Дневник хулиганки - Страница 7

Изменить размер шрифта:

Но это — моя позиция. Другим — особенно русским бабам, традиционно склонным «покорствовать» — им гораздо легче пожертвовать толикой собственного достоинства во имя обретения надежного покровителя. Я думаю, такая стратегия — изначально проигрышная. Почему? Да потому, что от истерика, от садиста, от мамсика — вот основной контингент мужиков, западающих на терпеливую бабу — никакой защиты не добьешься. Он будет отъедать от партнерши по куску, дополняя свою собственную личность — весьма и весьма неполноценную. И никогда свою жертву не отпустит, потому что жизни боится так же, как мазохист. Не зря эти комплексы вечно ходят парой. Ну, и каков эффект от принесенной жертвы? Твоя самооценка все понижается и понижается, дезориентированность растет, ты уже ни в чем и ни в ком не уверена, а твой мужчинка еще масла в огонь подливает: все, мол, потому, что ты дура неученая. Я уж тебя учу-учу — и кулаком, и поленом, и словом ненормативным вразумляю, а ты еще больше поглупела. Не, пора, пора нам вводить эсэс — семейный семинар. Будешь совершенствоваться до победного конца. Причем твоего. Готовься, человек дождя. Мы тебя вылечим. Или похороним.

Естественно, увидев подобную перспективу, тетки бы в ужасе разбегались от этих «жирных лошадей» типа Малахова. Хотя… не все. Те, кому Шура покажется «престижным приобретением», останутся и продолжат «предвыборную» конкурентную борьбу. Чтобы вышедшая в финал избранница могла бы себя показать: вот, метелки, вы не смогли, а я смогла! Соревнование «Отхвати первого парня на деревне» — игра, которую некоторые так и не повзрослевшие тетеньки-подростки ведут с детства. Только в юные годы «клевый парниша», действительно, мог здорово поднять подружке самооценку. Тем более, что с самооценкой в эти самые «годы чудесные» ужас что творится, темный ужас.

Когда я себя не любила

Я это время помню очень живо. Жуткие воспоминания о счастливом детстве либо моментально прячутся по темным углам, словно тараканы, либо так и лезут, так и лезут — опять-таки напоминая тараканов. Тараканов в голове… Теперь вышеупомянутое состояние сознания, кажись, наступило у Майки. Все признаки налицо: ведет себя точь-в-точь, как я в ее годы — то вертится перед зеркалом по полдня, то боится на себя взглянуть — пулей пробегает мимо, только что не зажмуривается и подол на башку не натягивает. А на днях я вынуждена была проявить себя как героическая защитница младшего поколения: отвесила здоровущую плюху Майкиной приятельнице. Похоже, у девчонок вышла разборка на лестничной площадке, обильно сдобренная необоснованными утверждениями, неполиткорректными высказываниями и ненормативной лексикой. Услыхав, что Маечкина оппонентка орет со всей дури, словно депутат Госдумы: «Ты, дебилка прыщавая!», я, сама не помню как, оказалась в коридоре и — блямс!!! Девчонка присела и закрылась ручонками. Я еще поработала ветряной мельницей, совмещенной с громкоговорителем, и только потом разглядела, на кого наезжаю — такая же малявка, с кожей, усыпанной дефектами. Я сразу остыла, даже слегка устыдилась и увела остолбеневшую сеструху в дом. И понеслось!

Вообще-то, моя подзащитная и раньше устраивала, как папуля выражается, «рыданчества» на тему: «Да-а-а, Лялечка! Тебе-то повезло! Ты у нас красивая! У тебя нос мамин, а глаза папины! А у меня нос папин, а глаза мамины, что дает совершенно не тот эффект! Счастливая! Все лучшее себе взяла, а мне — что оста-а-а-а-ало-о-о-о-ось!» Я, конечно, сперва посмеивалась, потом вскипала, а завершалось все взаимными воплями на тему «Сама дура». Вот и сейчас: Маечка постояла-постояла, красными щеками посветила — и взорвалась, словно первомайский салют. Вначале погромыхала «нехорошими словами» в адрес той засранки, потом замолчала. Молчание было затяжным, тягостным и чреватым. Я поняла, что меня ждет и приготовилась к испытанию. Через час Майку развезло, будто осеннюю дорогу. Сестрица заползла в комнату, словно побитый жизнью ужик и засипела: «Ляль, она ведь правду говорила, да? Я прыщавая, да? Ну скажи, чего молчишь!» Ну что тут скажешь? Да, есть у Майки угревая сыпь — на мой взгляд, вполне терпимая. Но я-то знаю: подобная вещь кажется незначительной, только если у тебя ничего такого не случается. А у меня ведь тоже было.

Ох, до чего же противная штука — подростковые проблемы с внешностью! Я, например, без конца мучила мамин тюбик тонального крема и пудру — боже, сколько дорогой косметики без толку извела! Спасибо, мамуля не брюзжала, относилась с пониманием. Все годы, что длилось мое неадекватное восприятие и болезненное реагирование. Наверное, когда все прекратилось, родители вздохнули с облегчением. И вот — снова здорово. И сразу всплыли воспоминания… Причем не одни, а в компании. У меня подружка косметологией плотно занимается. А я, как вы уже догадались, — психологией. Так что воспоминания пришли вкупе с полезной, хоть и несколько запоздалой информацией. Я преодолела желание удушить комплексующую сеструху и попыталась разобраться в ситуации без рукоприкладства. Одним только умственным усилием.

Дисморфофобия. Вот как это называется. Дисморфофобия. Психологическая немочь, коей страдают дети и кинозвезды. Маечка, я так думаю, относится ко второй категории. Вообще, большинство девчонок лет с 12–13 ощущают невыносимый страх, переходящий в уверенность: у меня уродливая длинноносая физиономия; вместо груди мешок с картошкой или то, что полагается мазать зеленкой; не ноги, а телеграфные столбы, причем столбы кривые; и кожа, кожа, кожа! Просто личное стихийное бедствие. Ни предугадать, ни спастись, остается одно — терпеть. Как раз то, чего организм тинейджера не имеет — терпеж и удерж.[9] В этом состоянии в психике малолетки доминирует Снифф — маленький зверек, который всего боится, вечно пребывает в состоянии столбняка или мечется в панике. Снифф не уверен ни в себе, ни в окружающем мире, и нет в мире вещи, которая избавила бы Сниффа от всяких треволнений. И убедить его в том, что он, хоть и маленький, но сильный, надежный и весьма, весьма привлекательный — тоже задача практически неразрешимая.

Психологи вычислили: треть девчонок мечтает о пластической операции — да к тому же действенно мечтает — деньги ищут, в интернете рыщут, книжки читают про пластическую хирургию! А еще треть на диеты садится, причем для похудания выбирает самые травмоопасные методы, граничащие с анорексией. В принципе каждая женщина, не исключая дамочек весьма преклонного возраста, трепетно хранят в себе уже упомянутую фрекен Снорк. Правда, иногда она бывает больше похожа на фрекен Бок. Те способы, которыми женщина стремится себя продемонстрировать, зависит от ее системы ценностей. Одни ищут, о чем бы «поведать миру», другим — было бы что миру показать. Второй вариант осеняет своим крылом главным образом миловидных дам и девиц. Страшненькие предпочитают брать интеллектом. Именно неуверенность в собственных силах — в своем уме, в своей привлекательности — толкает наш пол на всякого рода «повседневный героизм» типа косметических процедур вплоть до пластических операций (а в другом случае — обделенные внешними данными штудируют Большую Британскую энциклопедию, равно как и все прочие энциклопедии, монографии, хрестоматии…). В общем, в жизни всегда есть место подвигу. Особенно, если не хватает ума держатся подальше от этого места.

Весь этот кошмар демонстративности проходит — если проходит — годам к 23–25. И лечится исключительно мужским вниманием. Дозировка не ограничена. Вот уж на самом деле, «лекарство страшнее болезни». Хотя действенное. Еще Джина Лоллобриджида отмечала: «Любовь — лучшая косметика». Ага. И лучшая метода для создания психологический зависимости или для получения психологической травмы. Тем более что мальчишки-однолетки все такие отморозки! А из дяденек постарше, всегда готовых, гм, проявить внимание к Лолиткам в стадии созревания, в нашей стране можно составить контингент зоны строгого режима — и не одной, а нескольких… десятков. Но, несмотря на многочисленность, такие кавалеры не важны и не нужны. Потому что супер-хахаль, способный вылечить растущий организм от дисморфофобии — товар другого рода.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com