Долг Короля (СИ) - Страница 126

Томас Финесбри — герцог ныне несуществующего герцогства Финесбри, репрессирован, бежал в Мариней, где был убит в 3983 году.

Виолетта Катрина Зальцири-Дорсен — дочка Амалии, двоюродная сестра Анхельма.

Мигель — сосед Рин, живет в её квартире в Кардике, работает вместе с ней, занимается пошивом одежды.

Харуко Кисеки — мама Рин, 205 лет

Юки Кисеки — брат Рин (погиб)

Кейширо Кисеки — отец Рин (погиб)

Фоффора — Разрушительница Океана, Волны останавливающая

Амира — хранительница Океана

Кизуни — дух Любви (не фигурирует, упоминается)

Киррато — Разрушительница Любви, Ненависть распаляющая (не фигурирует, упоминается)

Садда — Разрушительница Радости, Печалью делящаяся (не фигурирует, упоминается)

Оренжи — дух Радости (не фигурирует, упоминается)

Альберта Вонн — хозяйка кондитерской в Лейгесе (Южные острова)

Белый — капитан корабля «Белый ветер», настоящее имя неизвестно, (упоминается, но не фигурирует, возможно, убит)

Френсис Закари, Массам — глава торговой гильдии в Лейгесе, владелец судоходной компании (убит)

Рейко — аирг, экономка в доме губернатора. 1170 лет (убита)

Рафаэль Альварес Алава — губернатор Южных островов (убит)

Роза Альварес Алава ди Уве-ла-Корде — дочь губернатора, 15 лет

Камелия Альварес Алава ди Уве-ла-Корде — дочь губернатора, 18 лет (убита)

Шон Фишер — Главный следователь отделения полиции Южных островов (убит)

Вивьен Мелли — модельер из Левадии. Вынашивает ребенка Фриса. 29 лет

Додж Финесбри — брат бывшего герцога Финесбри, главнокомандующий южным флотом (не фигурирует, упоминается)

Шершень — телохранитель Доджа (убит)

Фиона Левадийская — принцесса Левадии, 18 лет

Джозеф Шепард — Офицер Международного Бюро Расследований

Александра Левадийская — королева Левадии

Фридрих Гольц — инструктор стрелкового комплекса и капитан стрелковых войск

Георгио Феотокис — инженер и конструктор

Стефан Яковски — владелец компании «Шелк и лен» в Андринео

Борис Стенсон — министр министерства ресурсов Левадии

Феликс Миллер — владелец металлургической компании в Диаполи

Добрый, богатый, умный, красивый, знаменитый, не имеет дурных привычек, не женат и любит только тебя одну. Такой набор качеств в мужчине бывает только в сказке, скажете вы. Но мы нашли человека, который с успехом опровергнет это утверждение.

О его уме говорят достижения. В 12 лет он поступил в Кастанский университет сразу на две специальности: внешняя экономика и государственное управление. В 9 лет стал лауреатом математической премии Римера. Он — самый молодой министр финансов в истории Соринтии. Его состояние оценивается приблизительно в 12 миллиардов соринтийских ремов, что делает его вторым в списке самых богатых людей Соринтии (на 1 месте — герцог Вейнсборо Генри I Доунбридж с состоянием в 15,3 млрд. ремов — прим. ред.).

О широкой душе и мягком характере этого мужчины говорит, как минимум, работа в области благотворительности: при его поддержке работают шестнадцать воспитательных сиротских домов, орден милосердия имени святой Альбертины. Кроме того, наш герой является постоянным меценатом Музея художеств и архитектуры города Лилли.

Он красив, как божество, на его счету десятки разбитых женских сердец, а сам он смотрит только на одну женщину и не поддается чарам красавиц.

Но что скрывается за этой внешней идеальностью? Как воспитывали победителя? О принципах, о деньгах и о глубоко личном — в сегодняшнем интервью с герцогом Анхельмом Римером.

Персона: Анхельм Вольф Танварри Ример

Национальность: соринтиец

Дата рождения: 06 августа 3984 года от Раскола

Род деятельности: министр финансов Соринтийской Империи, владетельный герцог Танварри

— Долго к вам ехал, ваша светлость. Погода не благоприятная, кони от холода еле живые.

— Обычно здесь теплее, но эта зима лютует. В такой мороз я должен сидеть у камина, иначе начнется воспаление легких.

— Вы никогда не думали о переезде в более теплое место?

— Моя бы воля — целый день сидел бы на пляже на Эль-Дорнос, но работа приковала к этому креслу и к этому городу.

— Вы состоятельный человек. Можете позволить себе любые прелести жизни, не заниматься ничем, кроме отдыха и посещения светских раутов с прекрасными женщинами. Неужели рутина и жизнь, посвященная управлению и знаниям, нравится вам больше?

— Вы немного неверно оцениваете мою деятельность. Я не просто управляю финансами страны, я делаю так, чтобы они у нее вообще были. Если завтра я решу бросить все и тратить деньги на женщин и игру в карты, то в самой краткосрочной перспективе вам лично будет не на что кормить семью. А вслед за вами, в долгосрочной перспективе, разорюсь и я. Мы взаимосвязаны. (Разводит руками.) Но ваш вопрос о том, что мне нравится. Мне нравятся финансы, так уж совпало. Зарабатывать деньги интересно. Ничто не дает мне тех эмоций, какие дает успешно заключенная сделка и прибывающий капитал.

— Как же вы отдыхаете?

— Я люблю театр, оперу и книги. Я много читаю.

— У вас внушительная библиотека. Неужели прочли все?

— Нет, не все, конечно же. Но, думаю, процентов семьдесят я прочел. Впрочем, здесь еще не все мои книги. Основная библиотека находится в замке в Кандарине.

— Можете назвать любимую книгу?

— Трудно сказать. Я не привязываюсь к книгам… Хотя есть одна трилогия, которую я перечитывал раза четыре. «Властелин горы» Артура Дейли. Пожалуй, она любимая. Из этой трилогии больше всего нравится часть «Медь», в ней главный герой становится таким, каким хотел бы быть я. Думаю, что однажды стану. Чтение и долгие прогулки верхом расслабляют меня лучше всего. Хотя в последнее время все реже удается посвятить время себе.

— Вы замкнутый человек, ваша светлость.

— И да и нет. Я легко завожу разговоры с людьми, но настоящий друг у меня только один. Пустое общение ни о чем отнимает много энергии и времени, а этого никогда не бывает слишком много.

— То есть, выход в свет — это трата времени?

— (Смеется.) Примерно так. Если я не смогу на званом вечере обзавестись хорошими связями, я просто не пойду. Предпочту почитать книгу.

— Вы очень погружены в работу. Насколько я знаю, вы спите всего четыре часа и с самого раннего утра занимаетесь делами. В чем вы находите источник сил, что позволяет вам не перегорать?

— Пожалуй, мой первый источник сил — это народ, что бы вы об этом ни думали. Я родился в военное время, и в нашей семье не было принято пировать во время чумы. Ни меня, ни сестру не баловали и всегда наглядно показывали, каким трудом дается то, что мы имеем.

— Что вы имеете в виду?

— Когда мне было лет шесть, отец на лето отдал меня в крестьянскую семью, чтобы я на себе испытал, что такое мести полы, варить себе еду и так далее.

— Вас? Герцога?!

— Никто не собирался давать мне поблажек только потому, что я родился с серебряной ложкой во рту. Отец считал, что я должен уметь делать все самостоятельно. Он говорил, что никто не может предугадать, как сложится жизнь, и в какой момент могут закончиться погожие деньки. Мама его очень поддерживала в этом, хотя мне казалось несправедливым, что я должен сам себе одежду шить.

— Вам приходилось даже шить?

— Ну не то чтобы шить, скорее, латать. Была забавная история. Утром, еще засветло, меня отправили на выгон коров. Идти на нужное место далеко, через несколько чужих огромных пастбищ. А всю ночь стояла страшная жара, я спал на лавке с другими детьми и измучился, сил не было даже встать. Кое-как растолкали меня, я поплелся за стадом. Коровы на пастбище идут сами, пастуху остается только подгонять стадо, чтобы не разбредалось. Но я был так измотан бессонной ночью, что решил схитрить и доехать на корове верхом. Взял одну рогатую и стал думать, как на нее забраться. Корова высокая, а я был еще маленький. Хотел заставить ее лечь, но корова — не лошадь, на землю не ляжет, пока до пастбища не дойдет. Я подвел ее к дереву, забрался на ветку, и думал оттуда на спину ей спрыгнуть. Спрыгнул, корова испугалась, сорвалась в бег. А хребет у нее жесткий и острый, спина узкая, на бедрах мослы одни торчат. Мало что причинное место об нее отбил, так еще и слетел кубарем. Порвал штаны, рубаху, шишек набил, а корова повернулась — и на меня. Я так быстро никогда не бегал! Но она меня догнала и подняла на рога. Как я не умер — не знаю. Отбился от нее палкой. Вернулся домой в рванине, соврал, что горниды напали, а я отбился. Мне, конечно, никто не поверил и быстро выпытал, как было дело. Папаша — я имею в виду отца семейства — прописал мне десять ударов розгой и заставил чинить одежду. Два дня я ходил в этом тряпье, кое-как нитками стянутом, потом уже мне матушка — старшая жена — сшила новую рубашку.