Дом англичанина - Страница 1

Мистер Беверли Меткаф постучал но барометру, висящему в коридоре, и с удовлетворением отметил, что за ночь он упал на несколько делений. Вообще-то мистер Меткаф любил солнце, но был уверен, что истинному сельскому жителю полагается неизменно желать дождя. Что такое истинный сельский житель и каковы его отличительные черты – это мистер Меткаф изучил досконально. Будь у него склонность водить пером по бумаге и родись он лет на двадцать-тридцать раньше, он бы составил из этих своих наблюдений небольшую книжечку Истинный сельский житель по воскресеньям ходит в темном костюме, а не в спортивном, не то что попрыгунчик-горожанин; он человек прижимистый, любит покупать по дешевке и из кожи вон лезет, лишь бы выгадать лишний грош; вроде бы недоверчивый и осторожный, он легко соблазняется всякими техническими новинками; он добродушен, но не гостеприимен; стоя у своего забора, готов часами сплетничать с прохожим, но неохотно пускает в дом даже самого близкого друга… Эти и сотни других черточек мистер Меткаф подметил и решил им подражать.

«Вот-вот, дождя-то нам и надо», – сказал он про себя, потом растворил дверь и вышел в благоухающий утренний сад. Безоблачное небо ничего подобного не обещало.

Мимо прошел садовник, толкая перед собой водовозную тележку.

– Доброе утро, Боггит. Барометр, слава богу, упал.

– Угу.

– Значит, дождь будет.

– Не.

– Барометр очень низко стоит.

– Ага.

– Жаль тратить время на поливку.

– Не то все сгорит.

– Раз дождь, не сгорит.

– А его не будет, дождя-то. В наших местах только и льет, когда во-он дотуда видно.

– Докуда это – дотуда?

– А вон. Как дождь собирается, всегда Пиберскую колокольню видать.

Мистер Меткаф отнесся к этому утверждению весьма серьезно.

– Старики, спи кой в чем больше ученых смыслят, – часто повторял он и напускал на себя этакий покровительственный вид.

Садовник Боггит вовсе не был стар и смыслил очень мало: семена, которые он сеял, всходили редко; всякий раз, как ему позволяли взять в руки прививочный нож, казалось, будто не саду пронесся ураган; честолюбивые замыслы по части садоводства были у него очень скромные – он мечтал вырастить такую огромную тыкву, каких никто и не видывал; но мистер Меткаф относился к нему с простодушным почтением, точно крестьянин к священнику. Ибо мистер Меткаф лишь совсем недавно уверовал в деревню и, как полагается новообращенному, свято чтил земледелие, деревенский общественный уклад, язык, деревенские забавы и развлечения, самый облик деревни – как сверкает она сейчас в лучах нежаркого майского солнца, и плодовые деревья стоят в цвету, и каштан в пышном зеленом уборе, и на ясене распускаются почки; чтил здешние звуки и запахи – крики мистера Уэстмейкота, выгоняющего на заре своих коров, запах влажной земли, и Боггита, который неуклюже плещет водой на желтофиоль; мистер Меткаф чтил самую суть деревенской жизни (вернее, то, что полагал ее сутью), пронизывающую все вокруг; чтил свое сердце, которое трепетало заодно с этой живой, трепетной сутью, ибо разве сам он по частица всего этого – он, истинный сельский житель, землевладелец?

Сказать по правде, земли-то у него было кот наплакал, но вот сейчас он стоял перед домом, глядел на безмятежную долину, расстилающуюся перед ним, и поздравлял себя, что не поддался на уговоры агентов по продаже недвижимости и не взвалил на свои плечи миллион всевозможных забот, которых потребовали бы владения более обширные. У него около семи акров земли, пожалуй, как раз столько, сколько надо; сюда входит парк при доме и выгон; можно было купить еще и шестьдесят акров пахотной земли, и день-другой возможность эта кружила ему голову. Он, разумеется, вполне мог бы себе это позволить, но, на его взгляд, противоестественно и прямо-таки грешно помещать капитал так, чтобы получать всего два процента прибыли. Ему требовалось мирное жилище для спокойной жизни, а не имение, как у лорда Брейкхерста, чьи угодья примыкают к его собственным; лишь низкая, идущая по канаве изгородь в сотню ярдов длиной отделяет его выгон от одного из выпасов лорда, а ведь у лорда Брейкхерста, на которого каждый день обрушиваются заботы о его огромных владениях, нет ни мира, ни покоя, одно беспокойство. Нет, толково выбранные семь акров – это именно то, что нужно, и уж конечно, мистер Меткаф выбрал с толком. Агент говорил чистую правду: Мачмэлкок на редкость хорошо сохранился, чуть ли не лучше всех остальных уголков Котсуолдской округи. Именно о таком уголке Меткаф мечтал долгие годы, пока торговал хлопком в Александрии.

Теперешний его дом многим поколениям известен был под странным названием «Хандра», а предшественник мистера Меткафа переименовал его в «Поместье Мачмэлкок», Новое название очень ему шло. То был «горделивый дом в георгианском стиле, сложенный из светлого местного камня; четыре общих комнаты, шесть спален и гардеробных – все отмеченные печатью своего времени». К огорчению мистера Меткафа, жители деревни нипочем не желали называть его обиталище «поместьем». Боггит всегда говорил, что работает в «Хандре», но ведь новое название придумали еще до мистера Меткафа, и на почтовой бумаге оно выглядело очень неплохо. Слово «поместье» как бы возвышало его владельца над прочими местными жителями, хотя на самом деле превосходство это отнюдь не было бесспорным.

Лорд Брейкхерст, разумеется, занимал в этих краях совсем особое положение, он ведь был глава судебной и исполнительной власти графства, ему принадлежали земли в пятидесяти приходах. И леди Брейкхерст не нанесла визита миссис Меткаф: особе ее круга уже не обязательно заезжать и оставлять визитную карточку, но имелись по соседству два семейства из того круга, в котором обычай наносить визиты еще не потерял своего значения, и одно семейство середка на половинку, не считая приходского священника – этот разговаривал как настоящий простолюдин и в проповедях своих обличал богачей Два нетитулованвых, но благородных землевладельца, что соперничали с мистером Меткафом, были леди Пибери и полковник Ходж, оба, на взгляд здешних жителей, люди пришлые, но все-таки поселились они в этих местах лет на двадцать раньше мистера Меткафа.

Леди Пибери жила в «Имении Мачмэлкок» – крыша ее дома не сегодня-завтра скроется за густой летней листвой, но сейчас она еще видна но ту сторону долины, среди распускающихся лип. От владений мистера Меткафа ce земли отделяет выпас в четыре акра; там пасется упитанное стадо Уэстмейкота, украшает ландшафт и служит противовесом ее цветникам, в великолепии которых чувствуется что-то от роскоши богатых городских предместий. Она вдова и. как и мистер Меткаф, приехала в Мачмэлкок из дальних краев. Женщина состоятельная, добрая, скуповатая, она прилежно читала всяческую беллетристику, держала множество скотч-терьеров и пять степенных старых служанок, еле волочивших ноги.

Полковник Ходж жил в «Усадьбе», в большом доме с красивой остроконечной крышей, расположенном в самой деревне, и парк его одной стороной тоже примыкал к лугу Уэстмейкота. Полковник был человек не денежный, но он живо участвовал в делах Британского легиона и организации бойскаутов; он принял приглашение мистера Меткафа к обеду, но в семейном кругу называл его не иначе, как «хлопковый саиб».

Еще одни соседи, Хорнбимы со Старой Мельницы, занимали в местном обществе положение ясное и недвусмысленное. Эта бездетная немолодая чета посвятила себя художественным ремеслам. Мистер Хорнбим-старший был обыкновенный гончар в Стаффордшире и сам торговал своими изделиями; помогал он своим родичам неохотно и довольно скудно, но эти деньги, которые они не зарабатывали споим трудом, а получали от него каждые три месяца в виде чеков, обеспечили им вполне определенное место в верхнем слое здешнего общества. Миссис Хорнбим усердно посещала церковь, а ее супруг был мастер выращивать ароматические травы и овощи. Короче говоря, устрой они на месте своего огорода теннисный корт да обзаведись мистер Хорнбим фраком, соседи, безусловно, приняли бы их как равных. Во время первых послевоенных выборов миссис Хорнбим побывала у всех арендаторов, до кого можно было добраться на велосипеде, но Дамского кружка она сторонилась и, по мнению леди Пибери, не сумела себя поставить. Мистер Меткаф считал мистера Хорнбима богемой, а мистер Хорнбим мистера Меткафа – филистером. Полковник Ходж довольно давно поссорился с Хорнбимами из-за своего эрдель-терьера и, из года в год встречаясь с ними по нескольку раз на дню, не желал их замечать.