Добыча - Страница 17

– Мы все это видели. – Она упрямо выставила подбородок. – Агенты поддерживают связь. Каждый из них способен генерировать электрические заряды.

– Верно. И насколько сильные?

– Ну… – Она пожала плечами.

– Насколько, Рози? Заряды же не могут быть сильными, так? Размеры агента не превышают одной сотой толщины человеческого волоса.

– Верно…

– А электромагнитное излучение слабеет обратно пропорционально квадрату расстояния, так? Это даже старшеклассники знают. По мере удаления от источника электромагнитного излучения сила его очень быстро падает.

Это означало, что отдельные агенты могут поддерживать связь только со своими ближайшими соседями. Но никак не с другими роями, отделенными от них двадцатью-тридцатью метрами.

Рози нахмурилась еще сильнее. Дэвид Брукс кашлянул:

– Что же мы тогда видели, Джек?

– Вы видели три независимых роя и решили, что действия их скоординированы. Чего на самом деле не было.

Должен признать, что меня все же донимали несколько вопросов, ответов на которые я не знал. Самый очевидный: каким образом рой вырвался из-под контроля?

Однако, на мой взгляд, все неясности сводились к главному – как погиб кролик? Я не думал, что его убили. Я полагал, что смерть кролика была случайностью.

Вот это и следовало выяснить.

Я поправил наушники и поднял с пола пластиковый пакет.

– А пакет зачем? – поинтересовался Рикки.

– Чтобы принести кролика.

– Ну уж нет, – сказал Рикки. – Выходить, если хочешь, выходи, дело твое. Но кролика приносить не надо.

Я взглянул на других. Все закивали, соглашаясь с ним.

– Ну хорошо. Осмотрю его прямо там.

– Ты действительно хочешь выйти?

– Да почему бы и нет? Должен сказать вам, ребята, по-моему, вы слишком разволновались. Облако не опасно. Так что я выхожу. – Я повернулся к Мэй: – У тебя есть что-нибудь, чем можно вскрыть кролика, и…

– Я пойду с тобой, – негромко сказала она.

– Спасибо.

Меня несколько удивило, что именно Мэй первой вызвалась пойти со мной. Хотя, с другой стороны, она, как работавший в поле биолог, более других привычна к опасностям реального мира. Как бы там ни было, ее решение, похоже, сняло нависшее в комнате напряжение.

Мэй пошла за хирургическими инструментами. И именно в эту минуту зазвонил телефон. Винс, ответивший на звонок, повернулся ко мне:

– Ты знаешь кого-нибудь по имени доктор Эллен Форман?

– Да.

Это звонила сестра.

– Она на линии. – Винс передал мне телефон.

– Алло, Эллен? Все в порядке?

– Конечно. Все хорошо. – Протяжный вздох. – Просто не знаю, как ты с этим справляешься, вот и все.

– Устала?

– Как никогда в жизни.

– Как там Аманда?

– Получше. Она сейчас спит. Мы с ней немного погуляли в парке.

– Хорошо, хорошо… Эллен, я тут завяз в одном деле…

– Джек, Джулия несколько минут назад звонила из больницы. Когда я сказала, что ты уехал в Неваду, она здорово расстроилась.

– Вот как?

– Сказала, что ты ничего не понимаешь. И все только испортишь. Что-то в этом роде. Думаю, тебе лучше позвонить ей.

– Ладно. Позвоню.

– К ночи вернешься?

– Не сегодня, – ответил я. – Завтра. Слушай, Эллен, мне надо идти…

– Если сможешь, позвони во время ужина детям. Тетя Эллен – это, конечно, очень хорошо, но все же это не папа. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Я ответил, что постараюсь позвонить.

Мы с Мэй стояли у двойных стеклянных стен внешнего воздушного тамбура, перед самым выходом из здания. Рикки мрачно наблюдал за нашими последними приготовлениями.

– Ты правда уверен, что это необходимо? Ну, выходить наружу? – спросил он.

– Рикки, за то время, что мы препираемся, мы уже успели бы сходить туда и вернуться, – ответил я.

Я прошел через стеклянную дверь, остановился в тамбуре. Дверь с шипением закрылась за мной. Просвистели, теперь уже привычно, струи воздуха, и передо мной растворились вторые стеклянные двери. Я прошел сквозь них к стальной внешней двери, и в воздушный тамбур вошла Мэй.

Я чуть приоткрыл внешнюю дверь. Резкий, слепящий свет лег на пол жаркой полоской. В лицо мне полыхнуло горячим воздухом. Рикки сказал по внутренней связи:

– Удачи, ребята.

Я набрал воздуха в грудь, распахнул дверь пошире и вышел в пустыню. Ветер стих, стояла удушающая утренняя жара. Где-то щебетала птица – единственный звук, нарушавший безмолвие.

Я был уверен, что рои не опасны. Однако теперь, когда я оказался снаружи, теоретические выкладки поутратили свою убедительность. Я окинул взглядом мерцающий горизонт, отыскивая черные пятна. Ни одного.

Мы с Мэй направились к кролику, до которого было метров пятьдесят. Почти сразу сердце мое заухало, я начал обливаться потом. Я понимал, что это Рикки напугал меня, но ничего не мог с собой поделать. И все время оглядывал горизонт. Мэй шла в паре шагов позади меня.

– Ты как? – спросил я.

– Буду рада, когда все это закончится.

Наконец мы дошли до кролика, окруженного зудящим черным облаком.

– Это всего-навсего мухи, – успокоила меня Мэй.

Она присела над трупиком, не обращая внимания на мух. Вытащила две пары резиновых перчаток, протянула одну мне. Потом расстелила на земле квадратный кусок полиэтиленовой пленки и переложила на нее кролика.

Пока Мэй расстегивала молнию небольшой сумки с инструментами, я присел рядом с ней на корточки. От трупа ничем не пахло. И никаких внешних признаков того, что могло бы вызвать смерть кролика, я не видел.

Мэй произнесла:

– Бобби? Ты меня записываешь?

В наушниках прозвучал голос Бобби:

– Направь камеру вниз.

Мэй дотронулась до камеры, закрепленной на ее солнечных очках.

– Еще немного… еще… Хорошо.

Мэй вертела кролика в руках, оглядывая его со всех сторон. И быстро диктовала при этом:

– Внешний осмотр животного ничего ненормального не показал…

Мэй перевернула зверька на спину, рассекла скальпелем брюхо. Открылась красная полость, потекла кровь. Я увидел кости грудной клетки и розоватые завитки кишок. Мэй продолжала говорить, отмечая цвет и текстуру ткани. Все в норме. Мэй ударом скальпеля рассекла желудок. Из него вылилась мутная зеленая жижа, и Мэй снова сказала, что все нормально. Проведя пальцем по стенке желудка, она остановилась.

– М-м. Посмотри-ка сюда, – сказала она.

– Что?

– Вот здесь.

Несколько участков желудка отливали краснотой и слегка кровоточили. В середине этих участков я различил черные пятна.

– А вот это ненормально, – сказала Мэй. Она взяла увеличительное стекло, пригляделась как следует, затем продиктовала: – Вижу черные области от четырех до восьми миллиметров в диаметре. Это, как я предполагаю, скопления наночастиц на внутренней оболочке желудка.

– Наночастицы в желудке? – сказал я. – Как они туда попали? Кролик что, съел их? Проглотил ненароком?

– Сомневаюсь. Я бы сказала, они сами туда проникли.

Я нахмурился:

– Хочешь сказать, они специально вползли по…

– По пищеводу. Да. Во всяком случае, я так думаю. Говоря со мной, она продолжала вскрытие. Взрезала ножницами грудину, пальцами раздвинула грудную клетку.

– Подержи здесь.

Я раздвинул кости, как это только что сделала она. Края у костей были острые.

– Легкие ярко-розовые, плотные, внешний вид нормальный.

Мэй скальпелем надсекла одно легкое, потом еще раз и еще. Наконец показалась бронхиальная трубка, и Мэй вскрыла ее. Изнутри трубка была черной.

– Бронхи густо покрыты наночастицами, кролик втягивал с воздухом содержимое роя, – продиктовала Мэй.

Она продолжила разрез снизу вверх, до горла, открыла кролику рот… Мне пришлось на мгновение отвернуться.

– Наблюдаю густую инфильтрацию в носоглотке, – сказала Мэй. – Это говорит о частичной или полной блокировке дыхательных путей, что и могло стать причиной смерти.

– Что?