Дневник приемной матери - Страница 18

Мы на кухне. Я купила своих любимых линей. Это такая рыба без чешуи. Во-первых, чистить не надо. Во-вторых, шкурка жареная очень вкусная. Готовила я рыбу и дочери рассказывала и показывала, как она разделывается. Дочь все это видела своими глазами. Потом я пожарила рыбу, накрыла на стол, салатик сделала. Короче, садимся ужинать. И через минут пять дочь заводит такой разговор:

— Мама, а что это за рыба?

— Линь.

— А я думала, что ты меня красной рыбой кормить будешь. А тут какой-то линь!

Я чуть не подавилась. И дальше я есть уже не могла! Единственное, что я смогла, это встать и уйти, потому что внутри меня все вскипело. Через несколько минут я успокоилась, но прерванный ужин продолжить не смогла. Зато моя дочь как ни в чем не бывало продолжала ужинать. Дочь даже не поняла, что я обиделась. Я понимаю, что глупо было на нее обижаться, но мои нежные чувства были и так на пределе. Такой язвительности они вынести не смогли.

Самое смешное, что через несколько дней после этого мы напекли с дочкой блинов, и стали их есть с семгой. Так дочь к семге даже не притронулась. Она предпочла блины со сметаной и сгущенкой. И когда я напомнила дочери, что семга — это красная рыба, которую она так хотела, дочь сказала, что она такого ни разу не ела и пробовать пока не собирается. Вообще, у моей дочери, наверное, как и у каждого ребенка, был своеобразный принцип. Она ела только то, что хорошо знала. И ела она только все по очереди. Сначала съедала самое невкусное, например, рис. Потом ела салат. И только потом курицу.

Опять пригодился девиз советского периода «Тренируйся на кошках». Как я уже отмечала, моя дочь очень любила животных. Она их явно не боялась. Моя дочь смело протягивала руку к любой собаке на улице, хоть к ротвейлеру, хоть к бездомной дворняге. У нее было неуемное желание их гладить, тискать, всячески ими повелевать и дарить им свою нежность и любовь. Лично я тоже не испытывала страха перед незнакомыми собаками и меня не пугал тот факт, что моя дочь протягивает руку, чтобы погладить пса, идущего на поводке со своим хозяином. Меня смущало то, что после того, как она украдкой трогала собаку, так как хозяин пса вряд ли бы одобрил такое поведение моей дочери, она победно ухмылялась и говорила довольным голосом, что она погладила этого пса! Проявлением нежности такое чувство превосходства и самовосхваление вряд ли можно назвать, ибо для моей дочери главным была ее личная победа над чужим, ничего не подозревающим зверем. И пока моя дочь набирала свои очки на чужих собаках, руки ее все больше украшались знаками сопротивления нашей родной Тигренки!

Однажды я набралась сил и стала обсуждать отношение моей дочери к нашей Тигре. Сначала я хотела заснять на видео, как моя дочь «налетает» на кошку, отчего кошка вся сжимается. Заснять, как она «нависает» над Тигрой, давит ее своей массой. Показать дочери, как Тигра прижимает уши именно тогда, когда она начинает ее гладить. Тут-то и наступает кульминационный момент для Тигры, так как придавленная к полу, она нападает на дочку, чтобы избавиться от ее давления. Все эти этапы из раза в раз повторялись, как заезженная пластинка. И каждый раз моя дочь обижалась на Тигру, не понимая, что сама является источником агрессии, но никак не нежности. И если я не могла растопить лед недоверия по отношению к себе и моим чувствам теплоты и нежности, то я взялась за воспитание проявления нежных чувств моей дочери к Тигре в надежде на то, что на этом примере что-то изменится и в наших отношениях.

Я «подлавливала» каждый этап вхождения моей дочери в контакт с кошкой и спрашивала свою дочь, что она видит, как она чувствует настроение Тигры в данный момент времени. Сначала дочь не принимала идею, что нужно изменить тактику контакта и сделать ее менее импульсивной и наскакивающей. Я показывала на примере своих отношений с Тигрой, что Тигра на самом деле очень ласковое и нежное существо, если с ней уметь общаться. Дочь видела много раз, как Тигра сама приходила к нам, чтобы мы ее погладили. И тот факт, что сначала нужно сделать так, чтобы Тигра доверила дочери себя погладить, наконец-таки был принят. Мы репетировали подход к Тигре. Задачей дочери было подойти таким образом, чтобы Тигра продолжала расслабленно лежать где бы то ни было. Мы с ней прорабатывали много раз то, что нужно смотреть и наблюдать за поведением кошки, чтобы лучше понять ее жизнь. Наши наблюдения за Тигрой сыграли решающую роль в воспитании такта. Оказалось, что тактичность является очень важным условием принятия нежности. Проще говоря, нужно хорошо понимать, в какое время давать волю своим чувствам нежности и заботы, а в какое время нужно сдерживать свои чувства и эмоции.

Отношения с Тигрой наладились, как только моя дочь смогла изменить тактику подхода к ней. У нее появился положительный опыт наблюдения за поведением не только кошки, но и своим. Кроме того, появился позитивный опыт изменения личных установок моей дочери, поскольку она в очередной раз на своем опыте убедилась в моей правоте. Это открыло для нас возможность изменить другие модели поведения. Чем меньше моя дочь наскакивала на Тигру и получала ответный удар, тем реже она отворачивалась и съеживалась сама, когда я к ней протягивала руку. Между нами установились более теплые отношения даже несмотря на то, что мне, по-прежнему, приходилось порой нависать над ней при выполнении моих письменных заданий. Я отдавала себе отчет в том, что сама нависаю над дочкой также, как моя дочь нависает над Тигрой. Я старалась занять более удобную позицию для проверки выполненной работы, предлагая дочери перейти на диван, где мы могли бы вместе сесть и проверить ее работу, найти ее ошибки.

С развитием зрительной системы восприятия моя дочь стала многое замечать в нашей квартире. Почти через год она очень удивилась, увидев рядом со своей вешалкой в коридоре счетчик электричества. Она на полном серьезе думала, что я его вчера там повесила и ей ничего не сказала. Но счетчик был такой старый, что дочь не смогла не поверить мне и тому факту, что он там висит раньше, чем мы въехали в эту старую квартиру. Моя дочь стала замечать глазами мое выражение лица, мою улыбку. Я думаю, что она перестала дергаться телом в ожидании удара потому, что стала реально видеть мое настроение, с которым я протягивала к ней свою руку. Моя дочь приняла мою нежность только через год и два месяца.

Все дети врут. Но ни один ребенок не виноват в своем вранье. По крайней мере, поначалу. А когда ребенок вырастет, он и вовсе не будет виноват в своей лжи, потому что вранье станет либо его успешной стратегией избегания правды, либо эффективным методом борьбы с чем-то или кем-то, либо, на худой конец, заурядной и обыденной привычкой. Вредной привычкой, но такой удобной и любимой! У всех людей пристрастие к лживым словам возникает по-разному. Но у каждого ребенка в самом начале есть свой смысл вранья: порой подлый, иногда интересный, а зачастую въедливый и весьма предприимчивый.

Лично я считаю, что вранье является чувствительным индикатором степени проявления внимания со стороны родителей к ребенку, к его делам и интересам. А процесс распознавания лживых слов является необходимой частью осознанного воспитания и ничего общего не имеет с нравоучением типа «хорошо» и «плохо». Процесс распознавания настолько оперативен и стратегичен одновременно, что, к сожалению, родители оказываются способны заметить вранье слишком поздно. Это порождает у родителей ощущение беспомощности и им остается заниматься только наказанием.

Несмотря на то, что вранье плотно вошло в нашу повседневную жизнь, дифирамбы петь ему опасно и ужасно хотя бы потому, что именно вранье дамокловым мечом нависает над доверием. А доверие во сто крат нужнее человеку, чем вранье! Но вместе дружно они никак не уживаются: либо вранье, либо доверие. Третьего не дано. Опасно впускать в свои отношения с ребенком вранье: оно там устроится на всю оставшуюся жизнь и выгонит из Вашей жизни и доверие, и честность, и будет отравлять Ваши отношения своими глупостями и прелестями.