Долина пропавших женщин - Страница 5

Сначала высоко над собой она увидела среди звезд черную точку, которая росла и ширилась; она приближалась к ней; она распухла до размеров летучей мыши; и все продолжала расти, хотя ее форма теперь сильно не изменялась. Она летела над ней среди звезд, камнем падая вниз, накрывая ее своими большими крыльями; она лежала в ее тени. И со всех сторон от нее пение стало громче, превратившись в победную песнь бездушной радости, приветствие богу, который пришел требовать новую жертву, свежую и розовую как цветок, покрытый росой на заре.

Теперь он висел прямо над ней и душа ее при виде его сжалась и стала холодной и маленькой. Его крылья были похожи на крылья летучей мыши, но тело и смуглое лицо, которое взирало на нее сверху не были похожи ни на что, встречающееся в море, на земле и в воздухе; она знала, что смотрит на высший ужас, на черное, космическое зло, рожденное в черных как ночь течениях, недосягаемых даже в самых диких кошмарах сумасшедшего.

Разорвав незримые узы, которые держали ее немой, она ужасно закричала. Ответом на ее крик был глубокий, угрожающий крик. Она услышала топот бежавших ног; со всех сторон возникло кружение, как от быстрых вод; белые цветы дико взметнулись и коричневые женщины исчезли. Над ней нависла большая черная тень и она увидела высокую белую фигуру с перьями, качающимися среди звезд, которая ринулась к ней.

– Конан! – крик сорвался непроизвольно с ее губ.

Со свирепым нечленораздельным воплем варвар подпрыгнул в воздух, стал хлестать вверх своим мечом, который горел в свете звезд.

Большие черные крылья поднялись и упали. Ливия, онемевшая от ужаса, увидела как Киммерийца окутала черная тень, которая висела над ним. Мужчина дышал тяжело, его ноги топтались по истоптанной земле, раздавливая в грязи белые цветы. Толчки от его разрывающих ударов отдавались эхом в ночи. Его швыряло вперед-назад как крысу в зубах собаки; поляна густо покрылась кровавыми пятнами, смешанными с белыми лепестками, которые лежали вразброс как ковер.

И вот, глядя на это дьявольское сражение как в кошмарном сне, девушка увидела, что это чернокрылое встрепенулось и заколебалось высоко в воздухе; послышались хлопающие удары покалеченных крыльев и чудовище оторвалось от Конана и, покачиваясь, взмыло вверх, чтобы затеряться и исчезнуть среди звезд. Его победитель стоял, пошатываясь от головокружения, держа меч на весу, широко расставив ноги, и глупо глядел вверх, изумленный победой, но готовый снова вступить в страшную битву.

Через мгновение Конан подошел к алтарю, тяжело дыша и капая кровью на каждом шагу. Его массивная грудная клетка вздымалась, блестя от пота. Кровь струилась по его рукам из шеи и плеч. Когда он дотронулся до девушки, колдовство разрушилось, она вскочила и соскользнула с алтаря, отпрянув от его руки. Он прислонился к камню, глядя вниз на нее, съежившуюся у его ног.

– Люди видели как ты ускакала из деревни, – сказал он. – Я поехал вслед как только смог и напал на твой след, хотя идти по нему при свете факела было нелегкой задачей. Я проследил тебя до места, где тебя сбросил конь, и хотя к тому времени факелы догорели и я не мог найти отпечатки твоих босых ног на траве, я был уверен, что ты спустилась в долину. Мои люди наотрез отказались идти со мной, поэтому я пришел пешком. Что это за дьявольская долина? Что это было за чудовище?

– Бог, – прошептала она. – Черные люди говорили о нем так – бог издалека и из дальних времен!

– Дьявол из Внешней Темноты, – проворчал Конан. – Они совсем не редкость. Они скрываются в таких количествах как блохи за поясом света, который окружает этот мир. Я слышал как о них говорили мудрецы из Заморы. Некоторые из них пробираются на землю, но когда им это удается, им приходится принять какую-то земную форму и обрести какую-нибудь плоть. Такой мужчина как я, с мечом, годится на любое количество клыков и когтей, потусторонних и земных. Пошли, мои люди ждут меня у края долины.

Ливия припала к земле без движения, неспособная найти слова, в то время как Конан хмуро смотрел на нее. Потом она заговорила:

– Я убежала от тебя. Я хотела тебя одурачить. Я не собиралась выполнять обещание, которое дала тебе; я была твоей по сделке, которую мы заключили, но я бы убежала от тебя, если бы смогла. Накажи меня как хочешь.

Он вытер пот и кровь со своих волос и вложил меч в ножны.

– Вставай, – проворчал он. – Сделка, которую я заключил, была грязной. Мне не жалко эту черную собаку Баджудха, но ты – не та девушка, которую можно продавать и покупать. Мужчины ведут себя по-разному в разных краях, но мужчине не надо быть свиньей, где бы он ни был. После того как я немного подумал, я понял, что заставить тебя выполнить обещание было бы все равно что принуждать тебя. Кроме того, ты недостаточно крепка для этих краев. Ты – дитя городов, книг и цивилизованного поведения, в чем нет твоей вины, но ты бы скоро умерла, ведя жизнь, которой я живу. Мне ни к чему мертвая женщина. Я возьму тебя до стигийских границ. Стигийцы отправят тебя домой в Офир.

Она смотрела на него, как будто не расслышала правильно.

– Домой? – повторила она механически. – Домой? В Офир? К моему народу? Города, башни, мир, мой дом? – Вдруг слезы хлынули у нее из глаз и, упав на колени, она обхватила руками ноги Конана.

– Боже, девочка, – заворчал Конан, смутившись. – Не делай так. Ты должна считать, что я делаю тебе услугу, вышвыривая из этой страны. Разве я не объяснил тебе, что ты не подходящая женщина для военного вождя племени бамула?