Дочь моего врага. Цвет горечавки (СИ) - Страница 53

Или кого-то.

— Дженчин, — послышался сзади хриплый голос. — Дженчин!

Медленно обернулась и увидела мужчину со светло-русыми волосами и пронзительно синими глазами, в которых стояли слёзы.

— Дженчин… — повторил он и его голос сорвался. — Так мы назвали тебя…

Аеск отступил назад. Его плащ плавно лег на мои плечи, скрывая мою наготу.

Сердце мое готово было разорваться. Я тысячи раз представляла эту встречу, придумывала тысячи слов, но сейчас из уст моих вырвалось только одно слово:

— Отец.

Он медленно, будто был дряхлым старцем и ноги его не держали, сделал ко мне несколько шагов. А затем сильно-сильно стиснул в своих объятиях, прижал к себе крепко-крепко, будто боялся, что в его руках я растаю, как дым, и заплакал навзрыд.

— Я убью тебя, Аеск Ланфорд, — сквозь рыдания прохрипел отец. — Убью за то, что ты у меня отнял! Тебе не расплатиться за то зло, что сделал с моей семьей!

— Как тебе не расплатиться за то, что ты сделал с моей, Брандон Литон, — холодно отозвался Аеск.

— Я еще раз повторяю, что и пальцем не прикасался к твоей сестре! — проговорил мой отец с гневом. — Ты сошел с ума от ненависти, мстя мне за то, чего я не совершал!

— Это правда, Аеск, — подняла голову я. — Моего отца подставили, а Юталию совратил совершенно другой человек! Я была в Арриксакской дворянской академии, я все выяснила! Ваш преподаватель по зельям!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Делл Делмари? — Аеск и мой отец почти одновременно нахмурились, будто не веря своим ушам.

Постоянно сбиваясь от волнения, я рассказала им о том, что мне удалось выяснить в Арриксаксе: о дневнике Юталии, о старухе, об Алой комнате, в которой Делмари собирал образы своих рабынь и о том, как он встретил в Алой комнате свою смерть. Умолчала только о том, каким образом мне удалось туда попасть. А закончила такими словами:

-Я прошу вас, не надо больше ненависти. Вы должны примириться.

Они пристально смотрели друг на друга, и я испугалась, что мои слова не подействуют, и вместо того, чтобы пожать друг другу руки, мой отец и мой возлюбленный попытаются друг друга убить.

Но Брандон Литон, мой отец, сделал шаг к Аеску Ланфорду и протянул ему ладонь.

— Ради тебя, дочь моя.

— Прости меня, Брандон, — лорд-маг склонил перед моим отцом голову и с почтением пожал протянутую ему руку.

Осталось последнее. Я подошла к Аеску, обняла его и поцеловала со всей страстью на которую была способна, искренне жаждая вернуть ему его магическую силу, которую заполучила, сама того не желая. Пространство между нами вспыхнуло, заклубилось золотистым сиянием, и я почувствовала, как та часть моей магии, которую составляла сила Аеска, покинула меня и вернулась к своему хозяину.

— Маргери… — прошептал он, и что есть силы сжал меня. — Маргери, как же сильно я тебя люблю…

— Дженчин… — начал мой отец и запнулся. — Прости… Маргери! Наверное, так тебя следует называть, ведь ты привыкла к этому имени… Маргери, твоя мать очень ждет тебя! Ашлин хотела поехать с нами, но я не пустил ее — она на девятом месяце беременности. Скоро у тебя родится братик или сестричка, Дженчин… Маргери… Приглашаю в свой дом и вас, лорд-маг. Теперь я понимаю, что нам действительно есть, о чем поговорить.

— Да, есть, — кивнул Аеск. — Потому что я собираюсь просить руки твоей дочери, Брандон.

— Мне и в страшном сне не могло присниться, Ланфорд, что ты станешь моим зятем, — покачал головой отец.

— Дженчин, — повторила я, словно пробуя это слово на вкус, и в этом вкусе мне почудилось что-то знакомое. — Какое странное имя… папа…

— Не странное, Маргери, — Аеск Ланфорд усмехнулся и проговорил, заведя светлую прядь моих волос за ухо. — Ведь «дженчин» по-арриксакски значит горечавка…