Дневники - Страница 161

{*2} "Гатчинка" - название лодки.

{*3} Лошадь Николая II.

{*4} От слов "с ним" стрелкой указано на слова "д. Сергей".

{*5} Речь идет о коронации Николая II в 1896 г.

{*6} Присвоение офицерских званий.

{*7} Кличка лошади.

{*8} Имение вел. кн. Николая Николаевича в Тульской губ.

{*9} Имение герцогов Ольденбургских в Воронежской губ.

{*10} Первое проявление роковой болезни у наследника (гемофилии).

{*11} Домашнее прозвище наследника Алексея Николаевича.

{*12} Домский собор.

{*13} Далее в рукописи изображен крест.

{*14} От слов "с ним" стрелкой указано на слова: "д. Сергей".

Примечания

1905 г.

Имеется в виду совещание о покупке судов для усиления русского флота.

19 января Николай II принял рабочую депутацию, в состав которой срочно были подобраны жандармерией и полицией благонадежные рабочие из Петербурга и губернии. Многие из них даже не знали, для какой цели их собирали и везли к царю.

27 января Николай II принял сына Л. Н. Толстого Л. Л. Толстого. Беседа продолжалась около 2-х часов, в которой Л. Л. Толстой касался вопросов формы правления, а в конце беседы призвал царя "к опрощению", не убивать животных, не пить, не курить. Диалог результатов не имел.

4 февраля 1905 г. в Москве членом боевой организации социал-революционеров И. П. Каляевым был убит московский генерал-губернатор вел. кн. Сергей Александрович.

Императорское православное палестинское общество учреждено в 1882 г. по инициативе вел. кн. Сергея Александровича, который в 1881 г. посетил Палестину вместе с вел. кн. Павлом Александровичем и вел. кн. Константином Константиновичем. Общество ставило своей целью поддержку православия, обеспечение путешествия и ознакомление русских с прошлым и настоящим Палестины. Председателем общества был вел. кн. Сергей Александрович. С 1885 г. в России были открыты епархиальные отделы общества, которые в конце XIX п. действовали в 28 губерниях России.

18 февраля Николай II издал Указ Сенату и Манифест. Документы противоречили друг другу. В Указе предписывалось Совету министров заняться рассмотрением поступающих от частных лиц и учреждений "видов и предположений по вопросам, касающимся усовершенствования государственного благоустройства". В Манифесте "частные лица и учреждения" назывались "ослепленными гордыней злоумышленными вождями мятежного движения", "дерзновенно посягающими на... основные устои государства Российского, полагающими, разорвав естественную связь с прошлым, разрушить существующий государственный строй и, вместо оного, учредить новое управление страною на началах, отечеству нашему не свойственных".

На совещании обсуждали вопрос об увольнении Куропаткина А. Н. от должности Главнокомандующего и назначении Линевича.

Богатейшая из старообрядческих общин Москвы-"Рогожское кладбище" в результате политики Победоносцева было закрыто, храм опечатан. Общественность была возмущена. Против этой акции на Орловском миссионерском съезде активно выступил земский деятель М. Стахович, говоря о свободе совести, что послужило толчком к пересмотру тактики Синода.

Теодор Рузвельт в своем письме обратился к Николаю II с предложением о мирном посредничестве в переговорах с Японией.

Николай II принял депутацию от съезда земских и городских деятелей, проходившего в Москве. В числе депутатов были: князь С. Н. Трубецкой, барон П. Л. Корф, граф П. А. Гейден, И. И. Петрункевич, М. П. Федоров, А. Н. Никитин, Н. Н. Львов, Ф. И. Родичев, князь Г. Е. Львов, ф. А. Головин, Н. Н. Ковалевский, князь П. Долгоруков, Ю. А. Новосильцов, князь Д. И. Шаховской. Члены депутации обратились с адресом к Николаю II, заявив о необходимости Конституции.

Имеется в виду годовщина канонизации монаха Серафима (1760-1833)отшельника, жившего в Сарове (Тамбовской губ.). Из уст в уста передавалась легенда-предсказание Серафима о будущих царствованиях. В этих предсказаниях о царствовании Николая II якобы говорилось: "В начале царствования сего монарха будут несчастья и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства, отец подымется на сына и брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая и жизнь государя долговременная". При жизни Серафим был почитаем православной массой. Его отшельнический образ жизни, молитвенность привлекали к нему народ. По словам архиепископа Черниговского Филарета, Серафим был "самым великим подвижником благочестия последних времен", приносившим много пользы народу своими трогательными и живыми беседами.

6 августа были утверждены Манифест и Положение о выборах в Государственную думу, названную булыгинской, по имени автора проекта министра внутренних дел А. Г. Булыгина. Дума проектировалась как представительный законосовещательный орган. К выборам в нее допускались помещики, буржуазия, крестьяне-домохозяева и городские имущие слои. Городской пролетариат, деревенская беднота, батраки, женщины, военнослужащие, учащиеся (т.е. подавляющая часть населения России) избирательных прав были лишены.

С. Ю. Витте, вернувшийся из США после подписания мира с Японией, 9 октября подал царю доклад, в котором доказывал необходимость реформ.

В этот день в Петергофе состоялось совещание под председательством царя, в котором приняли участие в. кн. Николай Николаевич, министр Двора барон Фредерике, ген.-адъют. Рихтер и граф Витте. На совещании Витте представил доклад о программе действия правительства и проект манифеста, который возвещал главные основы предложенной реформы. Проект Витте на совещании был одобрен, однако в этот день Николай II не принял еще окончательного решения.

В период Всеобщей октябрьской забастовки, 17 октября, Николай II вынужден был подписать Манифест, в котором заявил о "даровании" народу гражданской свободы, неприкосновенности личности, свободы совести, собраний и союзов. Этим Манифестом обещалось "по мере возможности" допуск к участию в Гос. думе тех классов населения, которые (по проекту министра внутр. дел Булыгина) были лишены избирательных прав. Главным же в царском Манифесте было заявление о том, что отныне "никакой закон не мог восприять силу без одобрения Государственной думы", т. е. признание за Думой законодательных прав. Однако события, последовавшие после издания Манифеста, четко размежевали политические силы революции. Вместо обещанной свободы губернии одна за другой объявлялись на военном положении.