Do you think you know everything about hospitals? (СИ) - Страница 39
- Сможешь сама засучить рукав?
Вайолет задел этот вопрос. У нее запястья порезаны, а не пальцы. Она вполне в состоянии выполнять несложные действия. Рукав рубашки задрался вверх, пузырясь вокруг руки так, словно вещь раньше принадлежала великану из детской сказки.
- Вытяни руку и сжимай пальцы в кулачок вот так, – медсестра показала движение, и Вайолет начала повторять.
- Ай, – проскулила та, почувствовав мгновенную боль в запястьях. Погорячилась она еще с выводами о своей дееспособности.
Медсестра выдохнула.
- Так, тогда медленно, но сильно. Постарайся сжать хотя бы пару раз.
Вайолет кивнула и морщась продолжила.
Медсестра наложила жгут, туго затянув его на предплечье девушки, затем разорвала антисептическую салфетку и протерла место венепункции. Пока женщина доставала иглу и снимала с нее защитный колпачок, Вайолет старалась дышать. И чего вдруг на нее накатила паника? Тело будто сдавливалось невидимыми горячими стенками и становилось трудно делать вздохи.
«Это голод, всего лишь голод.» - пыталась успокаивать себя Вайолет.
Медсестра вставила иглу в иглодержатель и, быстро завинтив и сняв колпачок с другой стороны, поднесла чуднóе устройство к вене девушки, мгновенно проткнув тонкую бледную кожу. Вайолет и испугаться не успела. Еще секунда, и заготовленная пробирка уже вставлена в иглодержатель.
Вайолет завороженно смотрела на то, как бурая кровь поступает в пустую пробирку, стремительно заполняя пространство. Ей казалось, что это уже перебор, хотелось крикнуть «Стойте! У меня же так ничего не останется!» А ведь еще буквально неделю назад, глядя на большее количество крови на полу ванной комнаты второго этажа, ей казалось, что это такой пустяк, что это так мало, как лужица от пролитого чая.
Руку тут же освободили от жгута и приказали разжать кулак. И чего она нервничала? Лишь легкое покалывание. Никакой сильной боли. Глупая маленькая визжащая девочка, что была тут до Вайолет.
- Вот и все, – медсестра, вытащив пробирку, затем иглу, приложила к вене сухую ватку. Вайолет согнула локоть.
- И что даст этот анализ?
- Забор крови на биохимические исследования покажет насколько хорошо работают твои органы, и не навредили ли твоему организму принятые тобой психотропные препараты.
Вайолет расширила глаза.
- Да, да. Чудо, что на первый взгляд все в порядке, могла ведь и калекой остаться, – добавила медсестра, сейчас меняющая ватку и заклеивающая ранку пластырем.
- Ну, ну, не пугай девушку, ей и так досталось, – проговорила Инес, вынимая руки из карманов халата. - Пойдем дальше.
Вайолет послушно спрыгнула с кушетки, следя за тем, как молоденькая медсестра быстро делает пометки на пробирке со свежей кровью.
***
Лифт, коридор, еще один, и еще, затем улица, дорожка в сторону совершенно незнакомого корпуса, затем снова лифт, стремительно уносящийся, как казалось Вайолет, прямиком в небеса. Девушка дергала края пластыря.
- Шш, не трогай, – одернула ее Инес, быстро водя ручкой, заполняя формуляр на планшете в руках. – Ты очень голодная? Можем быстро перекусить, потому что ЭХО будет длиться полчаса.
- Нет, я не голодная… ЭХО? – переспросила Вайолет.
- Эхокардиография.
Вайолет прищурилась. Инес оторвалась от планшета.
- Твое сердце. Мы должны проверить его работоспособность.
- Но я ведь жива.
- Да, но таблетки могли нанести ущерб.
- Ну прямо как у Коэльо.
Инес засмеялась.
- Надеюсь, что ты не подражала Веронике.
Вайолет нахмурилась.
- А вот это обидно.
Инес снова засмеялась.
- Ладно, извини, идем. – медсестра пропустила ее в открывшиеся двери лифта. Вайолет угрюмо поплелась вперед.
***
Кабинет эхокардиографии пристроился в одиночестве в самом конце коридора шестого этажа возле больших окон, открывающих вид на заднюю часть больницы.
Инес завела Вайолет внутрь и, обменявшись парой фраз с сидящей у большого агрегата коллегой, оставила девушку одну.
- Снимай верхнюю одежду и ложись на кушетку на левый бок, – произнесла женщина с красивой кожей шоколадного оттенка.
Вайолет неспешно принялась стягивать рубашку и майку, кидая вещи на близстоящий стул на колесиках. Закончив все приготовления, девушка уже устраивалась на серой кушетке, подкладывая согнутую руку под голову. Кушетка оказалась мягкой, но довольно холодной, а одноразовая медицинская простыня все время норовила съехать на пол. Вайолет осматривала стоящую рядом новенькую белую машину с кучей цветных кнопок и большим темным экраном. С корпуса свисали красные и белые проводки. Вайолет сглотнула.
- Не бойся, это абсолютно безболезненно, – улыбнулась врач-кардиолог, вытаскивая из специального отсека белую банку. Вайолет завороженно следила за тем, как прозрачный холодный гипоаллергенный гель наносился на кожу ее грудной клетки. Затем кардиолог сняла проводки и подключила датчики. Те стянули кожу, будто присоски. Вайолет подняла глаза на врача.
- Теперь тридцать минут отдыха. Можешь подремать, – женщина принялась передвигать полукруглый датчик по груди девушки.
Вайолет хотела бы. Правда хотела бы вздремнуть, поспать, получить хоть немного покоя. Но не могла. Несколько минут она бездумно изучала экран с непонятным синевато-черным изображением, как при УЗИ. И это творится у нее в грудной клетке? Такая вот непонятная каша? Ну тогда вопрос о душевных потемках отпадает.
Когда гель на коже немного прогрелся, и движения датчика стали уже не такими неприятными, Вайолет провалилась в поток мыслей. Сначала была первая волна, которая определенно заставляла ее в блаженстве закрывать глаза. Последние несколько суток были насыщенными, но вот дни, проведенные с Тейтом были самыми приятными. Хотя ей все еще не верилось в настолько сладостный исход событий. У нее конечно были мысли о том, что все это злая шутка или какой-то розыгрыш, а может быть юноша просто такой же как и парни во всех школах, в которых она была, такие милые поначалу, потому что им нужен один лишь секс. Но Тейт ни разу за неделю не приставал к ней, был конечно тот момент в саду, когда они чуть было не поцеловались, но и тогда он не давил, не настаивал, даже несмотря на все его разгильдяйское поведение, нарушение правил и наплевательское отношение ко всему вокруг.
Но, если миновать эти неприятные теории и догадки, то в остальном Вайолет чувствовала себя гусеницей, выбравшейся из кокона и ставшей прекрасной бабочкой. В моменты, когда она была с Тейтом, тоска куда-то уходила, одиночества будто и не было вовсе, мир снова окрашивался в яркие цвета, как в тот предрассветный час на крыше – так постепенно, секунда за секундой, минута за минутой, ей становилось все спокойнее и спокойнее рядом с ним.
Но за первой волной шла вторая, мрачная и темная, как уголок чердака. Там же, словно в очередь выстроились вопросы. Вопросы о родителях, о таблетках, странных совпадениях, новых открытиях, соседках, а главное мертвой девушке.
Боже, почему она не оставляет Вайолет в покое? Возможно, купленная Инес книга заставит девушку забыть о бедняжке?
***
- Ну, как все прошло? – спокойный голос Инес эхом раздавался в пустом коридоре.
- Неплохо. Это было… очень тихо, – сделала попытку подобрать правильное слово Вайолет. На теле все еще чувствовался холодок от геля, а ощущение, что он не стерт салфетками до конца, все никак не могло покинуть Вайолет. – И как только кардиологам не скучно? Целыми днями сидеть возле спящих полуголых людей…
Инес рассмеялась.
- Лучше уж так, когда от тебя не зависит жизнь людей. Думаешь хирурги иногда не жалеют о своем выборе? Пойдем, надо тебя покормить перед МРТ.
***
Съев в кафетерии первого этажа сэндвич с курицей и опустошив большой стакан содовой, Вайолет последовала за Инес в очередное крыло здания для томографии.
- А это мне зачем делать? – интересовалась Вайолет, придерживая волосы рукой, пока Инес завязывала бантики на больничной рубашке на спине.