Договор (СИ) - Страница 1

Москва, XXI век

Нина, поджав ноги, разглядывала серую плитку пола в коридоре женской консультации. Большая прядь рыжих волос вылезла из слабо затянутого хвоста на голове, и, упав на лицо прикрывала ее от посторонних взглядов. Но слегка растрепанный вид ее совсем не смущал, Нина была сосредоточена на мелких трещинах в плитке, которые едва незаметно шли по всему квадрату холодного кафеля.

- Столько трещин у тебя; маленькие, мелкие, их совсем не заметно... А вот эту видно, она такая крупненькая... Даже грязь в ней застряла, я вижу, - тихо шептала она. - Наверное, когда здесь моют пол, ты понимаешь, что никто специально не подойдет и не очистит тебя, только так, слегка сверху тряпкой, да? А ты знаешь, я нет, я тебя не успокаиваю, так, просто делюсь, у нас у всех есть трещины... Есть и крупные, и с грязью, хоть ее и не заметно с первого взгляда. И ты знаешь, когда грязь свежая, ее видно и можно убрать, помыть, а бывает, когда она так, слегка, и тогда она въедается навсегда... И поверь, ее уже и не видно становится, да и не надо уже никому...

Веселый смех резко отвлек Нину от мыслей, и она медленно повернула голову в сторону соседнего кабинета, возле которого сидели три беременные девушки и что-то задорно обсуждали.

Нина закрыла глаза; в горле опять появился предательский ком, который, сжимая горло, намекал отпустить слезы, иначе трудно будет дышать, и она заплакала, резко опустив голову вниз. Взгляд опять упал на плитку вместе со слезой... Та медленно заполнила грязную трещинку, с которой Нина недавно шепталась, и она резко потемнела.

- Да, согласна, теперь тебя хорошо видно, - кивнула ей головой Нина. - Но со мной так просто не получится, дорогая. Я не знаю где мои трещины, их не видно, я не понимаю за что и почему у меня нет детей, ведь врачи говорят, что я абсолютно здорова! Как найти мою трещину, и как из нее убрать грязь, она там есть, я чувствую! - крикнула Нина, и в коридоре замолчали все женщины.

Мурашки промчались по спине..., и Нина отвернулась от сочувствующих взглядов, которые ее сверлили со всех сторон....

- Опять я вслух, - вздохнула она, - как стыдно, надо быстро сбежать отсюда, хотя куда бежать, надо дождаться результатов анализов, никуда я не пойду, никуда, - Нина выпрямилась и, глубоко вздохнув, поправила волосы.

Женщины в коридоре смутились и отвели взгляды.

- Ну вот, - подумала Нина, - так-то лучше, не трогайте меня и так тошно и завидно, я же на вас, в конце концов, не смотрю...

Врач снова развел руками.

- У вас хорошие анализы, пока не знаю... Будем наблюдаться дальше, не надо отчаиваться, да и чудо никто не отменял...

Но Нина его уже не слушала; забрав бумаги со стола, она медленно вышла, опустив голову, даже не попрощавшись.

Посидев немного на бульваре под кроной деревьев на недавно покрашенной скамейке, испачкала новую дорогую юбку, потом отодрала сумку, которая уже крепко приклеилась и повеселела, разглядывая зеленые пятна от свежей краски и тыкая в них пальцем...

- Ну, вот так! - засмеялась она громко. - Спасибо, что не написали, не предупредили, впредь умнее буду!

Нина продолжала истерично смеяться, но в какой-то момент смех перешел в слезы, а потом в отчаянный крик, который стал душить и колоть горло.

Немного успокоившись, она снова села на скамейку.

- Нет, за руль мне в таком состоянии нельзя, - вслух сообщила она сама себе и вызвала такси.

Автомобиль из-за пробок двигался довольно медленно, но ее это совершенно не смущало, она тихо думала о жизни, поглядывая в окно.

- У нас же все хорошо, - плавали мысли в голове, - мы любим друг друга с института, мы два блестящих программиста, мы даже добились отличных результатов, когда получили такое приглашение на работу вдвоем! Такой контракт шикарный, мы справились с Антоном! И почет, и премии... Купили квартиру! А ведь когда-то ютились на съемном жилье и с трудом зарабатывали на хлеб, залезая вечно в долги... У нас же все отлично! Мы ведь здоровы, оба проверились сто раз, ну почему у нас нет детей...

Воспоминания мелькали одно за другим. Вот они с Антоном переглядываются, хихикая в аудитории на лекции... А вот они купаются в озере на даче у друзей...

Вдруг Нина увидела знакомый, как ей показалось, силуэт женщины за окном. Она резко очнулась, еще не понимая, что именно так привлекло ее внимание, и попросила водителя остановиться.

- Не могу здесь, - отозвался молодой человек. - Чуть дальше...

- Пожалуйста, - взмолилась Нина. - Она уходит в метро, я не догоню! - и положила ему деньги на переднее сидение, не отрывая взгляда от окна.

- Знакомую увидели?

- Не знаю, - растерянно ответила Нина, - просто дайте мне возможность выйти.

- Ну через бордюр же вы тут не полезете, вон там остановлю, - показал он рукой на остановку.

- Полезу, тормозите, - громко попросила его Нина.

- Да пожалуйста, если это так важно, бегите, конечно, - и, нажав на тормоза, удивленно на нее посмотрел.

Перепрыгнуть через бордюр у Нины не получилось и она, упав на землю, пролезла под ним, окончательно добив свою новую юбку...

Догнав уже у турникета женщину, Нина грубовато схватила ее за рукав.

- Подождите, пожалуйста, вы меня помните? Простите, я забыла, как вас зовут, мы с Антоном снимали у вас квартиру несколько лет назад, - выдала Нина на одном дыхании.

Женщина растерянно обернулась и удивленно смотрела на Нину.

- Девушка, но я вас не знаю...

- Да, - тихо согласилась Нина. - Я тоже, извините, я обозналась, вы так со спины похожи... Еще раз извините.

- Все в порядке, - улыбнулась женщина. - Бывает. - и, повернувшись к турникету, зашла в метро. А Нина, слегка опешив от себя, потихоньку вышла на улицу и пошла по дороге...

Настойчивый сигнал автомобиля, заставил ее обернуться.

- Девушка, вы так торопились, вы у меня сумку забыли, - улыбался таксист.

- А это вы, - растерянно кивнула она ему головой, - да, точно забыла...

- Ну что, догнали знакомую?

- Нет, я к сожалению, обозналась, - улыбнулась Нина.

- Ну ничего, найдете, значит, - подбодрил ее таксист. - Садитесь давайте, я вас по адресу отвезу, куда заказывали.

- Вы очень добры, - тихо сказала Нина и села в такси.

Москва, XIX век. Хитровка, самый криминальный район в городе.

Пробираясь рано утром по Хитровке к дому своего бывшего злосчастного пристанища, закутавшись в старые вонючие лохмотья, Нина очень нервничала... Неприятный чужой злой голос в голове гнал ее вперед, хотя она очень боялась увидеть ее глаза...

Уже несколько месяцев, как она сбежала из этого ада, и понимала, что шансов выжить у нее немного, оказавшись вновь у своей хозяйки, которая когда-то давно ее приютила...

Вся жизнь мелькала перед глазами, которые не просыхали от слез. Нина утирала их грязным рукавом и медленно шла по вымощенной камнями улице навстречу к страху, против своей воли...

Родилась Нина в деревне. Своих крепостных родителей едва помнила, они умерли от чахотки, и воспитывала ее тетка, которая была к ней добра и кормила досыта. Насмотревшись в городе на Хитровке на местных марух, которые с малолетнего возраста занимались попрошайничеством и проституцией, Нина понимала, что детство ей бог дал просто счастливое...

Деревня была у них дальняя, люди много работали в поле и держали для барина большое стадо коров на мясо и молоко. У всех была своя изба и хлеб с молоком. Детвора всегда помогали старшим, но детство никто у них не отнимал, и она помнила, как они, босоногие, носились и играли в салки, купались в речке, рыбачили, ходили в лес за ягодами и грибами...

Тогда она мечтала, что вот вырастет, выйдет замуж, и муж у нее будет добрый, непьющий и заботливый, будет дарить ей на праздники шелковые разноцветные ленты для ее рыжих волос и бусы...