Дневник Великого поста - Страница 18

«Больно-то как, – причитает разбойник и продолжает: – Поп, а поп, что же ты так дерешься-то, а? Ты книжки свои почитай! Нельзя вам, попам, народ колотить, а ты бьешь, да еще и так больно. Эх, креста на тебе нет…»

Представь, когда это было. А сейчас повсюду интернет, так что кричи, стреляй, никто нас всерьез не испугается.

Подъехал к храму, вышел из машины и стал облачаться, так, чтобы войти и не медля присоединиться к молящимся. Откуда ни возьмись, рядом появился Андрюха, бригадир похоронной бригады. От него разит перегаром.

– Ты чего опаздываешь? – Видит, что я облачаюсь, тут же предлагает: – Давай помогу. А что, я умею. Мы сегодня ночью старенького батюшку с отцом Петром вдвоем облачали и в гроб укладывали. Если что, я и тебя облачу.

– Спасибо, Андрюша. Никогда в тебе не сомневался. Он хватает мою фелонь и сопровождает меня до входа в церковь.

На удивление в храме много народу, еще помнят. Священническое отпевание длится очень долго. Многие устали и, примостившись, где только можно, сидя слушали отпевание.

Уже похоронив старенького батюшку Агафона, отец Петр мне сказал:

– Он умер совсем неожиданно. Месяца не прошло, как мне на почту прислали его фотографию из дома престарелых. Такой он бодренький, в подрясничке, сидит в кресле на службе. И вот на тебе. Совсем неожиданно.

На помин никто из отцов не остался. Оно и понятно, у всех дела.

– Хоть ты останься, – попросил батюшка. – А то как-то нехорошо получается.

Я остался. Буквально на днях мы точно так же поминали моего папу. На 19 августа ему как раз выпадал девятый день.

– Согласись, – продолжает отец Петр, – тоже чудо. На улице тепло, в храме тепло. Тело усопшего вообще никак не обрабатывали, а оно не смердит. Стали мы с Андрюхой его облачать, думал, подризник резать придется, а нет. Тело мягкое, сгибается в суставах. Облачили без проблем.

Мы поговорили с батюшкой на эту насущную тему, вспомнили, как хоронили других наших собратьев священников. Потом отец Петр проводил меня до машины. Я уже собирался садиться за руль, и в этот момент к церкви подъехал квадроцикл с двумя дачниками, мужчиной и женщиной.

– Батюшка, – обращаются они к отцу Петру, – нам бы ладану надо купить.

Отец Петр пошел с дачниками в храм. Открывает входную дверь. Втроем они проходят внутрь, а еще через минуту батюшка возвращается на паперть и кричит мне:

– Как хорошо, что ты еще не уехал! Иди посмотри, тебе будет интересно!

Я захожу в храм и вижу сидящую на возвышении под иконами белую голубку. Дачники радостно фотографируют птицу. Она сидит спокойно и никак на них не реагирует. Я не удержался и тоже сфотографировал.

– Смотрите, у нее на лапке кольцо. Видимо, это декоративный голубь, весь белый, а головка темная. Вот только откуда он здесь взялся? Тринадцать лет служу в этом храме и ни разу не видел рядом с ним голубей. Галки, вороны – этого предостаточно, а голубей нет. Как-то ведь залетел, а мы его не заметили, – недоумевает отец Петр.

Много раз я слыхал, что после смерти праведников, сразу или во время похорон, рядом с гробом, а то и в комнате в доме с закрытыми окнами, люди видели непонятно откуда появившуюся белую голубку. Думал, что это такое благочестивое преувеличение. Оказывается, на самом деле, бывает. Но вслух предположил:

– Может, из дачников кто голубей держит?

– Может, и держит, – отозвался отец Петр, – народу здесь много, кто кроликов, кто поросят.

Мы посмотрели друг на друга и одновременно перекрестились:

– Помолись о нас грешных, батюшка Агафон.

Мы ехали и всю дорогу говорили о собаках. Любимая тема моего приятеля, он опытный собачник, а я – так, просто чтобы поддержать разговор.

– Моя Сима, московская сторожевая, – не смотри, что собака! – страсть как любила придумывать разные розыгрыши. Приезжаю в деревню покормить нашу собачку, открываю калитку. Та как бы нехотя выходит из вольера, а потом – прыг! – и давай по улице носиться. А собачка-то размером с теленка. Народ в разные стороны разбегается, прячется, и кричат нам, мол, ловите вашу псину или жалобу участковому подадим!

Представь, март месяц, снег уже подтаял, и мы втроем, бабушка, мама и я, расставив руки, движемся навстречу резвящейся Симе. Долго она от нас так бегала. В конце концов загнали ее к реке. Купаться в холодной воде собака не захотела и решила сдаваться. Опускается эта гора на коленки и, поскуливая, ползет мириться. И что интересно, из нас троих выбрала бабушку, к ней подползла. Бабушка внешне строгая, а на самом деле из нас самая добрая.

Я это к чему? Смотри: казалось бы, неразумное животное безошибочно различает в человеке злое начало и доброе, интуитивно выбирая добро.

А что такое интуиция? Вот послушай. Наш храм находится в деревне. Стоит в окружении множества дач. Был у нас сосед, Костя-москвич. Построил на участке большущий дом, а для охраны завел двух среднеазиатских овчарок. Днем держал в вольере, ночью выпускал во двор. Тоже они у него убегали, но я не об этом. Костя умер, ну, пускай пятого февраля, а ровно через полгода, пятого августа, померла одна из его собачек, а в годовщину Костиной смерти, ровно пятого февраля следующего года, померла вторая. Почему такое совпадение? Тоже интуиция?

А вот еще: однажды перед Пасхой, в Страстную субботу, у другого соседа с цепи срывается кавказская овчарка. Сорвалась, но далеко не убежала, залегла в кустах у дороги и выжидает. Люди на ночную службу идут, а она молча выскочит, хвать прохожего за руку – и снова в кусты. Пока нашли хозяина, пока тот свою собаку увел, псина трех человек покусала. Тоже интересно, почему напала именно на этих, а других не тронула?

Не знаю и думаю, что не узнаем никогда. Фильм «Офицеры» помнишь? Там главного героя Алексея Трофимова играет актер, который вообще не учился театральному делу. Как увидели его специалисты, сказали, настоящий артист, и пригласили на съемку. С тех пор и играл.

Прежде чем стать артистом, он воевал на войне, геройский был моряк. Была у него особенность – с детства любил собак. И у себя на торпедном катере тоже завел собачку. Однажды, не знаю, может, во время боя, эта собака вдруг бросилась в море, морячок тут же за ней, спасать. И в этот момент в катер попадает немецкий снаряд. Взрыв, весь экипаж погибает, остается только он и его пес.

Всю жизнь потом этот человек заботился о бродячих собаках, как мог, помогал, кормил, лечил. И дома у него обязательно жила какая-нибудь дворняга. Знаешь, есть такая порода людей, для них кошки или, как для этого артиста, собаки – это все, смысл жизни. Сам не поест, а собаке принесет. Детей он не нажил, потому собаки для него были вместо детей.

Время пришло, сперва он помер, через два года – жена. Все. Дети на кладбище не придут, некому приходить.

Зато, говорят, могила этого артиста стала местом паломничества бродячих собак. Что интересно, тех собак, которые могли знать этого актера, уже нет, а собаки все идут. Выходит, рассказывают они друг другу о добром человеке, не забывают.

К чему это я о нем? А, да! Пока живешь, нужно кого-то любить, чтобы потом, когда призовут к ответу, остался хоть кто-нибудь, кто был бы тебе благодарен. Если не человек, так хотя бы собаки. Чтобы хоть кто-то пришел к тебе на могилку, зажег свечу и помолился за упокой твоей души. И если не по-человечески, так хотя бы по-собачьи.

Недавно вижу во сне моего хорошего знакомого, он ведущий на одной из православных радиостанций. Иногда он мне звонит и требует, чтобы я начитал на диктофон и прислал ему несколько своих рассказиков, а они их пустят в эфир. На самом деле он, конечно, просит, но когда тебя просят таким громоподобным басом, то даже мысли не появляется увильнуть, сославшись на постоянную занятость. Привыкнув в армии не столько командовать, сколько подчиняться, вздыхаешь и отправляешься искать средства к реализации поставленной тебе задачи. Благо звукооператор в нашем поселковом Дворце культуры, мой друг Сережа, не отказывается помочь.