Долг Короля (СИ) - Страница 122

— Нет, — честно сознался детектив, и Рин огорченно всплеснула руками, едва не разлив бренди. — То есть, я понимаю твою мысль, но принимать отказываюсь. Кристалл — творение человеческих рук? А как насчет подчинения разума? Как ты это объяснишь?

— Не знаю… Гипноз? Есть же гипнотизеры, которые проделывают подобные трюки иногда? Ну, убеждают в чем-то, например, под влиянием гипноза. Они держат перед тобой раскачивающиеся часы на цепочке, — Рин показала это, — считают до десяти, а потом ты — брык, и спишь. Просыпаешься по их слову и делаешь то, что они говорят.

— Ни один гипноз не дал бы такого стойкого эффекта для тысяч людей, — отмел эту версию Эрик. — Это магия! Жуткая, неведомая магия.

Рин поставила стакан на столик, поглядела немного на языки пламени в камине, перед которым они сидели, и спрятала лицо в ладонях.

— Я не видела своими глазами кристалл никогда. Я знаю все только по рассказам Армана, которому тоже теперь слепо доверять не могу…

— Ты параноик. Я серьезно. Покажись доктору.

— Спасибо за информацию, но месяц назад доктор сказал, что с моими мозгами все в порядке, — язвительным тоном ответила она и вдруг изменилась в лице. Глаза широко открылись, к ней пришло озарение.

— Ты чего?

— Эрик! А вдруг и он мне солгал? А что? С него станется, мы никогда друзьями не были. Да подожди ты со своей паранойей! Послушай, в Левадии у меня было ранение… Где эта газета?

Рин схватила со столика нужный номер и показала ему статью.

— Ну, вот же оно, в газете написано. А это, кстати, мой доктор, Кастедар Эфиниас, — мимоходом заметила она, ткнув пальцем в фотографию. — Так вот… Помимо Кастедара меня лечил странный дядька, которого Кастедар назвал никем иным как Инаисом. Да погоди ты ржать! — рассердилась Рин, глядя, как Эрик залился смехом. — Сама знаю, что звучит бредово.

— Как настоящий бред больного!

— Ты мне не веришь! — обиделась Рин и налила себе еще бренди.

— Нет, но мне интересно, поэтому расскажи свою теорию целиком.

Тяжело вздохнув, девушка выдала:

— Когда меня пленили в Маринее, я умерла. Нет, серьезно, я умерла! Но меня, по словам Фриса, оживили боги, Инаис и Сиани, чтобы я исполнила свое предназначение. Первого февраля сего года я снова балансировала между жизнью и смертью. После битвы в доках, где я слетела с катушек и прирезала двести человек, я потеряла память. Этот самый демон Кастедар, мне ее вернул. Во время этой дикой процедуры мне чуть не разорвало голову, это было просто ужасно больно! И мне слышались голоса, но разобрать я смогла только два слова: «нестабильное состояние». После победы над Рейко я, по словам Кастедара, находилась в состоянии клинической смерти и — только не смейся! — опять потеряла память, когда меня оживили. В таком состоянии я сбежала, бросив Анхельма и остальных на Южных островах. Ну, это он тебе рассказывал. В Левадии меня подстрелили, провели принудительное возвращение памяти и починили мозги. И проделал эту операцию снова Инаис. Я его видела, Эрик! Я видела его! Он такой же, как в моих воспоминаниях со времен смерти в плену. Мужчина с раскосыми светло-серыми глазами, и его кожа… Она такая странная, светло-зеленая. Органы просвечивают сквозь нее. И только вокруг глаз она нормальная, цветом, как у Фриса. Я не почувствовала в нем ничего магического. Я обладаю магией, я знаю, как она пахнет, как она… чувствуется! В нем нет и толики божественного! Но я смотрю на тебя и вижу, что ты, Эрик, мне не веришь…

— Я пытаюсь переварить твою историю.

— Хорошо, вот тебе десерт: пять дней назад на погранзаставе Къеркенли на меня напал гвардеец императора. Он схватил меня за голову, вгляделся в глаза, а я пошевелиться не могла.

— Он тебя заколдовал?! — испугался Эрик, хватая Рин за плечи. Та стряхнула его руки.

— Да нет же… В общем, он меня держит, я не могу шевельнуться, в ушах писк стоит. Он произносит странную фразу: «Триста шестой. Обнаружено сопротивление. Внедряюсь». Меня с ног до головы такая боль пронзила, я думала подохну на месте. И тут у меня начинает в ушах жужжать и шипеть, мои руки не по моей воле поднимаются, и я сдавливаю его виски. Вдруг какой-то странный голос внутри моей черепушки говорит: «Инъекция завершена». Внезапно появляется Кастедар, гвардейца от меня отбрасывает, я понять ничего не могу… А этот гвардеец не мертвый, но пялится в одну точку прямо перед собой, замер как истукан.

Она замолчала, вспоминая, и Эрик нетерпеливо понукнул ее:

— А дальше?

— Потом мы с Кастедаром поспорили. Я его спрашиваю, может быть, этот мужик в зеленом в моих мозгах покопался? А он мне говорит, мол, почтительнее о Создателе, он же тебя создал. Тут у него рот открылся, он даже сигарету выронил, а затем сказал, что ему срочно нужен Фрис и исчез.

— Так, может быть, этот, как ты выразилась, мужик в зеленом, дал тебе защиту от магии кристалла? Ты же, вроде бы, божественную волю исполняешь.

— Но я не чувствую в нем божественного начала! Не чувствую в нем магии!

— Как будто он прямо должен ей лучиться. Включи мозги! Он — Создатель! Он выглядит так, как хочет, и если от него не исходит мистического сияния, значит, ему так нужно!

— Есть логика в словах твоих, но дверь двойную чую я в шкафу-ловушке, — выдала Рин, немного подумав. — И если дверь вторую приоткрыть, за ней окажется путь к истине.

— Поэт ты бездарный, — признался Эрик.

— Сейчас вкручу тебе этот стакан широкой стороной в рот, будешь знать, как мне всякие гадости говорить, — пригрозила Рин с улыбкой и допила одним глотком.

— Что-то засиделся я с тобой, мне в Кандарин давно пора. Ночь уже на носу, — Эрик на всякий случай шутливо отодвинулся от Рин. Она засмеялась и хлопнула его по плечу.

— Так что ты скажешь? — осторожно спросила она. — Обо всем, что я рассказала.

— То, что ты рассказала, удивительно. Прости, но, к сожалению, я тоже не могу тебе помочь в сопоставлении этих фактов. У тебя их, откровенно говоря, маловато, и все они очень запутанные, наполовину смешанные с твоим субъективным ощущением и рассказами тех, кому ты, по твоим же словам, не слишком доверяешь. На мой взгляд, Рин, ты видишь всего лишь совпадения, но пытаешься выстроить из них заговор. Прости за прямоту, но ты придаешь неадекватную важность бессмыслице. Реальность прямо под твоим носом. Лучше обрати внимание на нее, пока она не ударила тебя по голове.

Рин опустила взгляд, а затем и вовсе бессильно понурилась. Эрик положил ей руку на плечо и проникновенно сказал:

— Только не нужно подозревать Анхельма в обмане, хорошо? Он хочет тебе добра, он любит тебя. И ты тоже постарайся освободить свое сердце для него. Впусти его. Может, так действительно все изменится. Постараешься?

— Постараюсь, — тихо ответила Рин, чувствуя, что еще чуть-чуть — и расплачется.

— А мне действительно пора ехать. Благие боги, ну я и набрался! Надеюсь, Джери меня не выкинет из седла.

Эрик набросил свое пальто и шляпу и пошел к дверям.

— Эрик! — остановила его Рин, и он обернулся. — Спасибо, что поговорил со мной. Порой мне кажется, что я схожу с ума просто оттого, что у меня нет кого-то, кто поделился бы со мной порцией здравого смысла.

— Всегда к твоим услугам, — он приподнял шляпу и вышел. После его ухода Рин еще долго сидела над бокалом бренди и смотрела на огонь в камине. Да, пожалуй, сегодняшние разговоры многое прояснили ей самой. Одной из леденящих кровь мыслей было то, что ей никто никогда не доверял. Может быть, это была расплата за ее собственное недоверие ко всем окружающим? Может быть, ей действительно стоит просто слушаться Фриса и Кастедара, которые в один голос твердят одно и то же? Хотя… если подумать: есть ли у нее выбор?

Рин тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

В том-то и дело, что выбор как бы есть, но как бы его и нет.

~*~

История в истории

[1] Башня Монтоли — построена по проекту архитектора Джанфранко Монтоли в 3789 году в городе Лилли. Архитектор задумал построить башню из стекла, которое в те времена не отличалось особой прочностью. На открытии сооружения королева Дзиттария решила подняться наверх, откуда, по заверениям автора проекта, должен был открываться чудный вид на долину водопадов. Едва она поднялась на несколько ступенек, как конструкция задрожала и начала рушиться. К счастью, королева получила лишь несколько неглубоких порезов. Архитектора казнили по приказу Ее Величества. С тех пор в народе укоренилась фраза «планы рухнули, как башня Монтоли».