Дневник, Записки сумасшедшего - Страница 25

25 октября

"Ничего такого особенного не было. Какой там духовой оркестр! Если бы не Маруськи Перевозчиковой муж, мы бы, наверно, и лошади не достали. А он и гроб сделал сам, с ее сестрицы денег на могилу потребовал. Я даже мать приглашал хоронить - так она потом весь день на меня кричала. И тебя потом обзывала, ревела всю ночь. А ее - и "паскудой" и по-всякому... Я бы, говорит, ей в морду плюнула в мертвую... Как будто это она и виновата, что ты запьянствовал и бросил учиться... И вообще, мало народу было. Кроме меня, наверно, человек десять. И лошадь - какая-то кляча, все время спотыкалась; полтретьего только доплелись, а там фонарей почти нет, темнота... да еще буран к вечеру поднялся... Могилу заново пришлось разгребать... А она - ничего, все такая же, только уж слишком белая какая-то. И снег просто падает на лицо и не тает. Такая смирная, даже на себя не похожа. Я смотрел, смотрел, так даже влюбился. Ну, чего ты смеешься, честное слово, влюбился... И все время тебя вспоминали". Борис Ер.

27 октября

Странные люди, эти Мартыновы! Даже там, где нужно всего-навсего вмешательство милиции, они взывают к небу! Я говорил им, а они не понимали, что это нелепо. Потому-то я решил удалиться. Но удалился не сразу. Ровно полмесяца еще устрашал их с порога "ужасами правосудия". А они смеялись и про себя называли меня трусом. Как им угодно! Я же говорил, что это чрезвычайно странные люди... Они никак не могли представить себя в положении подсудимых и калек... А ребенок?.. Что же будет с ребенком?.. Ведь не обязан же он отвечать за буйство своего родителя! Александра Мартынова действительно так выражалась. "Поклонники" утешали ее: вашему супругу за колючей проволокой гораздо приятнее... к тому же сбылись ваши давешние мечтания... начало нравственной свободы... а стало быть, пружинный матрас и жизненные утехи... фу, как очаровательно, Сашенька... Сашенька казалась неутешной. Она одна виновата... Она и не предполагала... Супруг вернется через три года и зарежет ее... Это уже ясно, как день... А в этих благодетелях совершенно нет сострадания... Тянутся к матрасу... точно клопы... Ух, как она их ненавидит! Она даже ножкой притопнет - вот как она их ненавидит! Все это слишком уж было чувствительно. И я решил "удалиться". Несколько странно смотрел на косы и "вдовьи" плечи: ничего не поделаешь... раз виноваты, так уж, конечно, виноваты... да нет, не холодно, а то там у вас - "поклонники", духота... во-о-от, видите, как хорошо, - даже заулыбались оба... а он-таки вас прирежет... и вообще эта самая жизнь вещь недурная... ну, что вы, непременно ее, мы даже имя вместе изобрели... это даже в некоторой степени знаменательно... будущее вашей фамилии... Да ну вас, не люблю это я что-то трогательное... Помните, как-то в июнь под дождем смеялись и очаровательный сосок... В общей сложности пятьдесят лет... а подставляли грудь, словно... И вообще - слишком уж веселая вещь, этот "июнь"... А что касается супруга - так этого вам никто не простит... И поделом... Читайте "Евангелие"... дочь, непременно дочь!.. Прощайте...

31 октября

Незаметно смиряюсь. Раньше меня обнадеживала довольно странная вещь: мне почему-то казалось, что в пятьдесят седьмом году не может быть никакой осени... Вчерашний день убедил-таки меня, что так оно и есть... Я как будто задремал... Проводил аплодисментами все происшедшее, а вызывать на бис не собираюсь...

1 ноября

"Сегодня случилось одно незабываемое событие. Тот самый Ерофеев, который всегда приходил в нашу комнату, пришел немножко пьяный и взялся рассуждать. Все, которые у меня сидели, человек десять, стали смеяться над его идейками и спорить. Я, конечно, не принимал никакого участия, а только слушал... А потом, когда все разошлись, я долго не мог заснуть. Переворачивался с боку на бок и все думал и думал: "Ну, для чего я живу, для чего это я переворачиваюсь?" Повторял до двух часов ночи все, что я услышал, и про себя смеялся... В конце концов, не смог улежать и вот теперь на кухне пишу дневник. Теперь я уже знаю свою цель: я не буду, как другие, слепо подражать Ерофееву, но буду читать, читать и читать. Это для меня теперь самое главное. И все, что я смогу сделать в этом деле, о котором говорил Ерофеев, я все сделаю. Но для этого - читать". ("Дневник" В. Я., 15-е окт.)

"...я немного сошелся с Ерофеевым; я и раньше много о нем слышал от Кузнецова, но он превзошел все мои ожидания. Все его разглагольствования я хоть разбить и не могу, но я чувствую, что все это не по мне. А когда он играл вторую сонату, то слушал с удовольствием. А ведь раньше я ничего не понимал..." ("Дневник" Мих. Мир., 3-е окт.)

"Если он серьезно говорит, что у меня есть талант, то этим я обязан только ему. Если бы игра судьбы не занесла этого непонятного человека в нашу среду, вряд ли я бы стал писать..." "...и мне не понравилось только то, что, когда начался серьезный спор между "вольнодумцами" и "благонамеренными", Венедикт, от которого мы все ожидали решительного слова, все свел к какой-то шутке..." "...боюсь, что, когда Венедикт уедет, будет все то же самое; и я буду тем же самым..." ("Дневник" В. Гл., 8, 8, 24 сент.)

"...Зина назвала Венедикта Дон Кихотом, Обломовым и Иудой. Я за это обозвал ее дурой и больше в тот вечер с ней не разговаривал..." "...О! Теперь я знаю, что мне делать, где я нужен! Вот где истинное мое призвание! Тысяча благодарностей будущему собаке-МГБ-шнику! А разве я жил до этого?.." ("Дневник" К. К., 11-е, 20-е окт.)

3 ноября

Как раз это очень важно! В другой раз я, может быть, не обратил бы на это никакого внимания. Мало ли что может присниться во сне! Да и действительно - мало ли... Снилось мне, например, на прошлой неделе, что я с солнышком разговаривал. Его хоть и не было нигде, а я все равно разговаривал. Честное слово. А в другой раз приснилось мне, будто бы сразу вдруг никого не стало. Совершенно никого не стало. И каждый ко мне подходил и спрашивал: "Почему это меня нет?" А я как будто бы глухонемым притворяюсь и каждого переспрашиваю: "А?" И так это смешно мне было. Я даже во сне смеялся. Мало ли что мне снилось... Так это ведь все на прошлой неделе было. А в этот раз совсем не то... вовсе не то... Было что-то важное... А что важное - я и теперь понять не могу... Вернее, вспомнить никак не могу. Со мной это часто бывает: во сне гениальные догадки делаю, а как проснусь - забываю... помню только, что было что-то гениальное, а что - никак не могу вспомнить... Так вот и теперь - пустое ощущение важности... и ничего сколько-нибудь определенного. И от этого самого - бесчувственно хорошо: может, это и действительно настолько важно... может, я и в самом деле лишаю мир еще одной необходимой истины... тем самым лишаю, что насильственно держу в голове эту самую... неопределенность. Да ведь я и сам хочу узнать, что это... А вот возьму - и не буду знать!.. И хотеть не буду! А ведь я могу... могу... одно маленькое, крохотное напряжение мысли... памяти... - и все!.. Но ведь это незачем... это ведь страшно необходимо, и мне самому это необходимо... а зачем это мне?.. это же вовсе не нужно... Я вот даже плакать буду над тем, что это не нужно... над собой буду плакать... над тем, что я ничего не могу, хотя стоит мне только захотеть... но ведь я и не хочу, чтобы мне хотелось... Я вот и над этим плакать буду!.. Может, это как раз и есть то "важное"... Может, это неприятное удовольствие, которое меня охватило, и есть то самое, что мне хотелось узнать... и что снилось мне... Но зачем мне это знать?.. зачем?..