Добытчик (СИ) - Страница 2

— Как только Мигель отрубит Гамлету голову, хватай её и тащи в лагерь, пока никто не очухался, — шепнул я.

В глазах Барбары появилось изумление, которое быстро сменилось пониманием, и она молча кивнула.

Пока Гамлет и его шайка вели себя прилично. Они не приближались вплотную к защитному контуру нашего лагеря. Ева открыла проход, и мы небольшой группой вышли за защитный периметр и остановились в паре десятков метров от него. Внутри нашего лагеря десяток бойцов во главе с Олафом стояли наготове, чтобы дать отпор, если последует попытка прорыва через открытый в защитном контуре проход.

Противники расположились с одной стороны выбранной для поединка площадки, а мы с другой, ближней к нашему лагерю.

Гамлет был вооружён в соответствии со своим ростом и силой, огромным двуручным фламбергом, чьё непривычное волнистое лезвие бросалось в глаза. Одет он был в лёгкие на вид доспехи из чешуйчатой кожи какой-то демонической твари. Доспех только выглядел несерьёзно, а на самом деле был прочнее почти любых стальных доспехов, но при этом был лёгким и не сковывал движения.

Выглядел Гамлет невозмутимым, но иногда в его чертах проскальзывало что-то, вроде выражения, которое можно заметить у кошки, когда она видит мышь.

Любитель ожерелий из черепов не стал терять времени на приветствия и долгие разговоры, а молча вышел и остановился в центре площадки для поединка.

Когда вместо Демида, навстречу ему из наших рядов вышел Мигель, на лице Гамлета впервые отразились непривычные для него эмоции. Он не мог сдержать удивления и даже некоторой растерянности.

Но быстро собрался и, встав в стойку, кивнул Мигелю, чтобы тот занял позицию напротив. Как только тот это сделал, Гамлет рявкнул:

— Начали!

И понеслось.

Описывать начало и даже середину поединка не имело никакого смысла. По причине того, что почти никто из окружающих ничего не видел в размытом облаке теней, в которое превратились соперники, настолько быстро они двигались.

Чтобы различить движения бойцов, нужно было обладать приличным уровнем магической силы. А чтобы понять, что происходит, надо было самому быть мастером фехтования. Я обладал и тем и другим, поэтому чётко понимал, что происходит.

Гамлет настолько быстро и сильно нарезал воздух клинком огромного фламберга, что это напоминало работу пропеллера самолёта, вращающегося со скоростью 1200 оборотов в минуту. Противостоять этому вихрю стали с помощью обычных фехтовальных техник было невозможно.

Но Мигель справлялся. Его движения напоминали то, как лётчик ведёт огонь из пулемёта, когда пули успевают пролетать между бешено вращающимися лопастями пропеллера. Так и Мигель просачивался мимо, казалось, имеющего тысячи лезвий клинка фламберга, при этом ещё успевая, едва заметно отклонять его своим мечом.

В начале схватки Гамлет пытался сочетать атаки мечом с магическими ударами, но быстро убедился, что заклинания вязнут и гаснут в лёгкой дымке, возникающей вокруг тела Мигеля. Разбираться в разгар боя в причинах неудач магических атак у Гамлета не было возможности, поэтому он сосредоточился на ударах своим чудовищным мечом.

Демид, Ева и Элиза, также были способны видеть действия бойцов и оценивать происходящее. И если сначала их лица были спокойны, то теперь они мрачнели прямо на глазах. Мигель не только успевал отклонять фламберг Гамлета лёгкими касаниями, но и несколько раз изловчился нанести смертельные удары, в области тела, не защищённые доспехом.

Вот только разящая сталь отскакивала от ничем не защищённой кожи Гамлета, не причиняя ему ни малейшего вреда. И моим товарищам становилось очевидно, что меч Мигеля бесполезен против такого противника. И что рано или поздно Гамлет его убьёт. В их глазах начло появляться отчаяние и отблеск безнадёжности.

А Гамлет между тем продолжал теснить Мигеля и на лице нашего товарища стали мелькать тени отчаяния, грозящие превратиться в маску безнадёжности. Казалось, наш боец начал терять веру в себя и надежду на благополучный исход поединка.

Обладающий огромной силой и выносливостью полудемона Гамлет мог молотить воздух со страшной скоростью долго, но не бесконечно. Постепенно Мигель изматывал его, при этом навязав противнику некий ритмический повторяющийся рисунок. Вольно или невольно Гамлет поддавался этому завораживающему ритму.

На лицах моих товарищей всё явственней читалась безнадёга. На глазах Барбары наворачивались крупные слёзы. Лицо Мигеля выражало безысходность, казалось, он покорился судьбе и продолжал бой по инерции в ожидании неизбежного конца. На морде Гамлета появилась глумливая улыбка и ожидание предвкушения расправы над поверженным противником.

И вдруг ритм схватки оказался прерван самым неожиданным образом. В середине уже не раз повторявшейся комбинации, Мигель, слегка отклонив обрушившийся на него монструозный клинок, змеиным движением скользнул за спину Гамлета, и оба противника застыли в неожиданных позах.

Гамлет стоял, чуть наклонив корпус вперёд и двумя руками удерживая, уже приготовившийся метнуться в обратном движении клинок. Мигель находился за спиной Гамлета вполоборота к нему, причём меч находился у него в левой руке, которой он удерживал его в верхней позиции, перехватив после скользящего блока, которым он на проходе отклонил фламберг Гамлета. Правую руку Мигеля было плохо видно, так как её заслоняла спина Гамлета, но складывалось впечатление, что его сжатый кулак прижат к спине Гамлета в области поясницы.

На одно долгое мгновение фигуры бойцов оставались неподвижными, а затем Гамлет с утробным стоном опустился на одно колено, с трудом удерживая почти лёгший на землю меч. Когда Гамлет скорчился, стала видна рукоятка кинжала, вбитого точно в почку твари.

— Мигель! Руби голову! — заорал я.

Мигель одним слитным движением обхватил рукоятку меча обеими ладонями, и обрушил, сверкнувшую полоску стали на шею, склонившегося к земле Гамлета. И в этот раз меч беспрепятственно рассёк тугую плоть и кости позвоночника. Голова монстра отделилась от туловища и прокатившись несколько метров, замерла на земле.

— Барбара! — рявкнул я. — Голову!

Надо отдать должное нашей великанше, она, сбросив оцепенение, опередила всех, метнувшись к чудовищному трофею и, схватив его за косу, ворвалась в наш лагерь.

Спутники Гамлета было дёрнулись за ней, но на их пути встали я, Демид, Ева, Элиза и уже успевший прийти в себя Мигель. А на помощь нам уже спешили бойцы дежурного отряда во главе с Олафом. Злобно ворча, барбазьяны и колдуны отступили. А мы, пятясь, отошли в наш лагерь, и Ева закрыла проход в защитном барьере.

Немного ранее. Палатка Мигеля

— Очень надеюсь, что у тебя действительно есть какой-то план, — такими словами встретил меня Мигель, едва я вошёл в его палатку.

— И не только план, — подтвердил я.

— Ну давай прикинем, — начал Мигель. — Может, во мне и говорит гордыня, но я уверен, что в мастерстве фехтования я значительно превосхожу Гамлета. Но я никогда не сталкивался с магами первого ранга и не представляю, чего ждать от ему подобных. Боюсь, что моя природная сопротивляемость магии, не вытянет против такого сильного мага.

— Ну это дело поправимое, — заявил я, доставая защитный амулет. — Держи. Наденешь на шею. Считай, что любые магические атаки он будет какое-то время гасить.

Амулет был хитрый. Нестандартный. Сам амулет был выполнен из кости демонической твари, а центральной частью его являлся мутный белый камень. Амулет я тоже позаимствовал в сейфе во время нашего налёта на посёлок наркоторговцев. В него было встроено довольно сильное заклинание, позволяющее заморозить в лёд объект размером со слона. Неплохое заклинание, но пришлось его развеять и использовать амулет, чтобы вложить в него совсем другое заклинание. Не такое сильное, как мне хотелось бы, но и Гамлет, всего-навсего полудемон, а не Высший Демон.

Само заклинание я вспомнил, память потихоньку возвращалась. Заклинание рассеяния высшего уровня. Мой не до конца перестроившийся организм, с трудом осилил это заклинание, поэтому оно и получилось таким слабым. В отличие от магических щитов и других видов прямой защиты, заклинание рассеивало магические структуры, входящие с ним в соприкосновение. Для наглядности можно было его сравнить с густым туманом, попадая в который яркие солнечные лучи вязнут и тускнеют.