Дневник. Первые потрясения (СИ) - Страница 8

— Стадо баранов! — звонко прокричал маленький Малфой.

— Вот! Даже шестилетний ребенок знает, кто вы есть на самом деле! Вы вообще знаете, что вы будете делать, расплачиваясь за свою безобразную выходку! Драко, озвучь.

— Девочки будут чистить совятню, а мальчики туалеты!

— Драко, ты кое-что забыл.

— А, мальчики будут чистить туалеты зубной щеткой!

— И как долго вы будете заниматься этой увлекательной работой? Драко.

— Неделю! — весело прокричал Драко. Ему, конечно, тогда было весело. Ему еще это все предстояло пережить, а пока он просто не понимал, почему стоящим перед ним детям было, мягко говоря, не до веселья.

— Слышали? Устами младенца глаголит истина! Марш выполнять указания шестилетнего ребенка! Драко?

— Всем разойтись!

— Молодец, пошли, оставим этих баранов пастись в одиночестве.

С тех пор маленький Драко любовью у факультета Слизерин не пользовался. Ну, забыл я о том, что те, на кого я тогда орал, еще не выпустятся из школы, когда туда придет учиться Малфой. Я-то забыл, а они-то помнят.

Фарли начала нашептывать Драко:

— Драко, успокойся. Тебя все любят. Здесь тебя не ненавидят. Успокойся, все будет хорошо, — и она начала гладить его по белобрысой макушке. — А правильно летать тебя Маркус научит. Маркус же будет учить правильно летать Драко? — или мне послышалось, или в голосе Фарли прозвучала угроза?

— Конечно-конечно, не реви, пацан. Завтра же и начнем!

В ответ на это Малфой еще больше зарыдал и начал орать громче:

— И папа меня ненавидит! Он больше всех хочет, чтобы я умер! — Мерлин, что Люциус-то тебе сделал? Ты — смысл его жизни! Ты единственное живое существо, за которое этот павлин готов отдать все, включая собственную жизнь! — Я его позвал сюда, чтобы он забрал меня домой! А он выслушал, хмыкнул и ушел! Он меня ненавидит! Если вы хотите, чтобы я умер — я умру, но сначала убью этого очкастого дебила! И неважно, что вы все его тоже ненавидите и мечтаете, чтобы он умер! Это он во всем виноват! — я удивленно поднял бровь. Что-то я не заметил, чтобы хоть кто-то выражал ненависть к Поттеру. Вокруг него то и делали, что носились. — Тиканя больше всех хочет, чтобы он умер! И меня она ненавидит! Она не обращает на меня никакого внимания! Конечно, ведь у нее появился Поттер! И неважно, что она больше всех хочет, чтобы он умер! — я почувствовал, что у меня вторая бровь лезет вверх, причем самостоятельно. — Она ему подарила высокоскоростную метлу и заставила играть в квиддич ловцом! А он упадет с метлы и умрет, потому что он слепой! — Я не понял, он что, сейчас за Поттера переживает? — И вы согласны с Тиканей, чтобы он умер, вы ему зрение не восстанавливаете! Пустите, у меня дуэль! — после этих слов он обнял Фарли и разревелся. Она что-то ему нашептывала и гладила по спине, укоризненно глядя на меня. Не понял, это что я виноват, что Поттеру зрение не восстанавливают?

И вообще, если бы я ненавидел Поттера, я бы дал состояться этой дуэли.

Не знаю, на что рассчитывал Поттер, но в магическом плане, по сравнению с Драко, он из себя ничего не представляет. А если он рассчитывал перевести магическую дуэль в маггловскую драку… Ну, вероятно, нам нужно было бы срочно готовить на роль Избранного Невилла, потому что шансов у него здесь было даже меньше, чем в магической дуэли.

Помню, как я приехал во Францию забрать Драко, который гостил у Филиппа целое лето, потому что у всех были свои дела. Правда, Филиппа я не обнаружил, зато там присутствовал находившийся в отпуске Эван. Я тогда целый час не мог отойти от увиденного: девятилетний Драко бежит пятикилометровый кросс по пересеченной местности в полной боевой выкладке и по его довольному лицу было видно, что это не впервые. Просто Эван в другие игры играть не умеет, и на сегодняшний день я абсолютно не знаю степень подготовки Драко. Особенно после того, как этот маленький шантажист заявил, что он обо всем договорился и теперь «каждое лето будет проводить с этим прикольным чуваком». При этом его совершенно не смущало, что Эван — маггл. У меня есть подозрение, что Драко этого даже не понял».

— Какая у тебя подготовка, Хорек? Ты никогда не защищался и вообще позволял себя мне бить! — ухмыльнулась Грейнджер.

— Вот смотрю я на тебя и соглашаюсь с крестным, с тем, что он всегда называл тебя дурой, — спокойно произнес Драко.

— Это почему? — Гермиона недоуменно нахмурилась.

— Да уже не почему, мисс Грейнджер, уже не почему, — Люциус на секунду оторвался от своих записей.

— Что ты имеешь в виду?

— Не ты, а вы, мисс Грейнджер.

— Но Невилл…

— А вот Невиллу многое позволено.

— Ну что, Минерва, довела ребенка до истерики? — с усмешкой произнес Альбус.

— Давай еще меня обвини во всем! Еще ты скажи, что я Поттера убить хотела! — разошлась МакГонагалл.

— Это не лишено логики. Первокурсникам недаром запрещено играть в квиддич. А ты настаивала, чтобы Поттер летал на сверхскоростной метле и стал ловцом. А если учитывать, что в замке поселился Волдеморт. А может ты ему помогала? Минерва, закатай рукав, я должен убедиться, что у тебя нет метки.

— Да пошел ты! Откуда бы я, по-твоему, знала о Риддле?! Вы хоть раз посветили меня в свои планы?

— Включи логику. Зачем, по-твоему, мы прятали камень в замке под такой сомнительной охраной?

— Чтобы спрятать его от Риддла? — с сомнением произнесла Минерва.

— Правильно! Чтобы он его нашел! — Хлопнул в ладоши Альбус.

— Так, погодите, Малфой, ты, правда, хотел придти на дуэль? — высокомерно спросил Поттер.

— Я, в отличие от некоторых, не на помойке рос. Если ты не забыл — я лорд. И если назначил кому-то дуэль или встречу, то остановить меня может только смерть… Ну, или крестный. Что иногда одно и тоже.

— Может, мы уже продолжим? — первый раз подала голос Эйлин.

— Может, мы это пропустим, — в голос завопили преподаватели Хогвартса.

— Нет уж, — с каким-то злорадством произнес Альбус, — Перси, мальчик мой, продолжай.

— Альбус, ты скотина, — успела вставить сидевшая где-то в стороне Трелони.

«— Тро-о-олль в подземелье! Тро-о-олль! Спешу вам сообщить, что наш директор — старый маразматик! — с этими словами я ворвался в учительскую, открыв перед собой дверь ногой.

— Северус, ты что орешь? — как на сумасшедшего посмотрел на меня Альбус.

— Представьте, что это разум Альбуса Дамблдора, — я нацепил какой-то носок на правую руку и сделал рукой собачку, — а вот это, — я проделал то же самое с другой рукой, — сам Альбус Дамблдор, только без разума, который он отторгнул уже очень давно, вероятно, за ненадобностью.