Дом хрустальный на горе - Страница 17

Мурат в тот вечер долго молча сидел, погрузившись в полутьму от напольного торшера. Сидел и думал. О чём? О личных своих невзгодах, обрушившихся вдруг нежданно-негаданно совсем не из ожидаемого угла? Только он один знал, чего стоило ему, ещё недавно крепкому и сильному, не знающему даже лёгкой простуды, противостоять страшной болезни…

Нет, он почти никогда не обсуждал свою личную драму, будучи уверенным, что обязательно выкарабкается из самых сложных положений. Так и было бы! Но судьба его, пришедшаяся на время, когда многие стали терять основополагающие скрепы духовной наполненности, оказалась значительно труднее, чем ожидал Мурат, воспитанный совсем в иной среде. Но несмотря ни на что, он никогда не уходил в сторону от этих и любых других сложностей, всегда следуя основному, сделанному однажды и навсегда выбору – служить людям. Служить, несмотря ни на что…

Хотим мы этого или нет, но в кавказских семьях свято почитается род, то есть та историческая линия, что тесно повязана узами кровного родства и проходит через толщу многих и многих лет. Очень ценятся фамилии, где сохранены не просто воспоминания о прошлом, а традиции глубокого почитания предков, светлые образы которых часто освещают путь потомкам в будущую жизнь.

Род Ахеджаков – из таких… Мурат ещё в школе пытался вычертить своё генеалогическое древо, но, как ни странно, более предметно и полно это сделал его сын. Странно потому, что, ещё обучаясь в 9-м классе, Казбек увлёкся историей своего рода и проследил летопись семьи от самого истока, от человека по имени Четмыш.

Можно только удивляться тому, как юный школьник по всем правилам взыскательного исследователя пытливо прошёл сквозь годы и события, ни разу не утеряв серебряную родословную нить, подчас натянутую до предела, а иногда – прерывистую от батальных потрясений, которые начинались в далёкие времена, когда Кавказ привлёк внимание империи и звон мечей с обеих сторон достиг раскатов испепеляющего орудийного грома.

«…Существуют две версии того, как Четмыш оказался в ауле Псейтук, – пишет Казбек в школьном сочинении под названием „Я – сын адыгейского народа. (Из истории семьи Ахеджак)“. – По одной из версий, его родители рано умерли, и он попал в семью князя по фамилии Ахеджак из аула Шабонохабль. Князю понравился маленький мальчик, которого привели добрые люди, понравился внешностью и опрятностью. Тогда он решил оставить Четмыша у себя и воспитать его. У самого князя было двое сыновей. Старший отличался великодушием и добротой, чего нельзя было сказать о младшем, который проявлял себя как тщеславный и жестокий. Четмыш же рос трудолюбивым человеком. Он даже работал вместе с крепостными своего отчима. И вот однажды Четмыш трудился в поле. В полдень, когда светило солнце, он присел на траву, чтобы немного отдохнуть. Его примеру последовали и крепостные. В это время младший сын князя верхом на коне решил объехать владения отца, чтобы проверить, как работают слуги.

Один из крепостных заметил приближающегося княжеского сына и предупредил всех остальных, но они были так измождены, что не торопились вставать. Когда же злой наездник, подъехав, обнаружил крепостных сидящими на траве, он стал жестоко избивать их плетью. Увидев это, Четмыш подбежал и скинул его с коня, дав тем самым понять, что тот не смеет так жестоко обращаться с людьми, даже с крепостными. После произошедшего Четмыш вместе со своей семьёй ушёл из аула…

Младший брат дедушки Мурата Хаджемус Ахеджак в окружении родных

По второй версии, история нашей семьи, – пишет далее Казбек, – началась во время Кавказской войны, которая шла на нашей земле. Царские войска, переправлявшиеся через реки, поджигали аулы и убивали их жителей. Цель правительства состояла в переселении адыгейского народа на равнинную часть Кавказа. Поэтому горцы вынуждены были постоянно переселяться с одного места на другое. Именно таким образом Четмыш со своей семьёй, кочуя в поисках места жительства, набрёл однажды на аул Псейтук. К этому времени у него было двое сыновей и дочь. В ауле тогда проживало мало людей – всего три семьи. Это семьи Усий Чешико, Дзетль Амзана и Чунтыз Сейха. По их разрешению Ахеджак Четмыш остался в ауле Псейтук, и как оказалось – навсегда.

В том месте на берегу реки Кубани росли черноклёны, по-адыгейски – „псей“, которые аульчане позже вырубили. Отсюда и произошло название аула Псейтук – Долина черноклёна. Основным богатством аула являлись леса. В них росли такие породы деревьев как ясень, клён, дуб, из плодовых – кизил, различные сорта груши, кислица, боярышник, алыча, тёрн. В лесах плодоносил дикий виноград, водились олени, дикие козы, кабаны, туры, волки, куницы, медведи, барсуки. Особое внимание аульчане уделяли животноводству: разведению породистых коней, крупного высокопродуктивного рогатого скота, овец, коз. Многие имели богатые пасеки.

Мужчины обрабатывали кожу, изготавливали упряжь, сёдла. Из лозы плели корзинки, плетни. Женщины пекли хлеб, готовили пищу, варили сыры, шили одежду и обувь. Из шерсти изготовлялись бурки, перчатки, носки. Было развито ткачество и земледелие. Так был устроен быт моего прапрапрадедушки Четмыша и его семьи, – пишет Казбек, сын Мурата и внук Казбека. И продолжает: – Существует также мнение о том, что фамилия Четмыша не была дана ему князем, а являлась его настоящей, полученной при рождении.

Эти события относятся к шестидесятым годам позапрошлого столетия. Род Ахеджаков – древний, известен с середины XIX века. По версии моей тёти Дарихан Кадырбечевны Женетль, „в архивах сохранились документы, из которых известна история княжеского рода Ахеджаков. Четмыш Ахеджак (один из трёх сыновей Пшекуя Ахеджака, жившего в местах близ Майкопа, где сегодня стоит село Великовечное) с разрешения старейшин переселился в аул Псейтук, здесь ему выделили землю. Было это после окончания Кавказской войны, в 60-х годах XIX века. Получается, что мы, Ахеджаки, продолжаем род Четмыша через его сыновей и внуков – Балкыша, Исмаила (деда Мурата Казбековича) и Махмуда (моего деда)“. К сожалению, этих архивных документов я не смог найти.

Так кем же были потомки Четмыша? Семья у него была большая: четверо сыновей – Балкыш Хадж, Зэчерий, Тупщ, Хасан, и две дочери – Поляку и Хаджет.

Сыновья Балкыш Хаджа: Салих, Исмаил, Махмуд, Дамир, Хаджемус, Халид. Дочери: Чебахан, Хаджфатим, Лащин, Нагу и ещё одна дочь, имя которой неизвестно.

Дети Салиха: Сафер, Меджид, Ханифа, Шарифа. У Сафера было два сына: Руслан и Байзет. У Меджида – дочь Лия Ахеджакова, народная артистка России. Меджид Ахеджак внёс большой вклад в развитие культуры Адыгеи, много лет работал режиссёром и руководителем театра в Майкопе. Ханифа родила дочь Асиат. А у Шарифы было три сына и две дочери.

У Махмуда было семеро детей: Кадырбеч, Дысехан, Мыуминат, Исхак, Мухарбий, Рамазан, Кирмиз.

Дети Дамира: Чусар, Чемаль, Кадырхан, Асфар, Хусейн.

У Хаджемуса было двое детей: Жора и Борис.

Хаджфатим родила двух сыновей – Бечмиза и Мезбеча, и дочь Нуру.

У Лащин две дочери: Люба и Катя.

У Нагу пятеро детей: Масхуд, Рабихат, Тагир, Аминат, Сикук.

У Чебахан и Халида детей не было.

У Исмаила (сына Балкыш Хаджа) было девять детей: Джантыг, Ибрагим, Хазрет, Аминат, Тайбат, Мариет, Казбек, Ащырхан и Гисс. У каждого из них большие семьи, с которыми мы часто встречаемся. Мой дедушка – Казбек, он родился в 1937 году.

Мой прадедушка – Исмаил Балкышевич Ахеджак (1892-1951 гг.) – родился и проживал в ауле Псейтук. Он получил профессию ветеринара, но работал почтальоном. Его помнят аульчане как доброго, отзывчивого человека, который никогда не отказывал в помощи людям. В 1925 году он женился на прекрасной, статной, гордой девушке Мелеч Салиховне Пченушай (1910-1979 гг.). В браке у них родилось девять детей. Мой прадедушка имел пасеку. Моя прабабушка прекрасно разбиралась в целебных свойствах окружающих растений и применяла эти знания для лечения своих детей, жителей своего и близлежащих аулов и хуторов. Она также умела искусно шить. К ней выстраивались большие очереди на пошив одежды. По рассказам моего дедушки Казбека, очень вкусно готовила. И отличалась редкой чистоплотностью.