Дневная книга (сборник) - Страница 9

..В четверг к вечеру мы прибыли на Азоры. Здесь мне приснилось, что я съел яблоко и оно заболело у меня в животе. Позже, во сне, я отправился поужинать в какой-то ресторан. Я заказал зайчатину в соусе из красной смородины. Ее подали на тарелках из майолики, расписанных картами. Мне досталась тарелка с надписью «Le jugement»[3] и рисунком, изображавшим бородатого мужчину и двух женщин под ангельской трубой, при этом одна из женщин лежала в могиле. Блюдо это готовят следующим образом. Берут бедра двух зайчих среднего размера, вымоченные в маринаде и нашпигованные семечками подсолнечника и чесноком, обмазывают густо замешанной глиной и запекают на жару до тех пор, пока глина не растрескается. Соус из красной смородины был приготовлен самым обычным способом, но от моего внимания не укрылось, что перед подачей на стол в нем некоторое время держали какой-то драгоценный камень, скорее всего рубин. Подавали блюдо так: в одно заячье бедро был воткнут маленький шелковый флажок зеленого цвета, в другое – красного. Это важно. Благодаря этому вы знаете, какое бедро от какой зайчихи. Есть надо попеременно, то от одного куска, то от другого, потому что между мясом двух существ всегда остается разница, которую ничем не скроешь… В меню также входили красное вино и лапша «драные штаны» à la provençale,[4] которую замесили на женском колене.

Бывает пьяная душа, и бывает пьяное тело. Этот ужин из сна был предназначен душе.

..В ту ночь небо над судном было ясным, а у меня во сне дождь лил как из ведра. Дождь может многое, подумал я, но это было слабым утешением. Чтобы переждать дождь, я зашел в первый же попавшийся крестьянский дом. На его стене кто-то написал углем: «Таня, побрейся, вымойся и убей себя! Сучка кривоногая!»

Крестьянин сказал мне, что еды у него нет никакой, кроме супа из пива. Над супом поднимался пар. Крестьянин снял горшок с супом с огня и бросил в него довольно большой гвоздь. «Чтоб цвет не пропал», – объяснил он.

Пока суп остывал, он нарезал вареного сала, обвалянного в толченом красном перце, налил мне из бочки, на которой был намалеван черт, стакан ракии «на девяти травах» и дал два помидора – мужской, продолговатый, и женский, круглый… Поднося стакан к губам, я на миг задумался, от какого помидора откусить, и одновременно взглянул на картинку на бочке. Под ней шла надпись: «Le diable»,[5] и изображала она двух мужчин и одну женщину, прикованную к ним цепями… Тут загудел «Исидор», и я, вздрогнув, проснулся…

Кроме меню каждого «обеда во сне» неизвестный заносил в судовой журнал и координаты судна, причем надо отметить, что он записывал все это на карту неба, переплетенную вместе с журналом. Эта карта была напечатана в Базеле в 1882 году. На ней общепринятыми символами были обозначены созвездия. Рядом с ними, теми же зелеными чернилами, которыми описывались способы приготовления снившихся неизвестному блюд, он добавил несколько слов:

На небе звезды пишут священную книгу. Эту священную книгу прочел Гермес. И вот его прочтение небесной карты…

Затем следовали внесенные от руки дополнения к напечатанной карте неба. Рука, использовавшая зеленые чернила, по-своему поделила небесную сферу и иначе, чем карта, распределила звезды по созвездиям. Соответственно этим изменениям звезды, расположенные поблизости от Сатурна, образуют три группы. Одно созвездие изображает юношу с волшебной палочкой, на конце которой сияет самая яркая из звезд в этой части неба. Второе созвездие напоминает отшельника с фонарем в руке. Из фонаря льется искристый свет. Третья группа звезд в окрестностях Сатурна похожа на падшего ангела, который увлекает за собой в пропасть мужчину и женщину (рядом, на свободном месте, вписано: «Трудно придется судну, которым станут управлять, ориентируясь по этому чертову созвездию!»). Подобным же образом на карту неба нанесены и сопровождаются пояснениями еще несколько созвездий, разместившихся рядом с Венерой, Меркурием, Юпитером, Марсом и т. д. Можно разглядеть, что скопления звезд образуют где очертание тел любовников, где колесо фортуны или даже знак Гермеса («что внизу, то и вверху»). Эту подпись Гермеса на небесах можно найти в зоне Меркурия… А на земле такое толкование святой небесной книги встречается у цыган, гадающих на картах таро, которые невозможно понять, если не знаешь, что каждая из них отсылает к тому или иному созвездию на небесной карте Гермеса…

Для нас, правда, наибольший интерес представляет то, что неизвестный нанес на эту карту и направление, по которому двигалось его судно. Маршрут прервался в тот момент, когда «Исидор» вошел в сферу Сатурна.

В среднем отделении этого «этажа» капитанского ящика, в котором некогда держали оружие (судя по следам, оставшимся на обитом сукном дне, это был двуствольный револьвер), сейчас хранятся «любовные часы» и сложенный вчетверо лист бумаги.

«Любовные часы» – это стеклянный предмет, наполненный жидкостью, своего рода водяные часы. Из верхней емкости, имеющей форму колокольчика, жидкость капля за каплей падает в нижний колокольчик и отмеряет продолжительность любовного акта. Потом стеклянную вещицу переворачивают, и все начинается сначала. Следует напомнить, что такая клепсидра изобретена довольно давно, еще в древности, но используется и по сей день, правда, один ее полный цикл невозможно измерить нашей нынешней системой исчисления времени. Кроме того, она представляет собой и своеобразную разновидность рассказа без слов о том, что такое любовь. Потому что в таких часах моменты жизни и страсти не просто текут, перемежаясь друг с другом. Иногда одна или несколько капель времени падают вместе, иногда одна капля любовного времени крупнее, а следующая мельче, некоторые падают быстрее, а другие медленнее, или же капли наших страстей обгоняют друг друга. А иногда они столь мелки, что превращаются в непрерывную нить времен. Наконец, бывают и стремительные любовные дожди, которые пробивают медленные капли, если таковые окажутся на их пути. Однако они не могут влиться в вечность с той же неизбежностью, с которой падают сквозь время. В своей кульминационной точке резвые и вялые капли, продолжительные и скоропреходящие страсти на мгновение замирают и уравниваются. Все это мельтешение прекращается в самом конце пути, на границе впадения в вечность, и именно здесь достигается равновесие между быстрым и медленным течением, все капли оказываются у одного и того же устья, а страсть здесь, на самом своем дне, угасает.

Необходимо знать и еще кое-что. Мудрый грек, который три тысячи лет назад измерил, сколько длится любовное соитие мужчины и женщины, и придумал описанное здесь устройство, подарил любовникам еще одну возможность. Любовный акт может продолжаться и дольше, чем требуется для того, чтобы жидкость из верхнего стеклянного колокольчика перелилась в нижний. Так любовники могут измерять не свой, а чужой оргазм и получать подтверждение того, что их страсть длится дольше, чем чужая. Тогда их охватывает такое чувство, будто они поднялись над временем и продолжают любить друг друга даже после того, как время угасло в вечности…

Как уже говорилось, под клепсидрой лежит листок бумаги. Этот листок представляет собой не что иное, как письмо. Послание, отправленное по электронной почте и распечатанное на принтере фирмы «Эпсон». Послано оно неизвестной особой (по имени Лили?), написано по-французски и адресовано некоей мадемуазель Еве. Из Парижа в Париж.

Subject: Босния