы и на этот спектакль не отреагировали, а серьезно скандалить или упираться при гостях было для меня неприемлемо. Потому пришлось покориться бабушке и уйти. Уже в дверях я услышала приятный голос Макарушки:

– Тогда и мы с матушкой пойдем, раз ни ватрушек, ни невест.

Матушка возражала им и просила остаться, а мне на ухо выговаривала бабуля, как некрасиво распугивать женихов. И вообще, умру старой девой, вот тогда и пожалею о своем поведении. А на замечание, что вряд ли на том свете я буду вспоминать Макарушку Тихомирова, бабушка поджала губы и пихнула меня в комнату.

Вот и славно. Я вытащила из кармана припрятанный пирожок, подула на него, в целях самоуспокоения, затем устроилась у окна, читать приключенческий роман о барышне Сорокиной, первой столичной женщине-извозчике. Выдумка, конечно, но полистать для расслабления приятно.

Через несколько минут дверь ко мне открылась, впуская Глашу. Она была на пару лет младше меня, но из-за целого вороха одежек и неизменного платка на голове иногда казалась старухой. И еще опекала меня, как старшая сестра, а то и добрая тетушка.

– Я вам чаю принесла и булок, – тихо проговорила она. – А то зачерствеют до завтра, ешьте пока свежие.

Точно, если съеду от родителей, заберу Глашу с собой, в школу вечернюю устрою, а потом и в училище. Не век же ей с грязными тарелками таскаться и собирать пыль по углам?

– Гости уже ушли? – спросила я.

– Матушка ваша увела их сад осматривать.

– Думают, раз Макарушке я не понравилась, то он нашим малинником соблазнится?

Глаша вздохнула, поправила платок и взялась взбивать подушки на моей кровати. Несмотря на матушкины увещевания и ругань, Глаша всегда складывала их горкой, игнорируя модные норнские веяния раскладывать их в два ряда с неизменными валиками впереди.

– Не знаю, зачем они вас постоянно сватают, как будто замужем так хорошо. Вот матушка ваша то и дело вздыхает, как ей тяжело без внимания барина Белокосова. Мои отец с мамкой и вовсе целый день лаются, детей наплодили полну избу, а заботиться им не по силам. Я досыта есть только у вас стала. Вот разве это семья? Разве к такому стремиться нужно?

Я не стала с ней спорить или одергивать. Сама не в восторге от сегодняшнего вечера. Хорошо, они так хотят познакомить меня с женихом. Но можно же предупредить? Спросить о моих планах? Найти хоть кого-то поприличнее, не вызывающего зевоту или рвотные позывы? Помню, прошлый, годившийся мне в дедули, так пропах табаком и мочой, что Глаша еще два дня причитала и проветривала гостиную.

Побурчав еще немного, она все же ушла по делам, оставив меня наедине с книгой и мыслями о сегодняшнем дне.

Бабушка Рита завещала мне половину дома! Который, хоть и выглядел странно, на деле вместил бы в себя два наших. А заносчивого господина Лайтнера можно и потерпеть, тем более близко общаться с ним я не собираюсь.

Дверь распахнулась так, что чуть не слетела с петель. Невероятно злые мама и бабушка уже стояли на пороге и обжигали взглядами, у меня аж пирожок в горле застрял.

– Ярина, доколе…

– Пока не прекратите таскать ко мне всю некондицию с Тергородской ярмарки женихов. Серьезно, матушка, вы видите меня на лесопилке в компании господина Тихомирова?

– Ляжет на нашу Яринку и задавит ее насмерть, – подала голос Глаша откуда-то из коридора.