Добро пожаловать в Ад - Страница 17
– Четко сработали.
– Сила.
– Круто, Иваныч. Может, как-нибудь доведется вместе…
Начальство тоже пожелало увидеть «героев дня», вернувшихся с южной границы. Первым вызвали Комбата.
– Так ты успел еще и загореть? – человек с родимым пятном находился в отличном расположении духа.
– Быть в Сочи и обойти стороной пляж? Грех.
– Правильно. Как тот мужик, откачали?
– Проводник? Сотрясение мозга. Врач говорит, вроде должно обойтись.
– Авик здорово перетрухал? Я его предупреждал, легкой прогулкой не отделаешься. Знаешь, что он мне сперва предложил? Сказал, что оставит вам на обратный путь тачку с двойным дном. На полкило тротила – чтобы исключить любые случайности. Как тебе это нравится?
Комбат пожал плечами:
– Я ж ему не сват, не брат. Даже не земляк.
– Тогда я сказал: приедешь собственной персоной.
Если тебя не будет в машине и с ребятами что-нибудь случится…
Комбат не верил ни единому слову шефа. Если бы Авик на самом деле решил их подорвать, стал бы он спрашивать совета.
– Так машину все-таки пришлось скинуть?
– Да, падала красиво… Дорогу внизу перекрыли, выбирались уже пешком. Авик не хотел оставлять просто так – побоялся что разыщут потом хозяина.
– Перестраховщик, падла.
Выдвинув ящик стола, шеф достал незапечатанный конверт:
– Держи свои премиальные. Считай, что квалификационный отбор пройден. Буду думать куда тебя определить. Сегодня вам с Крапивой организуют небольшой банкет: девочки и весь остальной антураж…
«Отказаться? – подумал Рублев, – Скажу, что не слишком охоч до подобных мероприятий.»
– ..И не где-нибудь в квартирке с засаленным диваном и кругами от стаканов на подоконнике. Запомни, у нас фирма, мы болеем за свой престиж. Ты, наверняка, даже не слыхал – есть в нашем городе-герое такое злачное заведение самого высокого пошиба: ночной клуб «Калахари».
«Знает насчет Риты? – мелькнуло в голове Рублева. – Играет как кошка с мышкой?»
– «Калахари»… Есть пустыня такая, – внешне он сохранил абсолютное спокойствие.
– Броское название, сам знаешь, половина успеха.
«Да просто выбрали они себе место для отдыха и все дела, – решил Комбат. – Заодно и дань снимают.»
– Можно проветриться разок. А то в горах дыма наглотались.
За несколько дней до истории на кладбище Вельяминов решил проверить кто из нынешнего штата ФСБ работал в свое время бок о бок с генералом Аристовым. Он не стал больше посылать официальных запросов, а попросил знакомого журналиста Лешу Дергачева обратиться в службу безопасности от имени своего информационного агентства. Собираемся, мол, выпустить книгу о КГБ андроповских времен, просим доступа в архивы.
Вельяминов отлично знал: то, что не позволят коллеге из МВД, разрешат репортеру, чтобы застраховаться от обвинений в приверженности тоталитарным традициям, генетическом родстве с советской госбезопасностью.
Так оно и случилось – Дергачеву без особых проволочек дали добро. Правда работать ему предписали под присмотром сотрудника ФСБ – те времена, когда в архивах самостоятельно рылись все подряд канули в лету.
«Фээсбэшник» переворачивал за Дергачева страницы документов, фиксировал выписки.
Журналист появился на следующий день после досадного провала на Ваганьковском.
– Вот раскопал для тебя две фамилии. Извини, но на большее я не потяну. Работа стоит, шеф икру мечет.
Пошлю им бумажку, что планы агентства изменились.
Главное, тебе есть за что зацепиться. Эти еще кого-то вспомнят и так далее…
– Спасибо, Леша. Для себя ничего не присмотрел интересного?
– Рвался я туда лет десять назад. Время было другое. Сейчас тайны КГБ всем до лампочки. Светская хроника, скандалы, уголовщина. У всего остального рейтинг близок к нулю.
– Тебе это кажется нормальным?
– Людям не надо ничего навязывать. Насильно пихать высокие материи. Пройдет время, интерес появится сам собой – это волнообразная кривая…
«Итак: Валентин Федорович Кугель. Тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Русский. Женат, двое детей. Член партии с семьдесят восьмого, с семьдесят девятого на работе в органах. В годы работы у Аристова имел звание капитана.»
Установить адрес Кугеля для старшего следователя не составило труда. Не созваниваясь заранее, он заявился в гости.
– С кем имею честь? – спросил звучный баритон с той стороны двери.
Вельяминов раскрыл перед «глазком» служебное удостоверение.
– Заходите, – высокого роста представительный человек в сорочке и галстуке улыбнулся ему вежливо и сухо.
– Кто это? – послышался женский голос из кухни.
– По работе, Наташа.
– Ты ведь только зашел.
– Что делать – служба такая, – с легкой иронией ответил Кугель и напел негромко, но вполне поставленным голосом слова песни из старого телевизионного сериала:
– Наша служба и опасна, и трудна,
И на первый взгляд заметна не всегда…
Хотя там ведь про ваше ведомство, так что я присваиваю себе чужие лавры. Помните – «Следствие ведут знатоки»?
– Было дело. Вы неплохо поете.
– Покушаюсь и на оперные арии. Проходите в кабинет.
Вельяминов уселся в кресло. Бросились в глаза пианино с раскрытыми нотами, большой фотопортрет великого тенора Паваротти с автографом, старые книги с золотым тиснением на переплетах.
«В органах безопасности всегда хватало сибаритов, – подумал Вельяминов. – Люди могли себе это позволить. Это нисколько не влияло на их профессионализм.»
– По рюмке коньяку?
Вельяминов замялся – ему требовалось время, чтобы освоиться в гостях. Второй раз предлагать Кугель не стал.
– Давайте без предисловий. Вы пришли поговорить об Аристове и его дочери?
Старший следователь кивнул.
– С генералом нас связывали чисто служебные отношения: он был начальником, я подчиненным. Продолжалось все это не слишком долго – его командировали в Штаты. Потом, когда он вышел в отставку, я два или три раза наведался к нему, домой, потом в больницу. Настроение у него было стабильно неважное – человек решил, что дело жизни идет, так сказать, прахом.
– У нас очень мало информации о дочери. Создается впечатление, что убийца изъял из квартиры все, что могло прямо или косвенно указывать на ее контакты, работу. Любая мелочь может оказаться важной.
– На похоронах я предложил ей помощь и поддержку от имени бывших сослуживцев отца. Она поблагодарила, сказала, что обратится в случае нужды.
По тону было ясно, что такой нужды нет и вряд ли она появится.
– Кто-нибудь был с ней рядом на похоронах?
– Людей пришло много, я не приглядывался.
– Может, подскажете тех, от имени кого вы предлагали помощь. Ведь…
– Ни в коем случае. Я не имею права разглашать фамилии сотрудников. Вам-то нет нужды это объяснять.
– Извините.
– Ничего страшного. Честно говоря, меня не очень удивило случившееся. Знаете, ведь при всех глобальных достоинствах и недостатках прежний КГБ был в каком-то смысле обычной организацией – я имею в виду сплетни, интриги, подсиживание. Даже тем, кто не принимал в этом участие приходилось вариться в общем соку. Разговоры о дочери Аристова всплывали время от времени – в грязном белье начальства вдвойне приятно покопаться. Несколько раз я был свидетелем – говорили, что она балуется наркотиками, с пятнадцати лет путается с мужиками.
«Неужели те самые люди, которые переигрывали ЦРУ и „Моссад“ могли вести разговоры в духе коммунальной квартиры? – брезгливо спросил себя Вельяминов. – Или так развлекалась прослойка тыловых крыс?»
– Потом, гораздо позже я имел случай убедиться, что эти разговоры имели под собой основания. На похороны она не постеснялась позвать людей, которых генерал не пустил бы на порог. Несколько явно криминальных физиономий – клейма негде ставить. Не мелкая шушера, из заправил.
«У вас были другие враги, – подумал Вельяминов. – Лощеные, высоколобые, со знанием нескольких иностранных языков и гарвардским образованием. Это мы возились с подонками, отребьем, насильниками, маньяками… Нет, наверно я все-таки пристрастен. Зависть чернорабочего к людям с чистыми ногтями.»