Дочь Белого Волка - Страница 15
– Я даже не знаю, как назвать наши отношения. Мы ведь не были друзьями неразлей вода, приятелями по клубу общих интересов, даже сослуживцами, мы просто…
– Я и говорю, это очень романтично!
– Эд, мать твою, северную олениху, за хвост, об стенку и в суп, – рявкнул я, потому что до меня дошло, куда он клонит, но Хельга первой щёлкнула дядю по лбу:
– Не обижай папулю!
Дядя Эдик свёл глаза к переносице и, задрав ноги, рухнул под стол.
– Ой, я его не сильно?
Вернувшаяся толстая кухарка сурово фыркнула в мою сторону, добавила воды в булькающий котёл, вскинула на плечо тощего бога и, успокаивающе похлопывая его по заднице, унесла из обеденного зала. Агата по-своему добрая, зря не обидит, а к Эду относится с особой сентиментальной нежностью – в него так верил её покойный дедушка…
– А чего он теперь от тебя хочет? – прильнув головой к моему плечу, спросила Хельга.
– Ничего. Я же говорил, он ворвался в кабинет, наставил пистолет на голую Дану, а потом увидел меня и как-то…
– Что?! Она там была голой?!! И ты молчал?!!!
– Теперь я точно буду молчать, – запоздало спохватился я, но, вопреки самым страшным ожиданиям, моя взрослеющая дочь не впала ни в обиды, ни в упрёки, а просто завалила меня вопросами:
– И как она? Совсем голая? Прямо в ресторане? И что официантки, ничё?! А она там вино пила, да? И к тебе потом не приставала? Или приставала, но ты стесняешься сказать?! Ох, папулька, а ты у меня, оказывается, ещё о-го-го! Но с Данки я вообще тащусь! Она сама это придумала? Вот типа ты заходишь, а она вся такая, нога на ногу, с фужером, и смотрит, да? Да?! Ну чего ты молчишь, рассказывай, интересно же…
– И мне! – За её спиной революционным паровозом грозно запыхтела леди Мелисса, которую дьявол принёс в зубах за шиворот тоже крайне не вовремя. – Ничего, если я тоже послушаю вместе со всеми, сир?
– Сюда, парни, наш лорд рассказывает что-то интересное! – крикнул вошедший вместе с Седриком немолодой лучник, и, собственно, минут через пять-шесть в обеденном зале собрались все, кто не был занят на службе.
Я серьёзно задумался, где бы прикупить себе «фильтры» для «базара». Даже высунувшийся из-под стола Десигуаль раскатал губу в предвкушении явно неприличных сцен…
Ну и домой в результате тоже пришлось вернуться несколько раньше, чем планировалось. Белый цверг выпросил у своей госпожи разрешения ещё денёк потусить в замке и подмигнул мне, явно намекая на то, что будет заниматься делом, то есть бдить за пажом. От леди Мелиссы мы просто сбежали, пока старина Седрик всеми правдами и неправдами удерживал жеманницу от попыток поковырять ломом старую фреску, чтобы найти «тайную дверь», куда мы «спрятались». И без того вся стена расцарапана её маникюром…
– Па, – моя дочь поймала меня за рукав в спальне, – ты договорился с дядей Эдиком насчёт времени?
– Вроде да, – неуверенно пробормотал я. – Точно! Посмотри на часы, мы вернулись аккурат к вечеру. Тебе, кстати, спать пора. Марш в душ и баиньки!
– Душ уже занят…
Да, действительно, бывший бог, как и всегда, успел первым. Кстати, не забыть бы спросить, как он умудрился сбежать от кухарки Агаты и вернуться домой раньше нас? Обычно он предпочитает задержаться, ему в Средневековье комфортней, там у него и девушки, и битвы, и вино, и здравый разум. Дверь в ванную комнату была закрыта изнутри, слышался плеск и неприличная песенка:
Ясно, он там надолго. Проще лечь без душа, но мы не ищем лёгких путей. Да и дай этому психу хоть раз понять, что с ним тут считаются, он же на голову сядет. Поэтому Хельга применила давно проверенный вариант, попросту вырубила электричество в щитке, а мыться в темноте дядя Эдик категорически не любит.
– Спасите! Я ослеп! Шампунь сжёг мне глаза! А чего я, собственно, так ору? Чё со мной сделается, я же бессмертный…
Когда он выпрыгнул наружу, я свистнул, и Хельга включила свет обратно. Я же подставил ножку братцу моей жены, и он ухнулся к себе в комнату. Судя по грохоту, долетел головой до батареи, но ничего, она чугунная. В смысле и голова, и батарея центрального отопления.
Моя умничка чмокнула меня в щёку, поспешив занять ванную, а я отвлёкся на еле слышное гудение сотового. Мне проще держать телефон в беззвучном режиме, потому что смысл ему дома названивать, когда я прогуливаюсь где-нибудь за Гранями или отражаю нападение очередной орды готов от стен своего замка? К тому же эсэмэс – это всего лишь коротенькое сообщение, если кому-то от меня что-то очень уж надо, то перезвонят.
Однако, прочтя всего пять слов, я быстро переоделся, накинул пиджак и вышел из дома. Встреча была назначена буквально в ста шагах от подъезда, за шестёркой стареньких гаражей. И это было то самое приглашение, от которого нельзя отказаться. Ну вы догадались…
– Кошелёк или жизнь? – тихо раздалось за моей спиной.
– Не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади, – не оборачиваясь, ответил я. – С рождением дочери инстинкт самосохранения становится более агрессивным.
– А я так и не удосужился обзавестись детьми, – вздохнул Фрол, выходя из тени. – То есть уверен, что они у меня где-то есть, но… Сам понимаешь, либо служба, либо семья. Чем-то всегда приходится жертвовать.
– Ты об этом хотел поговорить?
– Нет. Во-первых, я просто рад тебя видеть. Из всех парней, что были с нами в учебке, я встречался только с двумя – Данилой и Святогором. Лет пять назад, наверное, и с Данилой в последний раз.
– Я в курсе. Он погиб на своём участке границы.
– Не совсем так, малыш. – Фрол достал пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой, протянул мне.
Я отрицательно покачал головой, не курил и не собираюсь. Он пожал плечами, затягиваясь…
– Данилу нашли с дыркой от пули в башке. Судя по калибру, стреляли в упор из «беретты». Более чем редкая вещь в Средние века, не находишь?
– Я не знал. Капитан в курсе?
– Думаю, да. Он о многом не говорит, хотя всё знает. Удивительно даже, как ему удалось дожить до своих лет на таком высоком посту и всё ещё в скромном чине капитана. Почему не майор, не полковник, не генерал, а?
– Сменим тему. – Я шагнул ближе, пытаясь поймать его взгляд. – Вчера ты чуть не убил мою девушку. Ты давно сменил профессию граничара на киллера?
– Не очень. Фактически с того самого момента, когда узнал, как умер Данила. И знаешь, дело ведь не в деньгах, как феодал я мог позволить себе жить на широкую ногу, – хмыкнул он, прислоняясь спиной к двери чьего-то гаража. – У меня был хороший участок, два замка, главный торговый тракт в столицу, шесть или семь богатых деревень. Мать твою, да у меня порой сам король занимал до зарплаты!
– Что же изменилось?
– Я перестал верить в то, чем занимаюсь. Мне надоело подчиняться Комитету, который только требует, но ничего не даёт. Я не хочу всю жизнь проторчать с мечом в руках, защищая толпу невнятных людишек от того, что может вырваться из-за Граней. Две трети наших ребят на границе не доживают и до сорока. А сколько сидят по тюрьмам и в психушках…
В какой-то момент мне стало скучно. Все эти разговоры и аргументы я слышал сотни раз от очень разных людей, даже близко не связанных с нашей профессией. Что, в армии, медицине, бизнесе, науке или образовании всё иначе? Там меньше проблем, меньше обид, меньше трагедий, люди не страдают, у них всё идеально и они счастливей всех на свете? Мир вообще пребывает в необъяснимой надкосмической гармонии: если вам плохо, то оглянитесь, и всегда найдёте того, кому ещё хуже. Попробуйте, это полезно, хотя и больно…
– Почему ты хотел её убить?
Фрол на миг запнулся посреди какой-то сложной тирады в духе раннего Достоевского. Выбросил непогашенный окурок, посмотрел на меня и недоумённо пожал плечами.