Доктор и Жизнь (СИ) - Страница 73
Вояка обнаружил населённый пункт на той стороне пролива. У этой деревеньки было какое-то зубодробительное название, но я его не помню.
Двинулись к берегу. На берегу я обнаружил плавник. Имею в виду не плавник Русалочки, а деревья, которые выкидывает на берег время от времени. Ветки всякие, одно гигантское бревно явно имело происхождение с соседнего континента, так как я знаю, что в Гренландии лесозаготовкой не занимаются.
Вот из этого бревна и говёных обледенелых веток я и изготовил деревянное плавсредство.
— 600 единиц внутреннего ресурса
Создан предмет «Байдарка Дока» Качество: Превосходное
Это не байдарка, а настоящий плот, который уместил в себе семерых. Вояки загребли встроенными вёслами и мы пошли к поселению которое хрен знает как зовётся.
Полтора часа лавирования между льдинами — мы на месте. Причаливаем и сходим на берег.
Деревенька — полное говно. Деревянные домишки, а больше ничего. Ладно…
Оружие наготове, мы напряжены, ну, я уж точно, а насчёт Вояк не знаю. Приближаемся к главной улице, но никакой ответной реакции. Неужели все свалили подальше?
Тут где-то на семь часов от меня начинает шуршать снег. Резко разворачиваюсь и открываю огонь, причём понимаю, что опоздал, так как Вояки сделали всё это намного раньше.
Мертвяк ранга третьего задымился лёжа на снегу. Давненько я таких не видел, честно говоря… Опыт улетел мимо, но и хрен с ним, мне этот третьеранг погоды не сделает.
Итак, значит Гренландии мертвяки тоже коснулись…
Поднял тело мертвяка и начал обследовать на предмет возраста. Одежда в крайне плохом состоянии: некогда оранжевая зимняя куртка наличествовала только в виде болтающегося истрёпанного пояса, который никак не желал оторваться от чёрного тела, тёплые меховые штаны представляли из себя поножи Конана-варвара, которые соседствовали с зимними ботинками, «уехавшими» по ноге вверх, так как подошвы их были пробиты ногами насквозь. Но одежда — это косвенный показатель. Я достал нож и двумя уколами вскрыл череп мертвяка, чтобы посмотреть на его мозг.
Да, определённо, этот мертвяк существует уже минимум пару лет, кора головного мозга полноценно преобразовалась в жёсткую серую губку, которая защищает экстрапирамидную систему, отвечающую за всю фигную, которую вытворяет мертвяк. Познания в «Некробиологии» говорят мне, что такая судьба ждёт всех ранговых мертвяков если они не успеют развиться до десятого ранга. После десятого ранга есть опции по частичному восстановлению высшей нервной деятельности, правда, всё сильно зависит от самого мертвяка, который должен выбрать правильный вариант развития. Лотерея, короче. Единственным плюсом превращения коры головного мозга в эту самую серую жёсткую губку являются хорошие показатели физической защиты: винтовочную пулю она удержит, причём с хорошим поглощением ударного импульса, что позволит сохранить экстрапирамидную систему в целости.
Итак, если этот бедный идиот сожрал тут всех и носился по окрестностям пару лет, то получается, что вокруг не осталось никого живого. Да, новых знакомых мне сейчас не надо. Вообще не надо.
Начал обследование домов.
— Тотошка, — да, я решил называть того Вояку Тотошкой. — Бери с собой одного и обследуй все дома по этой стороне улицы на предмет материально-технических ценностей и живых.
Сам я подал условный знак двоим Воякам, которых окрестил Страшилой и Железным Дровосеком, для простоты ЖД. Индивидуальность этим железякам не нужна, но мне так приятнее с ними взаимодействовать. Люди в конце концов предают тебя, сколько бы ты добра им не сделал, а вот машины не предают. Захар — это не машина, это обоссаный изуверский интеллект, прямо как в цикле фанфиков SadDecorator'а по «Warmace 41 000». Была там целая арка с изуверским интеллектом, в ловушку которого попала бедная Джинни. Он всё правильно показал, невероятно реалистично, если смотреть на события, произошедшие со мной. Захар не чокнулся, вовсе нет, но он внезапно начал считать, что знает как будет лучше для человечества, а уже это повлекло целую череду умозаключений, которые привели к тому, что я сейчас в жопе мира обследую дома давно мёртвых гренландцев…
Вояки и Работяги меня кинуть не смогут, они не тупые, а очень даже умные, но в них нет алгоритмов, которые могут привести к нехорошим для меня выводам. Человеческий мозг — это комплекс аналоговых вычислительных мощностей, которые, сука, будто специально созданы для предательств. Я никого никогда не кидал. Я просто делал то, что считаю правильным, мой этический кодекс опирается на клятву Гиппократа, правильное воспитание, а также события из жизни, которые привели к созданию такой ебанутой личности как я. Отец легко отказался от меня, но воспитывал-то по большому счёту меня не он и не мать. Как и любой ребёнок 90-х годов я первые, самые важные годы своей жизни, воспитывался бабушкой с дедушкой и Юрием Хоем. Сектор Газа — это легенда. Как я только не стал панком…
Дедуля — это был жёсткий и честный мужик. У нас в семье не принято было про него говорить, так как у отца были с ним жесткие тёрки практически всю жизнь. Погуляйкин Леонид Павлович — это ветеран-фронтовик, он был одним из тех кто брал Берлин. После войны работал на заводе «Большевик», том самом, который потом с потрохами выкупили иностранцы в 2014. Бухал дед, конечно, страшно и самоотверженно. Самое яркое и негативное воспоминание из раннего детства связанное с дедом: я стою на потрескавшейся асфальтовой дороге под кустом сирени, смотрю как бабушка вытаскивает деда из лужи, где он лежит пьяный и спит. Стыд? Я был слишком маленьким, чтобы испытывать стыд за кого-то. Нет, я тогда искренне не понимал чего это бабушка матерно орёт на деда и будит его, ему ведь, по всей видимости, нормально там. Отца, как рассказывала мать, постоянно третировали за выходки деда, родственники, на работе подшучивали, а он человек тяжелый, несколько раз были эпизоды с нанесением средних телесных повреждений. Отношения стремительно портились, отец запретил деду видеться со мной, о чём я узнал сильно позднее, а потом рак печени, восемь месяцев упорной борьбы и смерть деда в 2006 году. Я никогда после не видел столько людей на похоронах. Очень многие его знали, фронтовые товарищи приехали со всей России. Даже тогдашний мэр пришёл, хотя его никто не звал. Я деда знал неплохо, ну, я так считаю, хотя надо быть честным с собой, это необъективное впечатление о знании человека базируется на ранних детских воспоминаниях.
Бабушка — это крепкая женщина, прошедшая войну с 1943 года. Была санинструктором, на её личном счету триста семь спасённых солдат. Благодаря таким как она, как показывала статистика, 85 % раненных возвращались в строй, потому что их правильно перевязывали и вовремя доставляли в госпитали. Работала учителем физики, умерла от инсульта в 2015 году. Тихая и спокойная женщина, которая привила мне любовь к литературе.
Это было другое поколение. Другие люди. И воспитывали меня они. Вопреки опасениям родителей я не стал алкашом, хотя первые пять лет своей жизни провёл с дедушкой и бабушкой. Мои нынешние знания психиатрии подсказывают мне, что в первые три с половиной года жизни человека формируется личность, а всё что потом — это доводка этой личности до завершённости. И личность у меня сформировалась, смею надеяться, на основе влияния принципов дедушки и бабушки, поэтому мы с отцом ментально не очень похожи и никогда не были особо близки. Есть яркое и хорошее, несмотря на ебучие 90-е, детство, есть нормальные взаимоотношения, но искренней и полной теплоты во взаимоотношениях у нас не было никогда, я это чувствовал, хоть и не хотел принимать. А мать — это ведомая личность, она против отца никогда ничего не скажет, ибо подавлена им уже давно. В детстве такое дерьмо не замечаешь, но сейчас я понимаю, что она живёт с ним и действует в его благо исключительно благодаря чему-то подобному Стокгольмскому синдрому. И если уж отец решил меня списать — значит решение взвешенное и целиком для него оправданное, а также всецело поддержанное матерью. Родители, блядь, года… Тц…