Дни барабанного боя - Страница 23

Ты открыл отмычкой замок на задней двери, потому что у тебя был такой план. Ты услышал, как Флеминг пустил камешек по воде, как откликнулась на это охрана. И понял, что путь к коттеджу свободен.

Ты знал, что там будет любовница Уэстборна. У тебя был расчет — устрашить его, чтобы сенатор отдал то, что тебе было нужно, пока ты не распотрошил его, будто куклу...

Такси ехало по Коннектикут-авеню, вблизи от Вудли-роуд. Справа, на другой стороне улицы, находился вход в зверинец, но Холленд туда не смотрела.

— Остановите.

Она распахнула дверцу до того, как машина остановилась полностью, и побежала через улицу на желтый свет. Холодный ветер нагонял зловещие тучи. Холленд протиснулась сквозь толпу бездомных и попрошаек, сгрудившихся у вентиляционной решетки перед станцией метро. Приготовленные для оплаты монеты жгли ей руку. Последняя страшная мысль настигла ее, когда она ступила на эскалатор: Кто послал тебя калечить и убивать? Кто твой защитник?

* * *

Холленд бросилась к отходящему поезду, протиснулась в закрывающиеся двери. До станции «Фаррагат-Норт» с полдюжины остановок.

Впервые с тех пор, как выбежала из дома, Холленд почувствовала себя в безопасности. Среди толпы она была неприметна. Преследователи могли догадаться, что она ринется в муравейник метро, но так быстро разослать людей по всем станциям, тем более по отдельным поездам, было немыслимо.

Доехав до «Фаррагат-Норт», Холленд растворилась в толпе пассажиров, пересаживающихся на южную линию. Через минуту опять оказалась в вагоне. Поездка до станции «Уотерфронт» длилась всего пятнадцать минут.

Опустив голову, Холленд быстро перешла Мейн-стрит и направилась к парку, вдоль которого проходит Вашингтонский канал. Слева находилась пристань, откуда отправляются суда по реке. Вдали виднелись огни форта Лесли Макнейр, а еще дальше — Баззард-Пойнта, где расквартированы отряды ФБР по освобождению заложников.

Холленд свернула налево и ускорила шаг. Набережная была совершенно пуста, и сырой ветер пронизывал ее хлопчатобумажную куртку. От холода страх начал усиливаться; усталость нагнетала подозрения — пустые, урезонивала себя Холленд. Она физически ощущала, как перестает владеть собой.

Огни Мемориального моста Френсиса Кейза тянулись над покрытой рябью водой. В тени его Холленд разглядела пляшущие красный, синий и зеленый огоньки. Услышала чистый звон судового колокола, поскрипывание шпангоутов и натянутых канатов.

В яхт-клубе «Потомак» было около трехсот стапелей, занятых моторными и парусными яхтами. Клуб представлял собой величественное здание, стоящее на возвышенности в свете прожекторов. До Холленд донеслись звуки оркестровой музыки, хриплый женский смех. Перспектива тепла и покоя оказалась едва преодолимым соблазном.

Холленд обогнула большую лужайку и направилась к проходной — единственному проему в изгороди из железных прутьев, ограждавшей владения клуба.

Она догадалась, когда охранник услышал ее шаги. Послышалось жужжание телекамеры с ночным видением. Холленд отвернулась к воде, надеясь, что лицо ее можно будет разглядеть только в профиль, а то и вовсе нет. Уголком глаза она видела, как охранник наблюдает за ней. Он служил не в обычной полиции, а в особом подразделении, охраняющем главные неправительственные здания. Поэтому Холленд надеялась, что присматриваться к ней он сочтет ниже своего достоинства.

Подходя к воротам, Холленд уже держала в руке пластиковую карточку. Просунула ее в отверстие замка, вспыхнул первый зеленый огонек. Затаив дыхание, она нажала пять цифровых кнопок на панели. Код в интересах безопасности менялся ежемесячно. Холленд не помнила, когда получила этот номер.

Вспыхнул второй зеленый огонек, ворота с жужжанием открылись. Холленд вошла, закрыла их и зашагала дальше. Оглянувшись, увидела, что охранник смотрит телевизор. Его компьютер должен был зарегистрировать время и фамилию прошедшего на территорию. Но то будет не ее фамилия. Холленд была уверена, что охранник привык видеть приезжающих в одиночку молодых дам. Мужчина мог уже дожидаться или подъехать попозже. Лишь бы женщина имела входную карточку и знала код, остальное охранника не заботило.

Номера стапелей освещались желтыми фонарями, и Холленд, шагая вдоль них, подошла к сорокавосьмифутовой двухмачтовой яхте, построенной в Финляндии двенадцать лет назад. Холленд плавала на ней летом. Яхта совершала рейсы вдоль побережья от Чесапика до Мейна. Однажды она даже помогала вывести ее в мексиканские воды Карибского моря.

Холленд ступила на планшир и легко спрыгнула на корму. Склонясь у двери за большим хромированным штурвалом, сунула ключ в замок. Оказавшись в главной каюте, включила генератор, свет и отопление. Потом нырнула в спальню владельца, сбросила туфли и упала на койку.

Она лежала, свернувшись клубком, не смея сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Страх внушала ей не темнота, а то, что мерещилось сквозь нее. Потом Холленд увидела на привинченном к койке ночном столике фотографию: она и Фрэнк, оба загорелые, с выбеленными мексиканским солнцем волосами, сидят на корме, обнявшись. Когда яхта вернулась в Вашингтон, ее владелец дал Холленд входную карточку и код. Холленд и Фрэнк, вынужденные соблюдать некоторую осторожность в отношениях, использовали ее как убежище от пристальных взоров и сплетен. Никто не знал, куда они исчезают по выходным; никто не видел их вместе на людях. Яхта «По направлению к Свану»[3] была их самой большой тайной.

Холленд смотрела на фотографию, пока не вспомнила, как в последний раз видела Фрэнка, и потом уже была не в силах ее видеть. Оплакивать его она сейчас не могла, чувство вины парализовало бы ее, дай она ему волю. Холленд взглянула на часы, пошла на нос яхты и мылась, пока не кончилась горячая вода. В ящике под койкой взяла белье, джинсы и свитер.

Потом достала из шкафчика портативный телевизор, включила. Начинались шестичасовые новости. Хорошенькая негритянка открыла выпуск сообщением о взрыве газа в Нью-Джерси, сровнявшим с землей многоквартирный дом.

Крофт жив...

Ранение или смерть сенатора было бы событием номер один. Холленд изо всех сил старалась не сомневаться в нем, не думать, что могло случиться, почему он не приехал к ней с Фрэнком. Но этот вопрос снова и снова приходил ей в голову.

Она проанализировала тот последний телефонный разговор. Крофт говорил, что он в машине с Фрэнком, в пяти минутах езды от ее дома. Может, сенатор получил срочный вызов и выбрался из машины за несколько минут до того, как Фрэнк угодил в засаду? Это было единственное логичное объяснение. Должно быть, он велел Фрэнку ехать одному... не догадываясь, что задержка спасет ему жизнь.

Есть человек, который помнит о моем существовании. Крофт согласился приехать, потому что Фрэнк рассказал ему о дискете. Все, что знал сам...

Хрупкая надежда согревала Холленд, пока не кончилась реклама и на экране не появился очередной сюжет. Ее дом, освещенный, будто театральная декорация, фарами полицейских машин, решительного вида люди в форме, тяжело ступающие по газону. Запыхавшаяся молодая журналистка говорила, что при неудачной облаве на фальшивомонетчиков убит агент секретной службы. Затем последовало краткое напоминание о недавней операции в Атланте с намеком на связь между обоими событиями, и женщина-репортер перешла к новой теме. Бесследно исчезла агент Холленд Тайло. Подробностей выяснить не удалось, поэтому репортер высказала необоснованное предположение, что Тайло была тайным осведомителем фальшивомонетчиков и ее разоблачили.

Холленд не верила своим ушам. Она переключила телевизор на два других канала и обнаружила, что оба передают этот сюжет с тем же комментарием. Когда включала четвертый, что-то привлекло ее внимание, и она вернулась к третьему. Увидела свой дом, уже с другой стороны. Изображение дергалось, словно оператор бежал. Затем появился крупный план — Арлисс Джонсон в профиль, разговаривающий у ее парадной двери с двумя полицейскими.