Дом для изгоев (СИ) - Страница 169

Ен с трудом поднялась и спросила:

- Мирон, ты не ранен?

Я дотронулся до плеча и посмотрел на пальцы. Кровь… Но боли я не чувствовал, и раны, кажется, не было. И тут я заметил, что Ен бледнеет на глазах. Чёрт… Неужели её ранили?

Подбежавшее подкрепление с полпинка просекло ситуацию, несколько стражниц кинулись за последней удиравшей, ещё двое осмотрели лежавших и вызвали носилки для раненых, одна проверила Ен и тоже вызвала носилки, а ещё одна подошла ко мне и стала ощупывать на предмет повреждений.

- Со мной всё в порядке, - сказал я. – Это не моя кровь. Это Ен ранена.

Стражница удивлённо подняла бровь:

- А я уж думала, что дворцовые сплетни про разумного самца – байки скучающей Обслуги. А ты и впрямь… Неудивительно, что суонна велела тебя беречь пуще зеницы ока.

- Ен, - быстро сказал я. – Они обе спасли меня и заслуживают награды. Но что это было?

- О, лучше всего это тебе сможет пояснить суонна, - ответила стражница. – Если захочет, конечно. Она уже знает о покушении и хочет видеть тебя, дабы убедиться, что с тобой всё в порядке. Но сначала тебе следует смыть кровь. Не стоит представать перед суонной в таком виде.

- О, не беспокойся, Тирин, - вмешалась в разговор возникшая словно из ниоткуда Гелин. – Я забираю самца. Суонна обеспокоена всерьёз. Надеюсь, что твоим стражницам удастся схватить убегающую… А с ранеными кроме целительниц уже работает служба безопасности. Идём, Мирон…

Я предпочёл не спорить и отправился следом за Гелин в покои Ливви. К своему удивлению, я застал там не только Ливви, но и Ливена, который выглядел счастливым, как ребёнок, получивший долгожданную конфету.

- Мирон! – обрадовался он мне. – Представляешь, Ливви говорит, что мне больше не надо прятаться… И что завтра я смогу полетать над городом и увидеть городские сады… Это так здорово… Но что с тобой? Кровь? Ты ранен?

Я успокаивающе улыбнулся:

- Это не моя кровь, Ливен. Ранена стражница, которая закрыла меня собой, пока её подружка расправлялась с нападающими.

Ливви, выглядевшая бледной и вымотанной, тихо сказала:

- Отправляйся в душ Миро. Гелин подберёт тебе чистую йупу. Нам надо поговорить.

- Удивительное совпадение, - вздохнул я. – Я тоже так считаю. Надеюсь, что узнаю, что это было только что? Кому я умудрился настолько помешать?

- После душа, – напомнила Ливви.

Ну, после душа, так после душа… Кровь действительно нужно смыть. Ох, Ен… надеюсь, что с ней всё в порядке…

Пятнадцать минут спустя я сидел в одном из кресел, окружавших круглый столик. На столике находился кувшин с рубиновым местным вином, четыре бокала радужного стекла и какие-то сладости. Ливен уселся с нами, он серьёзно и как-то грустно смотрел то на меня, то на Ливви. Гелин же устроилась на подлокотнике кресла Ливви и сверлила меня таким взглядом, что, будь он дрелью, во мне бы уже был с десяток дырок. Но к специфическому взгляду Гелин я уже притерпелся, больше это на меня не действовало. Так что Гелин прекратила играть в гляделки и предпочла спросить:

- Ты можешь рассказать о том, что случилось, Мирон?

- Конечно, - ответил я и как можно более подробно описал всё, произошедшее в коридоре, попутно ещё раз отметив героизм Ен и её подруги, а так же обеспокоенность их дальнейшей судьбой.

- Не беспокойся о них, - ответила Ливви. – Они выполнили свою работу хорошо и будут вознаграждены. Возможно, я позволю им выносить ребёнка.

Я кивнул, но что-то в словах Ливви меня насторожило. И вдруг я понял, что…

- Ливви, - ласково сказал я, - а ведь ни ты, ни Гелин не особо удивились этому покушению. Словно ждали его… Блин, вы что… вы использовали меня втёмную?

Гелин и Ливви переглянулись, но высказался почему-то Ливен:

- Мирон, ты уж извини, но этот план придумал я. Это было необходимо, поверь… А тебя… Я хотел, чтобы сестра и Гелин всё тебе рассказали… Но они испугались…

Ого… Вот тебе и мальчик-одуванчик… Недооценил я его, а ведь гены пальцем не заткнёшь. С другой стороны, в здешнем гадюшнике ему способность к интригам и хитро… выдуманным планам вполне себе пригодится. Но что-то они меня окончательно за послушную куклу посчитали… Нехорошо… Тем более, что в результате пострадала ни в какие интриги не замешанная Ен… Нет, пора им и зубки показать… чтобы не зарывались.

- Испугались, что у меня не хватит мозгов понять сей блестящий замысел? – ледяным тоном поинтересовался я, чувствуя, что где-то внутри нарастает знакомое жжение. Блин… Вот только перекидываться и начать плеваться огнём мне сейчас и не хватало… Так что я несколько раз вдохнул… выдохнул, отметил, что все трое как-то почувствовали исходящую от меня опасность и вид у них… бледный.

Но я уже более-менее успокоился и сказал:

- А вот теперь я хотел бы услышать, зачем всё это было. Вам ведь нужна была моя естественная реакция? Для чего? Слушаю внимательно.

Ливви покаянно вздохнула, Гелин опустила голову, а вот Ливен вполне себе дружески улыбнулся мне и начал рассказывать.

========== Глава 27. Союзнички-интриганы ==========

Ливви покаянно вздохнула, Гелин опустила голову, а вот Ливен вполне себе дружески улыбнулся мне и начал рассказывать.

- Ты уж прости, Мирон… Ливви в самом начале кое о чём умолчала. Я не просто люблю заниматься вычислениями. Я умею просчитывать и анализировать разные варианты реальности. Это не так давно началось… Понимаешь, сразу после гибели матери мне было очень плохо. Меня не так много людей окружало… и всеми я дорожил. Пусть мама не могла уделять мне много внимания, но она подарила мне жизнь, скрыла от возможных неприятностей, заботилась, как могла… И я решил продумать вариант реальности, в которой мама оставалась бы в живых. При каких условиях это могло произойти? Но для этого нужно было лучше знать мир, куда мне не было хода. И я попросил у Ливви и Гелин как можно больше сведений о тех жительницах нашего мира, с которыми общалась наша мать, более детальных описаний повседневной жизни, законов, политики… В общем, всего и побольше. Ливви и Гелин были удивлены, но рады, что я перестал тосковать. И они предоставили мне всё, что могли предоставить. От старых беталовых* и пластиковых носителей до инфокристаллов.

В общем, спустя какое-то время мне удалось смоделировать ситуацию, которая позволила бы матери остаться в живых. Но из неё проистекала другая смерть.

- Харрате? – спросил я.

Ливен кивнул:

- Понимаешь, в процессе анализа ситуации я собрал что-то вроде пакета сведений о каждой из значимых персон Киренаики. Так вот, корнем зла являлась именно Харрате… Да, у неё были хорошие качества: смелость, сильная воля, сообразительность, умение подчинять себе нижестоящих и организовывать работу… Но в то же время ум её был негибким, вбитые в детстве и юности догмы укрепились в нём намертво, Харрате отличалась жестокостью и нетерпимостью к чужому мнению, ну, и гипертрофированным властолюбием, конечно. Свою сестру, нашу мать, она воспринимала, как потенциальную угрозу собственной власти. Но у неё были сторонницы во властных структурах… Обладая определённым, высоким уровнем личных благ, они хотели только одного – сохранить его и приумножить для собственных дочерей. Они не желали ничего менять, ведь перемены заставили бы их поступиться частью благ, которые были бы им доступны.

- Ну, да, - проворчал я, - реформы на первом этапе ведут не к улучшению, а к ухудшению жизни населения, оттого реформаторов объективно оценить могут только потомки…