Do you think you know everything about hospitals? (СИ) - Страница 35
- Не я назначаю тебе лекарства. Мне дело лишь дать то, что выписал Алекс.
Вайолет с опаской приняла бутылку.
- Как они называются?
- Успокоительные. Пей.
- Похоже на Ксанакс.
Эрик сглотнул.
- Это не он, пей.
Деваться некуда. Если бы ее отпустили, то можно было бы смыть лекарство в туалет, и дело с концом. Уж больно подозрительным казалась ей реакция медбрата. Но тут не отделаешься. Вайолет выдохнула, откручивая крышечку бутылки, затем закинула таблетку в рот и запила водой.
- Молодец. А теперь ступай. И сегодня скажи Лидии, что ты уже приняла лекарство.
Вайолет поплелась обратно в палату. Ужасное чувство, когда в тебя пихают что-то против твоей воли. Словно ты маленький ребенок, который не может протестовать, покорно выполняя все, что требуют родители. В обществе эта система хорошо прижилась: более слабые подчиняются более сильным, не имея другого выхода.
Единственное, что радовало Вайолет пока она укрывалась тонким одеялом -повязки были заменены, запястья снова были в безопасности. И все-таки странно это – осознавать, что тебя волнуют вещи, недавно не имевшие абсолютно никакого значения.
***
Швы чешутся. Всегда. И чем больше дней проходит от операции, тем нестерпимее становится зуд под бинтами и повязками. Сначала ты слегка водишь рукой по тому самому месту, блаженно закрывая глаза от долгожданного наиприятнейшего ощущения, но вскоре тело дает знать, что этого мало, мол «Чеши как надо, что ты тут устроил спектакль?». Ты знаешь, что нельзя, но думаешь «Ай, да я чуть-чуть, ну что может случиться?». И понеслось. Замечательно, если рядом есть человек, который бы останавливал от этого, бил по рукам или истошно вопил, видя, как твоя ладонь тянется к запретному месту, потому что негласный закон таков – «Хочешь чтобы разошлись швы? Чеши на здоровье. Не хочешь? Тогда будь добр, держи себя в руках». Похоже на наркомана с дозой в руках, не правда ли?
Что же до нашей милой Вайолет, то она была не одна с такой бедой, как зудящие раны и шрамы. Половина палаты страдала от этого, просто каждый по-своему.
- Ты можешь не кряхтеть? Я пытаюсь сосредоточиться, – обратилась к Вайолет Гвен, распластавшись на коврике для йоги возле окна и выполняя какие-то непонятные движения вроде потягиваний и растираний ноги, словно в замедленной съемке.
- Не могу, как вы все терпите это? – Вайолет слегка потирала запястьями о поверхность тумбочки.
- Лично я прошу обезболивающее, – ответила Тиффани, аккуратно складывая предметы туалета в массивную прозрачную косметичку.
- Ты хоть в курсе, что большое количество обезболивающих убивает печень? – с осуждением покосилась на ту Стефани, но, увидев полнейшее непонимание со стороны блондинки, театрально подняла глаза к потолку. – Ах да, я же и забыла, ты же пати-девочка, какие уж там у тебя здоровые клетки органов…
По выражению лица Тиффани можно было видеть медленное озарение, касаемо слов ее соседки. Вайолет издала сдавленный смешок. Тиффани напоминала ей Аманду Сейфрид в роли одной из воображал в «Дрянных девчонках». Это сходство даже немного пугало.
- Эээй… - надулась блондинка, поняв что ее оскорбили. – Не так уж и много я пью.
Вайолет проскулила, теперь перейдя с тумбочек на простыни, яростнее елозя запястьями по постели.
-Терпи, боец, – смеялась Стефани, кинув в нее подушкой.
- Жуть какая, не могу больше, – морщилась Вайолет, пытаясь унять зуд с помощью прилетевшей подушки.
Долорес, видимо не желавшая оставаться в стороне, заныла в своем углу, переворачиваясь с бока на бок. Звуки были сродни тихой, но все равно раздражающей сирене.
Гвен, все это время ровно дышавшая и не открывавшая глаза ни на секунду, выдохнула, остановилась и подняла веки.
- Так, ты, – быстрый кивок на Вайолет. – прекрати чесать. Да, знаю, зудит, но прекрати. Ты, - кивок на Тиффани. – опоздаешь к родителям. Помнишь, как твоя мать орала в прошлом месяце?
- Черт! – мило выпятила губы девушка, округляя глаза и хватая с тумбочки расческу.
- То-то…
Блондинка собрала волосы в аккуратный хвостик, поправила капюшон розовой мягкой кофты, и, виновато улыбнувшись Вайолет, выпорхнула в коридор.
- И позови санитара! Если еще и эта собралась помирать, то пусть хоть она сделает это в другом месте! – прокричала Гвен Тиффани и повернулась к оставшимся соседкам. - Теперь я могу продолжить занятия? – спросила та таким тоном, словно все три девушки только что разом подавились, а благородная Гвен спасла им жизни.
Вайолет слезла с постели и, направляясь к дверям, обернувшись, глядя на Гвен, словно та маленький ребенок, сморозивший глупость. Шатенка тихо выругалась и вернулась к своей утренней гимнастике.
Стефани быстро выскочила из палаты.
- Подожди.
- М? – Вайолет обернулась.
- Питер будет ждать меня в общей игровой минут через двадцать. У тебя есть планы? Не хочу сидеть одна с той… этой… - Стефани скорчила такую жуткую рожицу, что Вайолет звонко захохотала, напугав проходившую рядом молоденькую медсестру.
- Пойдем, я все равно не знаю чем заняться, – ее запястья непроизвольно терлись о бедра.
***
Девушка остановилась у дверей. В полупустой игровой была женщина. Взрослая. В игровой подросткового отделения. Женщина.
Вайолет уставилась на нее, как на пришельца. Та сидела на пуфике, мирно сложив руки на коленях, изредка поворачивая перекрутившийся золотой браслет с зеленым камнем и отстраненно глядя на пол.
- Ты чего как привидение увидела? Все в порядке? – с опаской спросила Стефани, касаясь плеча девушки, боясь, как бы с Вайолет снова не случилось чего-нибудь вроде обморока.
- Я в норме, просто…
Тут одна из медсестер подплыла к игровой и, открыв дверь, ввела туда мальчика. Женщина вскочила с пуфика, улыбаясь.
- Все, да?
- Все, – улыбалась в ответ медсестра, гладя малыша по голове. – Он у вас молодец, – договорив, она повернулась, собравшись уходить.
- Ой, постойте, – остановила ее женщина. – А как скоро я смогу поговорить с доктором?
Та задумалась.
– Я Вас позову, врач пока занят.
Женщина кивнула, занявшись ребенком.
- Мы так и будем стоять в коридоре? – весело спросила Стефани, поглядывая на свою спутницу.
Поджав губы, Вайолет молча толкнула дверь.
***
- Он у Вас такой милый, – сидя на ковре, Вайолет поставила еще один кубик, собирая пирамидку вместе с мальчиком.
- Спасибо, – отозвался малыш, вызвав всеобщий смех. Мальчик и впрямь был хорошенький. У детей несправедливо ослепительно сияют здоровьем волосы, а щечки отдают непривычно живым румянцем.
- Что с ним случилось? – поинтересовалась Стефани, открывая очередной пластиковый контейнер с игрушками.
- Коди засунул в нос батарейку.
При словах матери, мальчик хитро заулыбался.
- Мой маленький проказник, – женщина выглядела чуть озабоченной и не совсем выспавшейся. Ее темные примятые кудряшки и слегка стертые стрелки и тушь говорили о том, что, скорее всего, ее сына привезли сегодня ночью.
- Батарейку? – с каждым днем Вайолет все больше и больше дивилась чудесам жизни. – Это вообще возможно? Как она… - девушка перевела взгляд на малыша, чуть склонив голову, пытаясь представить себе размеры батареек. Женщина улыбнулась.
- Дети. Чего вы только не засовываете в себя.
Стефани прыснула со смеху.
- Стеф! – улыбаясь, одернула ту Вайолет. – Посерьезнее.
- Прости, – смеялась та, виновато глядя на мальчика. Дети все прекрасно понимают, это взрослые слишком глупы, чтобы это уяснить.
***
Минут десять они сидели вчетвером, по сути развлекая мальчика, тем самым убивая время. Женщина рассказывала о ее первом опыте такого больничного рода, о том, как Коди стойко вынес все процедуры, и все в этом духе. Вайолет завороженно слушала. Ее всегда привлекали истории других, странные истории. Интересные, завораживающие, леденящие кровь. Жизненный опыт, что-то, что не укладывалось в голове у остальных, обычных людей, что-то такое, о чем обычно пишут книги и снимают фильмы. Словом, все редкое.