Должностные лица - Страница 12
— Ну как тут поживает мой преемник? — зарокотал баритоном Мельник. — О-о-о, линолуем новый, про него даже в Москве анекдот ходит, о-о-о, телевизор, не то, что у меня, грешного.
— О-о-о! — подпел ему Шибаев. — Когда тут у вас все провалится в тар-та-рары? — Он угадал мечту Мельника поскорее скрыть следы своей деятельности. Мельник не обиделся, но в долгу не остался:
— Рад тебя видеть, Рома, как тебе сидится на чужом месте?
— Это ты сидел на чужом, Малафейкину спихнул, а я по закону, Миша, по закону.
Вася только поеживался, как они после объятий совали теперь друг другу ножик под ребро. Чью сторону держать, Вася пока не мог сообразить, но Мельник солиднее.
— Вы, говорят, теперь в Совмине работаете? — конфетным голосом спросил Вася.
— Верно говорят, дорогой. Приглашаю тебя, приезжай, устрою.
— Покорно благодарю, — отозвался Вася, — не пьянствую, не курю.
— Один приехал? — поинтересовался Шибаев.
— А кто мне нужен? Это тебе требуются кадры.
— Например?
— Начальник нового цеха, не угадал?
— Не дери глаз на чужой квас, Михаил Ефимович. Было бы болото, черти будут. — Дал понять, что дело решено. Если бы Мельник приехал один, без Гриши, Шибаев бы его выслушал, могли обсудить, поспорить. Но он пожаловал с Голубем, и это сразу обозлило Шибаева. Их можно понять, они друзья сто лет, вместе окончили юридический институт, вместе работали адвокатами в Каратасе, знали их тут все — бандиты, торгаши, хулиганы и должностные лица. Они были самыми грамотными, рисковыми и популярными адвокатами, а значит, и самыми богатыми, под них все время копали, и оно понятно — милиция ловит, следователи готовят, а Миша с Гришей выпускают на свободу, кого захотят, лишь бы было уплачено. После трех или четырех статей в газетах первым спохватился Гриша, пошел юрисконсультом на кондитерскую фабрику, там на шоколаде скоро прогорел и устроился учить милицию, защитил диссертацию. Мельник подался в местную промышленность, после авиационной катастрофы он не может работать головой, позвольте ему куда-нибудь полегче, нет, не в охранники, а в начальники. Мельник платил Голубю оклад, и когда передавал должность, посоветовал не ломать отлаженную систему. Шибаев совет не принял — за шубу спасибо, Миша, а блох из нее позволь вытрясти. Охраной я обеспечен, а преподаватели мне не нужны. Мельник знал про Башлыка и сказал, что Гриша способен помочь не меньше, у него под контролем все ключевые должности. Способен, согласился Шибаев, у него талант. Вчера Шибаев попросил Васю срочно вспомнить какую-нибудь пакость про Шевчика — для дела. Вася тык-мык, вспотел, кое-как придумал: у него от джамбулской водки сыпь по телу — больше ничего не смог, руками развел. Но спроси о чем-то подобном Гришу Голубя, он тебе ассортимент выдаст, на кого хочешь. Мельник объяснил это наследием работы в адвокатуре, но у Шибаева есть свое объяснение.
Вот такие разные, но и похожие люди собрались в кабинете Шибаева вполне по-дружески, и для начала, как водится, трали-вали, новости культуры, кино, анекдоты про руководство. Первенство держал Мельник, а за ним, как ни странно, поспешал Вася и делал успехи, он и начал разговор:
— А скажите, Михаил Ефимович, что новенького на сегодня в Бермудском треугольнике?
— Сначала, Вася, новости спорта про «Зарю», Ворошиловград. Не напишут в газете, не скажут по радио, не покажут по телевидению. Каким путем они стали чемпионами? Нашим путем. Создали фонд и пустили его на обслуживание судейского корпуса. И московским командам нос утерли, и киевскому «Динамо», и всё шито-крыто. И дальше бы так играли, но чего не учли? Прошу Шибера обратить внимание — они не обеспечили себе охрану. Спортсмен есть спортсмен, голы, очки, секунды, а перспектива ему до лампочки. Полетели с должностей советские и даже партийные работники, вот что значит варить дело без охраны, — он прямо обращался к Шибаеву. — Теперь я, как услышу Озерова по телевидению, что футболист должен думать, сразу вспоминаю «Зарю» Ворошиловград.
— Михаил Ефимович, а скажите, что нынче Москва читает? — спросил Вася и сделал губы трубочкой, актер, язви тебя, Джигарханян.
— Купил я, други, на Кузнечном мосту дневник Вырубовой за сто пятьдесят рублей, читал запоем, а потом узнал, что мне туфту продали. Ну что еще? Солженицыным торгуют, на обложке «Как закалялась сталь».
Неожиданно приехал Цыбульский, хотя уговора с ним не было, привез лекала, выставил их у стены, блеснули матово, серебром.
— Цыбульский распилил на части новый Ил-62,— сказал Мельник. — С какой целью?
Шибаев не ответил, сейчас он с удовольствием распилил бы на части самого Цыбульского.
— Ты шагаешь гигантским шагом, — похвалил Мельник Шибаева. — И в газете уже, и по радио. Новатор ты у нас, лекала придумал.
Почему Цыбульский привез лекала не вовремя? Да дураку ясно, это для тебя не вовремя, а для них в самый раз. Они засекли твой дополнительный способ создания резерва, теперь сделай вид, что ты не хотел ничего скрывать, обними и расцелуй Цыбульского.
— Молоде-ец, молоде-ец, — благодушно тянул Мельник. — Бери сразу же на них заключение из лаборатории мер, весов и стандартов, чтобы комар носа не подточил.
— Обахаэс не комар, — сказал Вася.
Но не пора ли и новый цех посмотреть? Все поднялись, Вася бочком-бочком и в приемную, и сразу к Соне — что за ковбойский анекдот? Мельник понял, а Вася ни бум-бум.
— Только по-быстрому! — попросил он, напяливая на новый костюм тесный в проймах полушубок.
— Скачут два ковбоя, один спрашивает другого, сколько будет дважды два. Тот говорит пять. Бах-бах! — и пристрелил.
— За что?
— Он слишком много знал.
Вася похлопал глазами.
— А соль?
— Про соль есть другой анекдот, но вам уже пора, — сказала Соня с милой улыбкой.
В коридоре Мельника приветствовали сотрудники, знали о его приезде и верили, он работает в Совете Министров, а как же иначе, если смог оттуда прислать черную «Волгу» Прыгунову. Он и там всемогущ, как и в Каратасе, жаль, такого кадра потеряли. Двадцать один год он здесь служил и какими делами ворочал! Кто его только не знал — от последнего подчиненного до первого руководителя, от первого вора до последнего честного.
Вышли в подъезд, Мельник протягивал руку всем подряд, он мужик обходительный, Шибаеву надо бы поучиться, но ему не хочется, натура не та. Толчея возле Мельника потеснила его, опять восклицания про Совет Министров, Шибаеву надоело, он вдруг зычно захохотал, показывая на номера машин.
— Это все случайно, конечно!
У Цыбульского на бампере 10–10, а у Голубя 13–13, он больше на сатанинские силы надеялся.
— А чего особенного, — солидно сказал Гриша, — ничего особенного. — По юмору он приближался временами к Махнарылову.
Вася внес свою долю:
— В парке Горького у шашлычника «Волга» под номером 77–77.
— Случайно! — во всю глотку оповестил Шибаев, на него стих нашел. — Скромнейшие люди! Цвет нашей интеллигенции!
Приобщение к шашлычнику Голубю не понравилось, он даже не стал препираться, пошел к своему «Москвичу». Цыбульский только плечами пожал, а когда стали уже рассаживаться, Мельник за них вступился — у них не номера, а ставки за разовую услугу, у одного десять помножить на десять, а у другого тринадцать на тринадцать, едут они по Каратасу, и все видят, сколько им надо. Мельник не любил, когда человек не реагирует на шутку. В Москве есть девицы, мечта загульного командированного, сидят на бульваре нога на ногу, а на подошве цифра, сколько она сегодня стоит, такса за сеанс.
Васе очень хотелось спросить, сколько же, но мысль о будущем назначении его удерживала — еще один плюс от должности, лишний раз придержишь язык.
Со смешками, с прибаутками, с подначками поехали в новый цех. У входа висел свежий красный транспарант с белыми буквами: «Слава труду!» На переднем плане все хорошо, но не все ладно на заднем, Вася сразу же хотел повести уважаемую комиссию к тыльной стене, чтобы показать новую трещину, но Шибаев дал знак — потом.