Долина папоротников (СИ) - Страница 5

На этой вдохновляющей мысли она и потянула мистера Хэмптона от церковной ограды к дверям. Тот, снисходительно улыбаясь, последовал за ней…

4 глава.

… И раскланялся с пастором Ридингом любезнейшим образом. Тот привычно стоял в дверях церкви и одаривал каждого своей особой воскресной улыбкой.

— Мистер Хэмптон… Мисс Элизабет… Мисс Хелен… Какое благословенное утро!

— Более чем, — улыбнулся ему собеседник. — Я заметил, число ваших прихожан нынче значительно увеличилось…

— О да, — расцвел еще более радостной улыбкой маленький пастор, — добропорядочное семейство Аддингтонов почтило нас своим присутствием. Очень достойные люди, как я слышал.

— И весьма щедрые, я полагаю?

— «Доброхотно дающего любит бог», — отозвался Ридинг цитатой из библии и отступил, приглашая Хэмптонов войти во внутри. Что те и сделали секундой позже, невольно устремив взгляд на передние скамьи, предназначенные для ныне разорившихся Ферингтонов.

Теперь там сидели другие люди…

И нет, очки младший Аддингтон так и не снял. Лиззи заметила, что их темные стекла до странности контрастировали с его бледной кожей лица, оттеняясь при этом смоляным цветом волос. Прямая спина казалась вылитой из бронзы, губы не улыбались.

Она подумала, что никогда не видела более загадочного и менее привлекательного человека. От него буквально веяло холодом: и без того промозглая атмосфера каменного здания сделалась словно еще непереносимее.

Лиззи захотелось сказать что-нибудь эдакое на его счет, бросить колкую шутку, но Хелен под рукой не было: она сидела двумя рядами дальше вместе с родителями и двумя братьями. Пришлось ограничиться тихим «задавака» и отвернуться к стене.

Пространные проповеди пастора Ридинга усыпляли похлеще снотворного: мистер Хэмптон начал клевать носом уже на третьей минуте рассказа о царе Новохудоносоре, лишившимся разума по вине собственного высокомерия, Лиззи думала о своем… О высокомерии других, не столь отдаленных по времени личностей, в частности о младшем Аддингтоне, сидящем несколькими скамьями правее. Она наблюдала за ним против воли, слишком заинтригованная, чтобы оставаться безучастной. И этот праздный интерес не радовал ее самое…

Лиззи распустила шнурок ридикюля и вынула из него ключ: три дюйма в длину, с тремя зубцами различной формы, он был несколько крупнее ее собственного исчезнувшего ключа.

Какую же дверь он отпирал?

И каким образом оказался у нее?

Будучи воспитана отцом-философом, девушка меньше прочих была подвержена суевериям своего времени: не гадала на рождественский пирог и не страшилась выросшего под окном подольника — однако верить все-таки хотелось. Особенно, когда это касалось дел сердечных… И Лиззи буквально разрывалась между неверием и верой.

— Аминь.

Этот финальный аккорд в проповеди пастора пробудил добрую половину его прихожан, которые потянулись к выходу позади семейства Аддингтонов, чье первенство было признано негласно и подтверждено сим простым действом.

Лиззи видела, как Аддингтоны беседовали с Бруксами, семейством с двумя незамужними дочерьми брачного возраста, и как те жеманились, стараясь привлечь внимание младшего Аддингтона, она была рада отвлечься на Хелен, подхватившую ее под локоток.

— Как думаешь, сколько ему, на твой взгляд? — вопросила она с блеском в глазах. — ПапА говорит, никак не меньше тридцати, но ведь это ужасно много. Он явно ошибается!

— Мне все равно, — отозвалась девушка, увлекая подругу на боковую дорожку. Та уводила в сторону кладбища, а Лиззи очень хотелось увидеть оное при свете дня. Убедиться, что зверь, померещившийся ей прошлой ночью, был только плодом ее воображения.

— Куда ты меня тянешь? — возмутилась Хелен. — Мама просила, находиться рядом: на случай возможного знакомства. Вдруг Бруксы сумеют представить нас Аддингтонам… — Она замерла посреди дорожки. — К тому же, после вчерашнего мне не очень-то хочется здесь находиться.

Лиззи выпустила ее руку.

— Извини… только хотела посетить мамину могилу, — несколько слукавила она. И понудила: — Ты возвращайся, вернусь через минуту.

Хелен засомневалась на мгновение — по-дружески ли будет бросить Лиззи в такой момент, однако желание быть представленной новому семейству перебороло в ней дружеские чувства.

— Я скажу мистеру Хэмптону, что ты здесь.

— Спасибо, милая.

И, едва подруга скрылась из вида, встала на то самое место, где прошлым вечером заметила тень с фосфоресцирующими глазами. Припомнила ужас, одолевший ее тогда… И поразилась, насколько обыденными кажутся некоторые вещи при свете дня. Вот хотя бы ангел в конце дорожки… Лиззи пошла в его направлении и вдруг замерла, заприметив нечто на земле.

Сердце дернулось, заголосило…

Следы.

Четкие отпечатки… следов животного.

Она присела, подхватив платье рукою, коснулась пальцами вмороженный в почву отпечаток.

Только потому, верно, и не услышала шагов позади — шум крови в ушах заглушал сторонние звуки — ахнула, вдруг услышав:

— Нашли что-то интересное?

И полетела бы на землю, кабы не услужливо подхватившая ее мужская рука, вернувшая ей вертикальное положение. Лиззи замерла с испугом в глазах и, наконец, рассмотрела спасителя.

Вернее, черные стекла его очков, оттягивающие на себя все внимание.

— Вы меня напугали, — вынудила ее пролепетать банальная вежливость.

Справедливость требовала отчитать нахала за бесшумное подкрадывание к беззащитной девушке, но этого, увы, не позволяло воспитание.

— Простите, я вовсе этого не планировал. — Аддингтон-младший слегка изогнул губы в улыбке — глаз рассмотреть было решительно невозможно — поглядел, как ей показалось, на заинтересовавшие ее следы и вдруг произнес:

— Следы животного. Скорее всего собаки… Чем они привлекли ваше внимание?

Лиззи отозвалась:

— Мы не были официально представлены… — и это прозвучало укором.

Молодой Аддингтон снова улыбнулся.

— Что ж, в таком случае не смею вас задерживать, — и побрел средь могил, помахивая тростью.

Лиззи развернулась и устремилась прочь в поисках отца.

Колчестерский пруд замерзал в период крещенских морозов, и молодежь, пользуясь случаем, оттачивала на нем мастерство катания на коньках. Богатые и бедные, — все, независимо от дохода, толпились здесь днями напролет, устраивая соревнования и просто весело проводя время.

Лиззи с подругой выбрались сюда сразу после завтрака — сумели-таки уговорить миссис Сэттон побыть их старшей сопровождающей. Та снова страдала мнимой мигренью, жаловалась на боли в спине, к тому же «терпеть не могла холодА в любом их проявлении».

И все же она стояла на берегу и со страдальческим выражением лица взирала на царящее вокруг веселье.

Девушки, держась за руки, кругами носились по кругу, румяные и разгоряченные, они совершенно не понимали ее недовольства. Тем более, у них было, о чем поговорить:

— Возможно, бродячий пес обосновался где-то на кладбище, — говорила Хелен, пожимая плечами, — можно выспросить у пастора Ридинга, ему должно быть об этом известно.

— Вот уж точно не стану расспрашивать пастора Ридинга, — возразила ей Лиззи. — Он начнет допытываться, где и как я видела это животное… Что мне тогда ему сказать?

— Скажи, что… — она задумалась, постукивая пальцем по губам, и вдруг расцвела улыбкой. — Погляди-ка, не капитан ли Мэннинг показался вон там, со стороны главной дороги? — и стиснула пальцы подруги.

Лиззи поглядела в указанном направлении: предмет ее давних девичьих грез действительно направлялся прямиком к пруду. Его извечные приятели, Лукас Хенсли и Гарри Джексон, следовали с обеих сторон от него… У Лиззи екнуло сердце, кровь прилила к и без того румяным щекам.

— Да, это он, — глухо отозвалась она, чем вызвала улыбку Хелен.

— Пойдем поздороваемся. Проявим толику вежливости! — воскликнула девушка, увлекая подругу в сторону молодых людей. И закричала еще издалека: — Капитан Мэннинг, рады вас видеть. Будет на кого положиться, вздумай мы вдруг поскользнуться… — И с милой ужимкой: — Лиззи нынче едва на ногах держится!