До рассвета (СИ) - Страница 6

- Ну, хватит! - не выдержал Кол. - Никто никуда не скачет! Твой дружок давно сдох! Джон, ты нашел труп?.. Джо-он!

Снаружи не донеслось ни звука.

- Джо-он?.. - повторил Кол.

Ответом раздался глухой стук - в ставень окна, выходящего на задний двор. Рина вздрогнула от неожиданности, крошка юркнула за кресло.

- Джон, какого черта ты там делаешь!

Кол поднял фрамугу и распахнул ставни. Морозная ночь ворвалась в комнату, затрепетал огонь в камине.

- Ты где, яйцо битое?!

Что-то длинное, влажное влетело в окно и ляпнуло Кола прямо по лбу. Он отшатнулся, и второй предмет залетел в комнату, шлепнулся на пол. Женщины завизжали, плюгавый посинел и зажал рот ладонью. То была человеческая рука, отрубленная у локтя. Настолько свежая, что пальцы еще дергались в судороге.

В следующий миг Инжи сидел за креслом, рядом с Крохой, но, в отличие от нее, сжимал арбалет, взводя тетиву. Все прятались по углам, выпучив глаза от ужаса. Кол с ножом наготове глядел в черную дыру окна, не решаясь высунуть руку и захлопнуть ставни.

- Дай мне болт, - прошипел Инжи.

Кол бросил ему подсумок, Парочка вложил болт в паз, прицелился в окно.

- Закрывай.

Дезертир осторожно шагнул к проему. Рванулся - захлопнул ставень. Рванулся - второй. Задвинул шпингалеты, грохнул фрамугой. Выдохнул. Сделал шаг - и чуть не поскользнулся, наступив на руку Джона.

- Чертова тьма!..

Плюгавого хозяина трактира громко, муторно вырвало. Едкий запах блевотины отрезвил людей и развеял панику. Все понемногу приходили в себя.

- Он это... не поскакал за подмогой, - сказал муж Анны Греты. - Значит, бояться нечего...

- Он всего один! - воскликнула Анна Грета. - Парни, вас тут семеро. Выйдите и прикончите его!

Мужчины переглянулись.

- Убейте! - повторила ростовщица.

- Не хочу... - пролепетал муж.

Хозяин трактира сглотнул, вытирая губы.

- Они придут. Он не поехал за подмогой потому, что они придут сами.

- Кто - они?

- Эти...

Плюгавый взял кувшин. Налил воды, шумно выпил, плеснул себе на лицо. Упал в кресло и, глядя в пол, заговорил.

Эти люди останавливались здесь в конце лета. Их было три десятка, они носили мундиры имперской алой гвардии и самое отменное оружие, какое когда-либо видел хозяин трактира. Тогда, как и сейчас, они прислали вперед себя двоих. Передали хозяину десять эфесов, чтобы тот разогнал остальных постояльцев и ждал. Он так и сделал. Отряд занял весь трактир на одни-единственные сутки и заплатил еще тридцать золотых монет - больше, чем хозяин зарабатывал за год. "У тебя хорошо. Мы еще вернемся", - сказали ему, уезжая.

А в декабре - неделю назад - прискакал посыльный, сунул плюгавому письмо. "Будем через неделю", - значилось в записке. Кроме нее в конверте лежал вексель на десять эфесов - один из трех, что теперь у дезертиров. Неделя миновала, и явились эти двое - убедиться, что трактир пуст. Если все пойдет, как тогда, в августе, то к рассвету прибудет весь отряд.

- Уходите отсюда, - закончил плюгавый, - спасайтесь, пока не поздно.

И обернулся к пленнику:

- Ты же видел, что мы с братом не при чем? Мы вас не трогали, это все - они! А у нас не было выбора, они заставили...

Пока хозяин говорил, в пленнике произошли перемены. Во-первых, рана перестала кровоточить. Сама собой, без повязок. Во-вторых, что было не менее странно, вся бравада чужака улетучилась. Прежде - одинокий, истекающий кровью - он веселился. Теперь его друг оказался жив, а рана закрылась - но пленник был мрачен, как ворон.

- Тебя не пощадят, - сказал он хозяину трактира. - Никого не пощадят. У вас один шанс: убейте Льда и бегите.

- Нет! - вскричал муж-ростовщик. - Нет-нет-нет! Может, хозяева и провинились перед вами, но мы-то причем? Мы с женой просто заехали на ночлег! Никого не грабили, никому не вредили! Мы ничего не знаем!..

Пленник поманил его пальцем и тихо шепнул:

- Выйди во двор, дружок. Расскажи это Льду.

Кол грохнул кулаком по столу:

- Прикончим его!

Он прошелся по трактиру, собирая все оружие. Два арбалета с болтами, десяток кинжалов, два топора, меч, копье, булаву, щит. Бранью и пинками поставил на ноги всех мужчин, кроме пленника, - даже двух раненых. Раздал амуницию: себе - топор, щит и трофейный искровый кинжал; Инжи - меч и пару ножей; копье - ростовщику, топор - плюгавому Баклеру, булаву - здоровяку Мэтту, арбалеты - раненым. Инжи отложил меч и взял взамен еще пару кинжалов. Ростовщик с ужасом уставился на копье, будто ему дали в руки змею. Мэтт заартачился:

- Я не стану биться за вас.

- Почему это? - грозно вскинулся Кол.

Крестьянин набычился, прикрыл собой Рину, перехватил булаву поудобней.

- Вы хотели нас ограбить. Я сразу не понял, но потом взял в толк. Вы трое всех нас сюда заманили, чтобы раздеть до нитки. Начали с хозяев, а потом и наша очередь пришла бы.

- С чего ты взял? Ты бредишь, парень!

- Я тоже вижу, - сказала Рина из-за спины любимого. - Вы плохие люди, грабители, разбойники. Вы напали на солдат - теперь сами выпутывайтесь!

Кол подмигнул Мэтту.

- Раз не хочешь биться, то ты и не очень-то нужен, верно?

- Совсем не нужен, - кивнул дружок Кола, нацеливая арбалет.

Мэтт стоял, как был, только еще ниже наклонил голову, выставив широкий лоб.

- Кретины! - кашлянул пленник. - Дверь не заперта! Затеете драку - Лед войдет и порешит всех. Он же слышит, что здесь творится!

Кол с дружком убавили пылу. Пленник обратился к Мэтту:

- Ты, парень, любишь свою бабенку? Сильно любишь, да? Хочешь увидеть, что с ней будет утром, когда придут наши?.. Нет? Тогда закрой пасть и дерись!

Мэтт потратил минуту, чтобы осознать ситуацию. Наконец, сообразил. Кивнул головой и пошел к двери.

Двое раненых встали у парадных окон, взведя арбалеты. Остальные четверо построились у выхода: Кол с Мэттом впереди, Инжи с ростовщиком - сзади. Анна Грета и Рина зажгли несколько факелов и расположились у окон.

- Готовы, парни?

Никто не был готов. Повисло хмурое молчание.

- Тьма вас сожри! Он один, раненый в пузо! Нас - семеро! Мы выйдем и выпустим его потроха! Да или нет?

- Да... Да...

- Заколем, как свинью! Увидим цвет его кишок! Это он, сука, должен нас бояться! Да или нет?!

- Да.

- Не слышу!

- Даааа!

- Тогда марш!

Кол стукнул по щиту.

Раненые распахнули ставни и присели, положив арбалеты на подоконники. Женщины швырнули в двор факела. Мэтт распахнул дверь и ринулся наружу. С ним - Кол, следом - Инжи и муж Анны Греты. Четверка высыпала на крыльцо и остановилась, оглядывая двор.

Два факела погасли в снегу, другие два еще горели. Багряный свет плясал на борту фургона, на кладке колодца, поленнице у сарая. Отражался в глазищах все еще запряженных лошадей, озарял кусок подъездной дороги, но до ворот не доставал. Ворота, частокол, собачья будка, конюшня терялись во мраке. Освещалось лишь пятно земли между крыльцом, сараем и фургоном. В пределах этого пятна врага не было.

- У него есть арбалет?.. - прошептал ростовщик.

- Нету, - рыкнул Кол.

- Точно?

- Точно нет, баран! Наступаем! Обходим фургон - заглядываем внутрь. Обходим сарай - заглядываем внутрь. Держимся вместе. Только высунется - порвем!

Прислушиваясь к каждом шороху, они спустились с крыльца. За их спинами хозяин трактира занял позицию в дверях, держа топор наготове. Вместе с двумя арбалетчиками он должен был остановить врага, если тот сунется в трактир.

Четверка сошла с крыльца и приблизилась к фургону. Прикрываясь щитом, Кол выглянул: за фургоном никого. Дал знак ростовщику, и тот копьем откинул полог. Кол вскинул топор, Мэтт - булаву. Внутри тоже никого, лишь тени пляшут по матерчатым бортам.

- Сарай.

Держась группой, они двинулись к сараю. На удивление, четверка вполне терпимо держала строй, только Мэтта заносило вправо, а ростовщик норовил уколоть копьем задницу Кола. Дико озираясь, пересекли дорогу, проверили поленницу, заглянули за сарай. Никого.