Дочь человечья, или Это я, Ольга (СИ) - Страница 14

Я, как и все, общаюсь с людьми, вижу их лица, слышу их разговоры, когда иду мимо. Правда, в последнее время ветерком все чаще приносится мат. После этого, конечно, хочется закрыться в башне из слоновой кости. Но не получается. И нужно определенное мужество, чтобы и в этих условиях продолжать любить человека и окружающий нас мир. Я порой начинаю подозревать: достаточно ли во мне любви? И признаюсь: отвечать на такие вопросы нелегко. А ведь когда пишешь музыку и стихи, ты должен войти в состояние безусловной любви.

Профессия артиста - профессия человека, который регулярно ходит за завесу. Он встречается с неким экзистенциальным ужасом. Пониманием того, что все, что мы принимаем за жизнь - нарисовано. Уют создается тем, что мы видим множество деталей, подтверждающих реальность. В жизни мы видим людей, вещи, постоянно увлечены событиями. А зашедший глубже видит, что всего этого нет: есть нитки, которыми сшит занавес, шестеренки, которые двигают декорации. Это и есть экзистенциальный ужас, с которым надо привыкать жить. Занимаясь искусством, ты рассматриваешь себя под увеличительным стеклом. Это то же самое, что человека разрезать и рассматривать его внутренности. Ты одновременно являешься и распластанной на предметном стекле лягушкой, и ученым с микроскопом. Я даже изобрела новое слово: "макроскоп". В одном глазу у тебя микроскоп, в другом макроскоп. То ты на клетки засматриваешься, то, наоборот, видишь, какая же это маленькая букашка - человек.

Мне нравится все природное - то, в чем человек не повалялся, то, что он не испортил. Люди могут сделать много красивого, хорошего, но почему-то ТАКОЕ делают... Меня всегда удручают следы в природе и эти все ужасные набросанные детали каких-то ржавых машин, грязной пластмассы. Вот когда превышается масштаб человеческих возможностей что-то испоганить, тогда видна рука Бога. Поэтому небо, лес, поле, река, воздух, море - это всегда прекрасно.

Мне очень хотелось бы, чтобы уровень людей был несколько выше, чем тот, что сейчас. А это зависит от того искусства, которое имеет духовный уровень. Оно разное, в разных стилях. Но не три прихлопа, два притопа, а то, во что вложена душа. Это и есть наша работа. Мы отдаем свою жизнь. Мы изменяем биосферу Земли, ее биополе. Не только мы. На Земле есть некоторое количество таких людей, это тот катализатор, который изменяет химические реакации целой планеты.

Люди становятся черствее, мертвее. Но и живее, с другой стороны, становятся. Всегда работает система противовесов. Чем больше зла, тем больше добра. Чем больше добра, тем больше зла. Сейчас много хорошего в мире появилось. Доступ к информации свободный, доступ к искусству. Художников не сажают в тюрьму. С другой стороны - суррогаты, реклама, попса всё заполонили, уже никто никого не слушает, каналы восприятия забиты мусором. Доброе семя и сорняки уравнены в правах, только сорняки гораздо нахрапистее и не стесняются в выборе методов. Раньше за информацию люди бились, в тюрьму шли. А теперь она валяется под ногами - никто не берет. Во всем есть постоянно какое-то "но". Похоже, что это принцип, по которому живет земля. Как писал Веничка Ерофеев: "Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян".

Нет такого понятия: "хороший человек" и "плохой человек". Есть разные уровни развития, есть люди, которые не очень отличаются от животных. То есть они выглядят, как люди, умеют разговаривать, но на самом деле это пока животные. Сознание у них животное: жадное, ограниченное. Называть их плохими было бы неверно. Разве плохая ваша собака? Она же чудесная, но ей не объяснишь теорию Эйнштейна.

Людей, которые обладают сознанием, позволяющим подниматься над частным своим интересом, очень мало. Чем выше сознание, тем их меньше. Это такая пирамида: основание у нее широченное, а вершина сходится в точку: это может быть кто-то один или группа из нескольких человек. Мы все - часть единой системы, в которой заложен моторчик для того, чтобы все непрерывно перемешивалось, получало опыт, куда-то двигалось. Другое дело, что я все еще не могу понять: по правильному пути катится этот механизм или нет? Он катится к гибели или это нормальный такой этап, который выглядит, как гибель? А дальше будет что-то следующее. Притом сделавшее выводы.

Настоящий воин может себе позволить все что угодно. И может вести себя так, как хочется ему, а не так, как хочется кому-то. Потому что этот "кто-то" зачастую ничего не смыслит в жизни того, за кого он пытается решать.

Я не делю свою жизнь на досуг и работу, просто занимаюсь внутренним саморазвитием различными способами. Для меня нет важного и неважного, нет работы. В общем-то, я развлекаюсь, будучи на сцене. Есть люди, которые слишком серьезно относятся ко всему в жизни. Они не понимают, что это лишь сон, игра, и готовы загрызть ближнего за место под солнцем. Я отношусь ко всему иначе. Для меня искусство - способ саморазвития, самореализации, общения, получения и передачи энергии. А изнанка искусства в виде зависти, денег и прочего меня не интересует. Поэтому я всегда говорю, что звезда заканчивается тогда, когда кончается спектакль. Далее я обыкновенный человек.

Мне очень интересно внутри, в собственном внутреннем мире. Но я этим очень щедро делюсь с окружающими. Если кому-то не хватает фантазии придумать собственную игру, он всегда может посмотреть, во что я играю. Поиграть самому в эту игрушку; потом, может быть, придумать какую-то свою. Многие люди, как мне кажется, нуждаются в том, чтобы вообще кто-то подсказал им, что делать. Потому что нас, начиная с детского садика, плющили. И учили по команде играть. По команде не играть. И вот люди сидят, открыв рот. Бедные люди. И ждут, что им туда положат. Кладут все, кому не лень, все, что не лень. Конечно, на этой почве очень много неразберихи, потому что стоит тебе узнать одну хорошую игрушку, как из нее уже очень легко сделать культ. Легко сделать культ или еще какое-то общество любителей чего-нибудь. Очень трудно людей учить свободе. Представьте, например, тренинг "Я научу вас быть свободными". И на нем говорится: "Сейчас по команде "три-четыре" - почувствуйте себя свободными в течение тридцати секунд. Ну как, почувствовали?" Вот кончились тридцать секунд, дальше надо учиться быть свободными в течение одной минуты. Ошо очень забавно писал: "Я видел книгу одного американского автора "Учись быть расслабленным". Американцы любят такие книги - "Как стать богатым", "Как быть сексуально привлекательной"... "Я не видал, - говорит Ошо, - более напряженных людей, чем прочитавшие эту книгу и следующие ее рекомендациям". Свобода состоит в том, что если мне что-то хочется, то я это обязательно делаю. Играя в это.

Когда-то я поняла, что я подразумеваю под словом "смерть". Жить и учиться в школе жизни, не думая об экзамене, по меньшей мере, безрассудно, поэтому смерть мы должны любить, о ней помнить и к ней быть готовыми. Это самое верное состояние воина - когда ты все это любишь, весь мир, который прекрасен, но ты в любой момент должен быть упакован. Есть такая молитва: "Да не похитит меня наглая смерть неготового". Надо быть готовым к встрече с Богом.

У человека в жизни всегда есть выбор возможностей, есть выбор: лениться - не лениться, пытаться ломать реальность - пытаться найти себя в ней. Очень много людей на этом споткнулось, с этим постоянно встречаются психоаналитики. К ним приходят богатые люди: "У меня все есть, но нет смысла, поэтому я на грани самоубийства". Начинают раскапывать, и выясняется, что человек на самом деле хотел быть, например, сапожником. Или художником, в молодости писал картины, но родители убедили, что его картины - несерьезная мазня: "Лучше стань юристом, как нормальные люди". Он стал преуспевающим адвокатом - в итоге крах жизни, причем заметный только ему да высшим силам. А внешне у него все благополучно. Иллюзорная система ценностей переломала многих. Она своеобразный тест, мы как мышки в лабиринте, перед которыми ставятся задачи. Все в мире, кроме нас самих, прекрасно. Человек тоже прекрасен, но он мучительно несовершенен и очень динамичен. Дереву не надо думать, что делать - стоять или упасть, - оно стоит, где выросло и наслаждается единством с окружающим. А человеку приходиться думать и мучиться: чего сейчас от меня хотят? Пытаться найти общий язык с Богом. Мы как муравьи, которые бродят по плоскости только потому, что не догадаются о существовании другого измерения. Как только догадаемся, перестанем быть муравьями. Стрекозами станем.