Долина голубоглазых фей - Страница 2

Сражаясь с электронным мозгом, Пирсон несколько раз включал сигнал атаки, и на экране тут же расплывалось темное пятно мертвой зоны, означавшей, что противник уничтожен, его техника выведена из строя.

Гленнон с восхищением поглядывал на Пирсона.

Через полгода в кармане у Джефри шелестело пятьдесят тысяч долларов. Его посадили за малый боевой пульт. Нужно было подавить сопротивление в небольшой африканской стране. Там находились урановые рудники, которые правительство вздумало национализировать.

Уже на следующий день Пирсон нащупал подходящую комбинацию, рассчитал траекторию движения бомбардировщиков и истребителей с ракетами. Набрал данные на клавиатуре и, как во сне, щелкнул тумблером. Весь попавший в зону атаки участок затянулся серой пеленой.

В зал управления, радостно восклицая, вошла группа офицеров во главе с маленьким полковником, лысина которого от возбуждения порозовела.

- Я же говорил, что этот парень клад! - сказал полковник. - Высший класс! Вся операция обошлась нам в пять тысяч долларов! А эти стратеги из сухопутного штаба хотели пустить на ветер полтора миллиона! Джефри, за это стоит выпить! Сегодня вы мой гость!

Шумная компания удалилась, а Пирсон испытывал сложное чувство. Ему было приятно, что он выдержал экзамен. Его ум, оперировавший таким множеством переменчивых данных, решил задачу, которую кроме него, Джефри, никто не мог решить. И все же по спине бегали мурашки. Он знал, что в этой африканской стране сейчас полыхают пожары, под обломками зданий задыхаются люди, а вся земля покрыта пеплом и дымом.

На вечеринке у полковника Пирсон перебрал. Домой его привели под руки два дежурных офицера, положили на диван лицом вниз, чтобы Не задохнулся. Всю ночь он скакал по горящим прериям на диком мустанге.

Потом увидел себя сидящим у горного ручья, а вокруг, как бабочки, летали голубоглазые феи. Джефри захотелось пить. Во рту пересохло. Но феи, сплетаясь в хоровод, кружились, не выпуская его из живого кольца.

Джефри попытался подняться через хоровод и не смог. Тогда он поднял с земли камень и швырнул его в толпу крылатых проказниц. Камень попал в голову молоденькой фее. Она упала вскрикнув:

- Джефри убил меня!

Голубоглазки с визгом разлетелись в разные стороны.

Джефри пробрался к ручью, наклонился над холодными, блаженно светлыми струями. Но по мере того как он приближал свои губы к воде, она уходила, просачивалась в песок. И вот уже только горячее русло осталось перед его воспаленным ртом. Трупик феи превратился в мертвую бабочку, и вся долина была усеяна мертвыми и умирающими бабочками. Воздух наполнился шелестом сухих крыльев, горьким запахом засохшего русла.

Потом налетел горячий ветер и поднял мертвые тела бывших фей. Они кружились перед Джефри в бешеном хороводе. Закружилось небо, задвигались камни, голова Джефри пошла кругом, и он упал на раскаленные камни.

Шлепнувшись с дивана, Пирсон проснулся, дополз кое-как до кувшина с орхидеями и, выбросив цветы на пол, стал пить. Он пил жадно, глубокими глотками и не сразу сообразил, что вода и все содержимое желудка идет у него обратно, потому что от воды несло трупным запахом, - он забыл, что эти орхидеи имеют странный аромат гниющего мяса.

Пирсон, чуть живой, отправился в ванную, отвернул кран и сунул голову под струю. Долго пил, задыхаясь и захлебываясь.

Из головы не выходил сон и удивленный голосок феи: "Джефри убил меня".

Не успел Пирсон очухаться, как его вызвали в бункер. С трудом он привел одежду в порядок, проглотил пригоршню мятных таблеток и пошел на непослушных ногах к пригорку.

У пульта его ждал опухший, но оживленный полковник. Он решительным жестом указал Джефри на экран, где среди мерцающих огней выделялось безжизненное серое пятно.

- Получен еще один приказ.

- Не могу, - прохрипел Пирсон. - Я шахматист, а не убийца! Война - не мое ремесло!

Лицо полковника потемнело. Он зарычал с силой, которую трудно было предположить в тщедушном теле.

- Мы заключили соглашение, и ты выйдешь отсюда, только если выиграешь нашу партию! Шутки кончились!

Пирсон падал в глубокий колодец.

У него заныло под ложечкой. Перехватило дыхание. Тьма покрыла его. Далеко вверху, уменьшаясь, светился недосягаемый голубой квадрат неба. И не было возможности крикнуть, схватиться руками за скользкие, сырые бревна.

Вот хлюпнул столетний водяной холод и поглотил летящее тело и голубой квадрат.

Пирсон сел за пульт.

С тех пор он еще дважды щелкал тумблером и следил, как темное облако расходится по экрану, закрывая реки, поля, холмы и рощи. Долины, где кружатся хороводы бабочек.

После этого Пирсона перевели на главный пульт.

3

Пирсон содрогался от мысли: что будет, если он отыщет тот единственный ход, позволив уничтожить противника, занимающего на экране половину Земли?

Тысячи ракет произведут одновременный залп. Полмира охватит пламя, от которого лопаются бетонные перекрытия и завиваются в кольца железнодорожные рельсы.

- Но это война, - успокаивал он себя. - И у них тоже спутники, самолеты, ракеты. Их удары нацелены на нас. Они тоже хотят нашей смерти.

С таким настроением Пирсон садился за пульт и начинал привычные манипуляции.

Но здесь, на большом пульте, все было по-другому. Словно невидимый сильный борец разводил сцепленные руки, уже готовившиеся провести смертельный прием.

Иногда хитроумные комбинации Пирсона разрушались сразу, словно взорванные изнутри. Иногда он незаметно для себя возвращался к первоначальной позиции, будто в этом лесу символов его кружил леший, возвращая к одному и тому же пню.

Едва Пирсон развивал стремительное наступление на ослабевшее, как ему показалось, звено, как наступление вязло в непроницаемой обороне.

Втянувшись в странный поединок с неведомым противником, Пирсон забыл, что светящиеся точки, которые он так легко перемещал на экране, на деле есть самолеты, военные корабли, десантные корпуса быстрого реагирования, что там, за тысячи миль, подразделения поднимаются по тревоге и совершают бессмысленные марш-броски, что в тумане скользят, как призраки, серые бронированные корабли, что тысячи тонн горючего сгорает в соплах реактивных двигателей.

И вот однажды утром, едва явившись на службу, полковник вызвал Джефри к себе и, напыжившись, сказал:

- С этого месяца ваше жалованье будет уменьшаться. Таково решение командования. Что вы играете с ними в кошки-мышки? Это дорого обходится налогоплательщикам! Кроме того, постоянные маневры войск вызвали недоумение среди части сенаторов. Мы можем иметь осложнения. Президент недоволен, Пирсон! Атакуйте, черт возьми!

Между тем в свистопляске светящихся точек, в этой затяжной игре Пирсону смутно чувствовалось что-то знакомое. Со временем предчувствие перешло в уверенность. И по ночам он с тревогой размышлял, стоит ли сообщать свои мысли полковнику.

Комитет обороны страны полагал, что их пульт - единственный. Но Пирсон был уверен, что точно такой же - на другой стороне океана. Он узнал руку. Фигуры противника мог двигать только Иван Самохин. Единственный человек, которому проигрывал Фрэнк Мак-Кракен.

Сделав такой вывод, Джефри Пирсон решил внимательнее присмотреться к действиям на экране, проанализировать события последних дней.

Скоро Джефри нельзя было узнать. Он осунулся, почернел, стал раздражительным, злым, так что лейтенант Гленнон подал полковнику рапорт с просьбой о переводе его в другой отдел.

Однажды Пирсон попросил полковника узнать, где теперь живет и чем занимается русский гроссмейстер Ивам Самохин. Полковник сообщил, что Самохин полгода назад погиб в авиакатастрофе.

Известие ошеломило Пирсона. Он был теперь убежден, что здесь скрыта загадка, тайна, связывающая двух старых противников, так странно исчезнувших из обычной жизни.

Пирсон узнал руку Самохина, как любой человек узнает своего партнера, потому что можно изменить голос, фигуру, лицо, но стиль мышления, как отпечатки пальцев, принадлежит только одному.