До мазохизма... (СИ) - Страница 38
Впрочем, я узнал её ещё издалека…
— Маршалла ду хьоьга, — поздоровался с ней.
Роза кивнула в ответ. Посмотрела с интересом на Машу, а потом на мою руку, по-хозяйски обнимающую жену за талию.
«Как же сильно она изменилась, постарела… а ведь младше меня всего на пару лет…» — выглядит измождённой, излишне худой, бледной, черты лица заострились, глаза провались… Видеть её в таком жалком состоянии неприятно…
— Я помогу, — пройти мимо не могу.
И не дожидаясь согласия и каких-либо слов, забрал тяжёлую ношу и направился в сторону нужного дома. Молча дошли, молча поставил сумки на крыльцо, молча ушли, хотя тихое «баркал»* прозвучало в спину (прим. спасибо).
Конечно, моя девочка, как только мы вышли за пределы чужого двора, сразу спросила:
— Это кто-то из ваших родственников?
— Нет… это Роза… — кем её представить? Просто соседка? Или правду рассказать?
— Роза… — Маша тревожно взглянула на меня, словно мои мысли прочла или увидела воспоминания двадцатилетней давности, которые сейчас неконтролируемо накатили. — И кто она?
— Соседка, — понимаю, этого объяснения недостаточно.
— Соседка… — повторила за мной и тут же уточнила: — Она что-то значит для тебя? Да? Ты поэтому так себя ведёшь?
Я решил быть честным, чтоб не давать повода для ревности, подозревать в чём-либо, сомневаться. Не подрывать доверие — вот, что важно.
— Значила. В прошедшем времени, — специально выделил окончание. Приподнял лицо жены за подбородок, чтоб просмотрела и убедилась, что искренен.
— Ты любил её? — расстроено вздохнула, а глаза заблестели, увлажнились от слёз.
— Любил — громко сказано… Мы учились в одной школе, подростковая влюблённость была, но не более. Забудь, всё в прошлом.
— И почему мне кажется, что ты не договариваешь?
«Проницательна…».
24.1
Маша
А ведь я спрашивала о женщинах в его жизни, и он заверил: серьезных и долгосрочных отношений не было… Но именно о ней предпочёл умолчать… Интересно, почему? Что скрывает? Что было между ними? И так ли на самом деле всё обстоит, как говорит, будто она в прошлом, уже ничего для него не значит… любил ведь, хоть и выразил это словами «подростковая влюблённость»…
Я успела заметить реакцию Руслана, когда женщина взглянула на нас, моего мужчину эта неожиданная встреча взволновала… тут же бросился помогать…
«Может, он поспешил, желая видеть меня рядом?» — мысли об этом причиняют боль, бьют точно в сердце, будят жгучую ядовитую ревность, которая ещё больше подкидывает мрачных картин, травит разум, разливаясь по телу огненными реками.
«Но ведь три года он грезил мной!» — впрочем, это мало успокаивает.
Первая любовь запоминается навсегда, а стоит опять встретить ту, к которой испытывал самые нежные светлые чувства — они могут с лёгкостью вспыхнуть заново, с удвоенной силой.
В груди заныло, защемило… И я не выдержала потока нахлынувших эмоций — по щекам потекли беззвучные слёзы.
— Руслан… — отстранилась от него, сделав несколько шагов назад.
— Маша, пожалуйста, пойми правильно… — он снова заключил меня в объятия, крепко к себе прижимая. И быстро заговорил: — Да, хотел жениться на Розе. Думал, как отучусь в военном училище, приеду в отпуск и свадьбу сыграем. Она была несовершеннолетняя, когда я поступил: жениться нам было рано, да и куда бы её привёз, не в казарму ведь к курсантам, а когда сам на государственном довольствии находился, то как бы содержал жену… Пришлось набраться терпения. Знаю, что Роза тоже ждала моего возвращения. Только на момент окончания учёбы, девушку уже выдали замуж — о чём мне стало известно, когда приехал… Договорённостей между семьями не было, я лишь озвучивал своё намерение взять её в жены и никто не был против, но всё случилось иначе… И я не жалею. Слышишь! — он схватил меня за плечи и тряхнул несколько раз. — Ты моя жизнь, моё счастье, моя любовь!
— Тогда почему ты не рассказал о ней раньше? Я же спрашивала о женщинах… значит, есть что скрывать… — упёрлась ему в грудь, хотела вырваться. Муж не позволил, обхватил мой подбородок, заставляя посмотреть на него.
— Потому что дальше планов и желаний не зашло. Между нами ничего не могло быть. Ну, нравилась когда-то, ну, был влюблён, как думал тогда, в шестнадцать лет, и грел это чувство не один год. Только всё осталось в прошлом. Давным-давно.
— Но что-то в душе щелкнуло, да? Я же не слепая. Ты странно отреагировал на её появление…
— Жалко стало… — вздохнул он. — Она очень изменилась, не ожидал увидеть Розу в таком плачевном состоянии — вот и всё, не надо искать в моих действиях то, чего нет.
«Звучит правдиво».
— Руслан… прости… — уткнулась лбом в его грудь, чувствуя, насколько глупа и беспочвенна внезапно очнувшаяся ревность. Он любит меня и другая женщина ему не нужна.
— И если уж быть честным до конца… — продолжает, а тон голоса совсем не понравился, как будто извиняется.
— О чём ты? — взглянула на мужа.
— Была у нас одна попытка сблизиться… — сознаётся, и от этого не легче.
— Что..? — от признаний становится ещё больнее. И хоть понимаю, Руслан был свободным мужчиной до недавнего времени, имел право устраивать личную жизнь, но слушать всё равно неприятно.
— Два года назад Роза овдовела, муж скоропостижно погиб, осталась с тремя детьми и престарелыми родителями супруга. Заботы о семье легли на её хрупкие плечи, сейчас она трудится у моего отца на производстве, берётся за любую работу… в свои неполные тридцать пять выглядит значительно старше, словно на десяток лет постарела резко…
— И ты из жалости захотел жениться на ней? — с трудом произношу эти слова, которые режут горло.
— Нет, всё было не так… — он сжал меня так сильно, что дыхание перехватило.
— Расскажи… — обняла его в ответ.
— Когда ты забеременела от мужа, я окончательно решил, что пора выбросить все мысли о тебе из головы. Ведь у меня не было ни единого шанса с тобой… — Руслан мучительно вздохнул. — В общем, перед тем, как произошла трагедия, а ты потеряла ребёнка, несколькими днями ранее, я уехал сюда, взял пару недель отдыха, надо было собраться с мыслями и силами — в этом смысле нет ничего лучше родных стен… Если честно, не мог смотреть на твой наметившийся животик. И уже тогда думал, нужно менять жизнь…
— Что было дальше?
— Мы встретились с Розой возле родника, — задумавшись ненадолго, добавил. — Случайно встретились. Разговорились обо всём… Мне показалось, в этом есть некий знак. Да и прекрасно понимаю, насколько женщине тяжело без мужчины. Достаточно посмотреть в кого превратилась, причём за короткий срок…
— И-и? — как представлю, что между ними было ВСЁ — тошно становится, да ещё в том месте, которое уже считаю условно «нашим».
— И я… Не то что бы позвал её замуж, но спросил: хотела бы она стать моей женой?
— Она, конечно, согласилась… Что же помешало свадьбе? — я вновь испытала точный удар в сердце. Правда тоже умеет причинять боль…
— Как ни странно, отказалась. Сказала, чтоб я хорошо подумал, прежде чем жениться, брать на себя ответственность не только за неё, но и троих её детей. Нет, я не испугался сложностей, и даже внутренне это решение начало зреть…
— Почему передумал? — рада такому исходу и понимаю, что причина во мне…
— Когда отпуск закончился, и я вернулся, узнал, что с тобой произошло, то не смог оставить. Мысленно вынашивал план, выжидая время, ведь ты была слаба, надо было восстановиться…
— Какой план? — вот это откровения.
— Хотел увезти тебя, насильно или добровольно — без разницы, главное — спасти. Но ты меня опередила, сбежала самостоятельно.
«Неожиданно, хотя не удивительно».
— Между тобой и Розой было что-нибудь? — насчёт этого так ничего и не услышала.
— Ну… как сказать… — он замешкался.
— Как есть, — себя успокаиваю лишь тем, что это осталось в прошлом.
— Поцеловал… один раз… Но перед глазами постоянно видел твоё лицо. Это напомнило о своих же принципах: жить с нелюбимой женщиной — значит, обрекать в первую очередь её на несчастье, а тут ещё чужие дети, которые мне не нужны.