Дневник, Записки сумасшедшего - Страница 14

29 апреля

- Ерофеев! С вами разговаривает сержант милиции, а не девчонка! - Ну и что же? - Поэтому не стройте из себя дурачка! - Помилуйте, товарищ сержант, где же это вы видели, чтобы кто-нибудь перед девчонкой строил из себя дурачка? - Хе-хе-хе, Ерофеев, вы думаете, если я сержант милиции, так и не имею никакого дела с девчонками? - Ну, так в таком случае перед вами не девчонка, поэтому стройте из себя не дурачка, а сержанта милиции. (конец марта 1957 г.)

- Я смотрю, Ерофеев, ты младше меня всего на год, а ты сейчас находишься на таком этапе, на котором я был, наверное, года три или четыре назад. Ты увлекаешься стихами, а у меня это уже давно пройденный этап... Правда, я уж не так увлекался, как ты, - чтобы целыми днями только этим и заниматься... - Знаете что, товарищ слесарь-водопроводчик, я тоже когда-то говорил глупости... но это у меня уже давно пройденный этап. Правда, я и раньше увлекался этим не так, как ты, - чтобы целыми днями только этим и заниматься... (26 апреля 1957 г.)

- Это за что же меня, бедного, расстреливать? - За то, что ты врах! - Это почему же я врах, товарищ начальник? - А это уж у тебя спрашивать не будут, Ерофеев. У нас слишком мало разговаривают с такими, как ты, которые нам мешают! - Мешают?! Чему мешают, товарищ начальник! - Чему?! Достижению нашей общей цели, Ерофеев, если это вам не известно! - Ну, так как же мне быть, товарищ начальник... Вы просто цитируете Игнатия Лойолу, и мне становится не по себе... Вы знаете, кто такой был Игнатий Лойола? - Не слышал. - Это был, между прочим, один из прославленных сподвижников Владимира Ильича Ленина, талантливый марксист, о котором даже Плеханов отзывался довольно... - Не слышал, не слышал. В "Кратком курсе" его не было. И фамилия какая-то... - Да-а, он по происхождению испанец, по взглядам - интернационалист. Между прочим, дивную фразу произнес Игнатий Лойола на заре нашего века: "Цель искупает средства"... - Как раз для тебя эта фраза, Ерофеев... Для тебя и тебе подобных! Марксисты... - Да, но почему - "тебе подобных", товарищ начальник? Во-первых, я слишком бесподобен... А во-вторых, вы знаете, кто такой был Игнатий Лойола? - Нну... я же тебе говорю, что не слышал... И не важно, кто был... - Игнатий Лойола был, между прочим, самым фанатичным из всех средневековых инквизиторов... это был "талантливый повар", даже Кальвин отзывался о нем... - Так что, Ерофеев, я тебе советую все это прекратить, иначе... - Да, и между прочим он был немножко похож на вас, товарищ начальник. И ходил в таких же очаровательных носках... - Да-а? - Угу. И, между прочим, его повесили. И, между прочим, когда он висел, то при этом очаровательно дергался... - А вы думаете, я вас не понял, Ерофеев? - Ну, это даже не важно, поняли вы или... - Ты невоспитанная свинья, Ерофеев! - И тем не менее он очаровательно дергался...

(29 апреля 1957 г.)

- Что это ты на меня исподлобья смотришь? - А разве я исподлобья смотрю? - Как на лютого врага... - Нет, что вы, товарищ секретарь, у меня просто есть одна интересная привычка: на людей, которых я презираю, я смотрю прямо; на людей, которых хоть немножко уважаю - сбоку... - А ты сейчас на меня смотришь как-то и не так, и... не сбоку... а вполоборота... - Ннну, я просто имею обыкновение смотреть так на людей, которые... недостойны презрения, но и уважения тоже недостойны... Я смотрю так на тех, которых умный человек считает умнее себя, а дурак - глупее себя... - Ккаккой ты все-таки умный, Ерофеев! - Нет, товарищ секретарь, я от рождения идиот. (29 апреля 1957 г.)

1 мая

Давно уже я вошел в этот автобус. Так давно, что даже не помню теперь, как встретили меня пассажиры... Наверное, никак не встретили: ведь входят и выходят так много, зачем же примечать каждого... Они просто не хотели примечать; им мягко, тепло, - они даже не смотрят на выход, на "свой" выход. И не смотрят на тех, кто входит: для чего им смотреть на них, если им так уютно!.. Меня заинтересовало: если все-таки они скоро выйдут - для чего же сидеть? Они же выйдут на холод - так и заранее согреваться незачем! Они ведь и вошли, чтобы потом - выйти!.. Удивительные пассажиры! Если бы я все это выражал вслух, меня бы не поняли... На меня бы оглянулись, зашикали: "Какое вам дело!" Вечно это ругаются пассажиры, которым не хватило мягких сидений! Успокойтесь!.. успокойтесь... Я это уже знаю заранее: ...успокойтесь... какое вам дело... Потому я внешне не восставал; просто - немножко смешно было: сидят - ну и бог с ними... а все-таки, для чего сидеть, если можно встать... или даже на пол лечь - это ведь гораздо умнее, лечь на пол и ковырять в носу... Сидеть - это и я умею, это каждый может - сидеть... Я даже задумался: если бы вдруг освободилось сидение, рядом со мной... что тогда?.. Я ведь страшно люблю задумываться. ...Нет, конечно! я ни за что не сел бы! Ведь рано или поздно все мы выйдем! И тот, кто сядет вместо меня - тоже. Встанет и выйдет. К тому же... Вот это уже самое главное: "к тому же" любая остановка может быть моей. Когда меня спрашивают: "Гражданин, вы на следующей сходите?", мне кажется, что меня дразнят. Стоит, мол, нарочно, чтобы мешать. Без билета... а ведь смотрит на всех так, как будто бы кто-то виноват, что ему приходится стоять... Не знает сам, куда едет... Удивительный пассажир! Даже в голосе чувствуется злоба: "Путается... Отошел бы в сторонку, что ли..." И я просто не могу их понять. Задевать безобидного - это же... Да и какое им дело! Разве я виноват, что меня втолкнули сюда! Они же сами видят, что мне не только что отойти в сторону - мне даже повернуться невозможно... Я, может, для того и еду, чтобы понять: для чего же едут другие... И вообще: для чего входить туда, откуда есть выход...

6 мая

Грузчик второго строительного управления Ремонтно-строительного треста получает инструктаж в германском посольстве! Прокламации под мартыновской юбкой! Бомбы над кинотеатром "Пламя"! Грузчик второго строительного управления Ремонтно-строительного треста требует конституционной монархии! Начало стачечного движения за увеличение рабочего дня! Шатобриан под подушкой бывшего комсомольца! Евангелие на обеденном столе! Служащие трестовской бухгалтерии вынуждены признать "Уголовный кодекс Союза ССР" значительной вехой в развитии пасторального жанра! Советский грузчик в объятиях Тайницкой башни! Предсмертные судороги подполковника Дробышева! Коммунисты идут на компромисс!