До встречи с тобой (СИ) - Страница 15

Я ни повода не давала. И пьяной не была. Просто…

Этот парень меня ударил. Ему так хотелось и он себе позволил.

— Оля, — стук в дверь, — с тобой все в порядке?

Замираю.

— Все ххорошо, — сиплю, — Скоро выйду. — Прикусываю щеку изнутри. Лишь бы не услышал моей жалости к себе. Все, что угодно, но не жалость от него.

Заползаю в кабинку, беру мужской гель для душа и натираю себя до красноты, нежно прикасаясь к синякам на руках , саднящим коленям с обработанными ранами. Он мне болячки вчера обрабатывал… Прикусываю губу от досады и несправедливости. Обида расползается по груди и выходит всхлипами из меня.

Именинница. Везучая. Ну как так. Неудачница кругом.

А если меня такой увидит папа или крестный? Испуганно ловлю … ой… плохо это. Ужасно. Катастрофа будет… нет, нет и еще раз нет.

Все же закончилось, верно?

Через десять минут я уже в своем вчерашнем платье, только колготок у меня нет, конечно. Пусть так. До такси добегу и замерзнуть не успею. Красоты вчерашней не осталось. А мне так хотелось быть неотразимой… так хотелось что бы он меня такую увидел. Увидел…

Побыстрее бы домой.

Стыд такой…

Крадусь по темному коридору на запах кофе.

На кухне приглушенно играет музыка из колонки. На столе две чашки кофе и сендвичи.

— Я сегодня приеду чуть позже, ну не грусти, малыш, я обещаю.

Становиться невольным свидетелем его личной жизни… больно. Я взрослая и все прекрасно понимаю, но… в третий раз за последнее время это невыносимо. Знала бы, что разговору помешаю…

— Кхм… — он оборачивается.

— Пока, я позвоню. И я. — на лице за секунду ни грамма добродушия и расслабленности. Убирает телефон в карман штанов. — Проходи, садись. Кофе и я не знаю чем ты обычно питаешься, сендвичи с красной рыбой и салатом. — оттодвигает для меня стул, приглашая. Отказаться я не могу? Ладно…

— А где мой телефон и вещи? — тихо спрашиваю, не поднимая глаз от чашки с дымящимся кофе. В ней, будто самое интересное в этом момент. Может будущее свое увижу? А вдруг.

— Сумочка вот, — кладет мне на колени маленький клатч, достав его как фокусник… черт знает откуда.

Непослушными пальцами раскрываю и выуживаю оттуда телефон, только он мертв.

— Эм, у вас нет зарядки на айфон, мне на минут десять. Пока мы…

— Я сам тебя отвезу, — не дает договорить, уверенно заявляет. — Ешь, после таблетки нужно. А потом мы с тобой серьезно поговорим.

Глава 24. Волновался?

— Спасибо, — благодарю за завтрак. Поднимаюсь из- за стола и собираюсь унести чашку от кофе в раковину.

— Не стоит, — мягко перехватывает за запястье, забирает чашку. — Сядь пожалуйста обратно, я хочу поговорить с тобой. — Сам убирает чашку в мойку. И становится в свою излюбленную позу — подпирая поясницей подоконник.

Провожает серьезным долгим взглядом пока я не оказываюсь вновь на стуле.

Я не знаю чем занять руки от неловкости своего положения. Вангую, что Илья Валентинович собирается мне читать нотации о вчерашнем вечере.

— Я хочу задать тебе несколько вопросов и получить на них четкие и правдивые ответы. — наклонив голову на бок вновь смотрит на меня серьезно. Сканирует. Что хочется сжаться до размеров букашки и спрятаться.

Но я же взрослая, да?

Окей.

— Что вы хотите услышать?

— Во- первых, меня волнует твое состояние. Нужно было отвезти тебя в центр или ближайшую травму.

— Зачем? — мои брови ползут вверх.

— Тебя вчера рвало. У тебя ссадина на лице. Синяки, сбитые колени.

— Я нормально себя чувствую. Голова не кружится. Ничего не болит. Кроме…ссадин. — Голос глохнет от необъяснимого чувства.

Я не могу понять, что сейчас испытываю. Он заботится обо мне? Он интересуется мной как кто? Доктор или… мужчина. Это дань воспитанию. Клятве Гиппократа. Или что это черт возьми!

Мне важно знать ответ хоть на один свой проклятый вопрос!

— Я хочу услышать все о вчерашнем вечере. Кто это был. Что вас связывает.

От его требований у меня все сильнее ногти впиваются полумесяцами в ладони. Держу руки под столом, так безопаснее.

— Я их не знаю. Нас ничего не связывает. Они пристали на улице. До этого не подходили. Я не грубила. Просила оставить нас в покое. — кратко и по существу. Прям как на допросе.

— Это все?

— А что еще?

— Не отвечай вопросом на вопрос. — различаю в его голосе нотки жесткости и требовательности. — Что пили вчера? И сколько.

— Я пила хорошее и вкусное вино, два бокала.— Кхм, прочищаю горло. — Все.

— Я не верю, как после двух бокалов вина тебе могло стать настолько плохо? Ты лжешь?

— Да не лгу я! — вскакиваю со стула как ужаленная. Взрываюсь. — Если человеку стало плохо в клубе, то причина только в количестве алкоголя? Я была похожа на пьяную? От меня разило алкоголем? Нет! Потому что я не пила столько, не давала повода ко мне приставать. Да я даже ни разу им не улыбнулась! — выдыхаюсь на последнем. Сдувая прядь с лица. — И какое право вы имеете мне задавать такие вопросы? Почему я как школьница перед вами должна отчитываться?

— Успокойся. — рычит тихо, сведя брови к переносице и смотря на меня исподлобья. — ДА мне это важно черт побери! Сколько таких левочек после клубов я встречал не знаешь? Так я расскажу…

— Увольте, я не студентка первого курса медучилища и тоже многое видела! Не нужно мне рассказывать ужасные истории о насилии.

Он отталкивается от подоконника и делает пару шагов ко мне, сокращая дистанцию стремительно.

— Да я ж за тебя, дурочку, волнуюсь. Посмотри, что они с тобой сделали. Если бы не твоя подруга и ее звонок, где бы тебя искала мама?

Глава 25. Горячо

Ляля.

— А вот родителей сюда не приплетайте! — шепчу, едва сдерживая слезы. Это моя больная тема и трогать ее - табу! — Не нужно их трогать, ничего не зная. Мое воспитание было прекрасным!

Пусть у папы не было столько времени. Но он старался окружать меня теплом, заботой и лаской. Да не он рассказал о том, как взрослеют девочки, и не он учил меня пользоваться прокладками. Но его косички и игра со мной в куклы за мизерным столиком… навсегда в моем сердце.

Да я не знаю что такое мама, как звучит - да. А как его сказать - нет. Мне хотелось чтобы на день мам в рядах сидели не мои тетя и папа, а моя мама. Жаль, что я так и не смогла этого познать.

Но говорить о том, что мое воспитание ужасное. Кринжово! Меня колбасит от его слов и руки дрожат сжавшись в кулаки в защите.

— Я не сомневаюсь в этом, но то, что ты поступила безрассудно - факт.

— Вы что-то умеете кроме как отчитывать? Или в вас других функций не заложено? Или. Постойте. Ладно, — встаю , — Все, я поняла, осознала, проанализировала. Пока буду ехать домой пройду остальные фазы. Не в первой. Верните мне мой телефон, я поеду домой…

— Да куда ты собралась одна? — от перехватывает меня за руку, резко разворачивая к себе словно волчок запускает. — Самостоятельная и деловая. Только успеваешь приключения ловить на задницу. — рычит мне в лицо.

С раздражением и тихой злостью. И не знаю каким еще винегретом эмоций. Мне плевать! Вот вообще! Хватит.

— Маленьким девочкам с такими глазищами нужно дома сидеть!

— Воспитывай и указывай, но не мне! — перехожу на ты. — И…

Договорить не могу, потому что Илья мать его Валентинович впивается в мои губы с таким напором, от которого в голове взрывается питарда и происходит паралич мыслительных процессов.

Желе.

Он исследует мой рот с жадным напором, вылизывая каждый уголок. Вступает в танец с моим языком. Зубы отстукивают чечетку сталкиваясь.

Его руки крепко держат меня за талию и когда он понимает, что сопротивления от меня не будет. Ладони начинают жадно исследовать мою спину.

Оголеные участки кожи вспыхивают от его прикосновений горячечным огнем. Мурашки стадом разбегаются по рукам, ногам, шее. Пальчики на ногах поджимаются и колени становятся ватными.