Доктор Данилов в Крыму. Возвращение - Страница 13

В отношении «тыканья-выканья» у Данилова был пунктик. Он был сторонником равноправия и говорил «вы» всем подчиненным. Некоторые, например, Лариса, на «вы» реагировали нервно. «Когда вы мне «выкаете», Владсаныч, мне кажется, что я что-то не так сделала», – сказала она. Данилов начал обращаться к ней на «ты», но Лариса продолжала ему «выкать». Но это ладно – человек сам попросил, потому что так ему комфортнее. Это совсем другое дело.

Сахно встретил Данилова неласково.

– Ваша секретарша не сказала, что вы нужны мне срочно?! – грозно спросил он, снимая с лица очки и кладя их на раскрытую папку с документами.

Сахно носил очки в тонкой оправе, которые совершенно не подходили к его скуластому, грубому, словно рубленному топором, лицу.

– Сказала, – Данилов без приглашения сел на один из стульев, приставленных к длинному столу для совещаний. – Я провел пятиминутку и пришел к вам.

– Пятиминутку? – скривился Сахно. – Если я говорю «срочно», то это значит срочно! Одна нога там, другая здесь!

Данилов ничего не ответил. Он сидел, смотрел на Сахно и ждал, что будет дальше. Уже было ясно, что ничего хорошего ждать не стоит. «Наверное кто-то написал грандиозную жалобу», – подумал Данилов, не знавший за собой никаких грехов.

– Что это вы написали?! – Сахно взял со стола и швырнул по направлению к Данилову несколько скрепленных листов, в которых Данилов сразу же узнал свою вчерашнюю докладную и приложенную к ней копию акта списания двух коробок с ампулами аскорбиновой кислоты.

Бросок был настолько точным, что листы упали прямо перед Даниловым.

– Это докладная и акт о списании, – ответил Данилов, не касаясь бумаг. – А разве с ними что-то не так?

– Не так! – рявкнул Сахно. – Что вы себе позволяете, доктор?! Разбили по недосмотру две коробки аскорбинки и решили свалить на поставщиков? Даже историю подходящую потрудились придумать! Ах-ах-ах, какие нехорошие украинские националисты! Да кто вам поверит?! Я лично вам не верю!

Слово «доктор» служило у Сахно для выражения недовольства. Звучал в нем некий начальственный намек, строгое предостережение – гляди, мол, у меня, а то перейдешь сейчас из главврачей в доктора, это быстро.

– Не надо сваливать свою вину на других! – Сахно набирал обороты, уже не говорил, а кричал и разок стукнул кулаком по столу. – Недосмотрели, разбили, значит будете платить из своего кармана! Вместе с главным фельдшером! Заберите свои писульки и напишите мне объяснительную! К ней и приложите акт! И Тыжненко ваша пускай тоже напишет! Честно пишите, как есть! У меня все!

Сахно нацепил на нос очки, готовясь продолжить прерванное занятие. Данилов не спешил вставать.

– Вы плохо слышите?! – откровенно хамским тоном спросил Сахно, сверля Данилова взглядом из-под очков. – У меня все! Вы свободны!

– Вы закончили, а я еще нет, – сказал Данилов. – Все, написанное в докладной, – истинная правда. Ничего другого мы с Тыжненко не напишем. Коробки стоят на станции. Можете приехать и убедиться в том, что их не просто уронили. Содержимое коробок топтали или давили…

– Сначала уронили, а потом растоптали! – скривился Сахно. – Если уж хватило ума на привет с Украины, то хватит и на остальное!

– Остап Григорьевич, – Данилов говорил спокойно и даже с оттенком того дружелюбного участия, которое часто присутствует в разговорах с упрямящимися пациентами. – Разве я или Евгения Сергеевна хоть раз давали вам повод заподозрить нас в неискренности? Это первое. Если уронить коробку с упаковками ампул, то много не разобьешь. Максимум в двух-трех упаковках могут обнаружиться битые ампулы. Пакуется же все с умом, с учетом того, что при погрузке-разгрузке все швыряется. Стоило ли нам городить огород из-за десятка ампул? Это второе. И будьте любезны общаться со мной спокойно и вежливо, чтобы не испортить мое мнение о вас. Это третье. Вот теперь у меня все. До свиданья.

Данилов встал и ушел. Сахно не сказал ему ни слова. Данилов не оборачивался, но по отсутствию звуков за спиной можно было сделать вывод о том, что Сахно сидит не двигаясь и переваривает услышанное. А может, не переваривает, а просчитывает расклады. Хамы теряются, когда их ставят на место. Они же все в глубине души трусы и слабаки. Хамят от неуверенности в себе.

Хмурой пожилой секретарше Сахно, которую звали невыговариваемым именем Парандзем Артаваздовна, Данилов улыбнулся во все тридцать два зуба. Парандзем Артаваздовна улыбнулась в ответ и, стрельнув глазами в сторону двери, из которой вышел Данилов, выразительно приподняла левую бровь – как там Остап Григорьевич? Данилов показал ей оттопыренный большой палец, кивнул на прощанье и ушел.

Возвращаясь на станцию, Данилов думал о том, как разумно устроено все в этом мире. С первого взгляда высшего замысла постичь невозможно, но постепенно он нам открывается. Неспроста ведь кратчайший путь между первой больницей и станцией скорой помощи проходит через кладбище. По дороге в департамент можно собраться с мыслями в умиротворяющей кладбищенской тишине, на обратном пути – быстро успокоиться. Сахно, конечно, идиот. Напыщенный и самовлюбленный дурак. Недаром же он сразу не понравился Данилову. Но что делать? Начальство не выбирают. Будем знать, с кем имеем дело, и станем держать ухо востро. Если Сахно не уймется, то придется идти к Масконовой. Она умная, должна понять, что нормальный человек такой истории выдумать не в состоянии…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.