Дневник падшего Ангела (СИ) - Страница 9

— Вы знакомы? — словила на себе я ошеломлённый взгляд Наставника.

— Слегка, если можно, так сказать.

Марбас, весь в чёрном, неспешно вышагивал вокруг нас, не обращая внимания на раскалённую землю, плюющую в разные стороны огненную жижу. На натёртых до блеска туфлях-оксфордах сияли блики пламени. Вытащив из кармана дорогого костюма зубочистку, демон высокомерно окинул нас взглядом, поправляя свои идеально зализанные волосы. В сравнении с ним Наставник выглядел, как ощипанный оборванец в сером мешковатом наряде с куцыми крыльями. Я мало от него отличалась и, глядя на лоснившиеся смолянисто-чёрные огромные крылья Марбаса испытывала поистине не ангельскую зависть, такую же чёрную, как его шикарное богатое оперение.

— Ну что, Ангел, надо поговорить, — наконец, процедил Марбас.

— О чём? — Назарий вышел чуть вперёд, закрывая меня спиной.

— Не прикидывайся. Ты знаешь правило — вы освободили больше грешников, чем вам положено! Нарушение, знаешь ли… — угрожающе, с ехидцей протянул он.

Он вытащил зубочистку, поковырял ей во рту и, вытащив нереально длинный красный язык, облизал её. Брр… До чего неприятный тип!

— За нарушение мы ответим перед своими Иерархами, — отчеканил Наставник, расправляя крылья и поворачиваясь ко мне.

— Ну уж нет! Я раба сюда доставил, он суда ещё не дождался, а эта, — обозначил моё наличие кивком головы, — курица его, видите ли, освободила!

— Я ответил тебе, нового ничего не добавлю, ступай с миром. Ангелина, мы уходим.

— Вы уйдёте, когда я отпущу…

Марбас, стоявший в нескольких шагах, дёрнулся схватить Наставника, но тот подхватил меня и взмыл в серое небо.

— Мы ещё встретимся, фурия! — донеслось вслед и я посмотрела вниз.

И увидела Абрахама. Он смотрел на нас, не обращая внимания на махавшего нам кулаком Марбаса…

Всю дорогу обратно Назарий молчал, и я чувствовала, что ему это давалось с трудом. Наконец, мы опустились в огромном зале со сводчатыми огромными окнами, расписанными солнечными енохианскими символами, и почти невидимой прозрачной колоннадой, увитой цветущими крупными цветами всех оттенков розового растениями. Наставник оставил меня одну рассматривать архитектурнофлористическое великолепие, но уже скоро мы предстали перед Иерархами.

— Ты снова допустил ошибку подопечной. Это уже становится системой, — резкий голос с ледяными интонациями заставил вздрогнуть.

— Я признаю свою ошибку и готов понести наказание, Иерарх, — почтительно склонил голову Наставник и упёр взгляд себе под ноги.

Иерарх перевёл строгий взгляд холодных серых глаз на меня.

— Почему за мой поступок нести наказание должен Наставник? — я дерзко вскинула голову и смело уставилась в глаза Иерарха.

Ни один мускул не дрогнул на его бледном, изрезанном морщинами лице, лишь на мгновение показалось, что в будто неживом взгляде мелькнула искра удивления. Бесчувственные чурбаны эти Иерархи!

— Решения здесь принимаю я. Ты же, Ангелина, прошла последнее испытание — способность прощать. Отныне ты — Ангел.

— Но… в таком случае, зачем наказывать Назария? — опешила я.

Иерарх недовольно сжал сухие губы в тонкую нить, с минуту помолчал, сверля меня взглядом, но все же нехотя ответил:

— Наставник допустил ошибку. То, что тебе удалось разом пройти два испытания — лишь счастливое стечение обстоятельств…

— Не понимаю… Не понимаю я вашей системы! — злость просто сносила мне разум. — Что за бред тут у вас творится?

— Послушание и порядок — вот закон и залог успешной службы Ангелов… Поучительный тон Иерарха и смиренный вид Назария раздражали.

— Но…

— Довольно! — перебил меня Иерарх, повысив голос. — За непокорность отправляйся на неделю служить на Землю! — на вид угловатый старик зыркнул на меня и Наставника и, развернувшись уходить, холодно добавил: — Назарий, следуй за мной!

Я проводила Наставника недоуменным взглядом — не понимаю, почему он ведет себя, как бедная овечка? И почему Иерархи столь строги? И почему радостное для меня возвращение на Землю — наказание? В чем подвох?

К себе вернулась в полном раздрае, вытащила из-под кровати дневник и только решила описать последние события, как вошёл мой аколит.

— Как прошло испытание, милая?

— Непонятно, — я пожала плечами, стараясь незаметно засунуть под подушку дневник. — Как оказалось, я сегодня прошла сразу два испытания. Причем вышло это случайно, и теперь за это накажут Наставника, а я стала Ангелом и отправляюсь на неделю отбывать срок на Землю. В общем, ничего непонятно. А самое главное — за что наказывать Назария, и что за наказание ему грозит?

Старушка грустно покачала головой:

— Видно, ты опять ослушалась. Ох, Ангелина…

— И что теперь? Наложат печать? — на душе скребли кошки.

— Это за очень серьёзный проступок. А тут вся вина его в том, что ты неугомонная. Думаю, эликсира лишат дня на два, и то слишком. Может, на какое задание отправят. А вот что тебя на Землю отправят — очень плохо. Молодому Ангелу неделю без эликсира… без неба… тяжко…

В дверь постучали. Аколит быстро вытащила из кармана халата тоненькую цепочку с камнем желтого цвета в кулоне:

— Это камень силы, поможет продержаться — без неба, а то Ангелы дольше двухтрёх дней не протягивают на Земле. А это… — она сняла с плеча маленькую сумочку и накинула ремешок мне на шею: —…запас эликсира. Тяни по капле, иначе голоса не вынесешь. И запомни: нужна буду — в намоленном месте подумай обо мне и позови. Я приду.

Стук превратился в требовательную барабанную дробь. Я благодарно дотронулась до руки старушки и открыла дверь. За ней стояли д ва недовольных Ангела.

— Велено на Землю отправить…

— Да пошли уже, пошли, — перебила я и шагнула им навстречу. Ободряюще улыбнувшись аколиту, закрыла за собой дверь…

Гуляя по улицам Лос-Анджелеса, я не понимала, куда мне себя деть. Зато выяснила точную дату, подслушав прохожих. Слоняясь по эко-парку недалеко от центра города, я наблюдала, как живут люди, как проходит их день, как многие даже не осознают, насколько они счастливы лишь потому, что живы, что здоровы, что они с родными. Все-таки верна пословица: что имеем — не храним, потеряем — плачем. Устроившись под широкой кроной дерева, я любовалась прекрасным видом лазурного озера, окружающих его холмов и, конечно, огромных небоскрёбов.

Мимо проходили парочки, пробегали дети, отдыхающие организовывали пикники, но лишь животные обращали на меня внимание. Прикрыв глаза, я впитывала в себя аромат этого города, чувствовала его дыхание и бурлящую жизнь — и мне это нравилось. В голове созрел проведать родителей и найти дочь своего убийцы. Я размышляла, куда ближе, но меня отвлёк чей-то хриплый голос:

— Видно, и Ангелам нужен отдых.

Я открыла глаза. Недалеко от дерева, что росло прямо у озера, увидела стоящую спиной ко мне инвалидную коляску. Покрутив головой по сторонам и убедившись, что вблизи кроме человека на каталке, никого нет, направилась к ней.

— Простите, вы ко мне обращаетесь?

В инвалидном кресле сидела сморщенная старушка с седой копной кудрявых волос, укутанная в темно-зелёное пальто с высоким воротом.

— Конечно, не к себе же, — не поворачиваясь ко мне, старушка внимательно разглядывала озёрную гладь, голова её немного дёргалась. — Хорошо здесь, правда?

— Да, — кивнула я.

— А там, на Небе, как?

— Красиво. А как вы…

— Как я узнала, что ты — Ангел? — она немного помолчала и ответила: — Мне остались считанные дни. Перед близкой смертью люди всегда чувствуют присутствие небесных сил. Жаль только, что я не вижу тебя.

— Не видите?

— Только чувствую. Ангел, забери меня с собой, какой смысл в этих последних днях, если я сама ни на что не способна? — я уловила её взгляд — она смотрела на двух человек вдалеке, они не спускали с неё глаз. — Сын приставил этих громил катать коляску… Старость, старость… Забери меня, Ангел.