DmC: Рожденные свободными (СИ) - Страница 42

— Прости, я не хотела тебе говорить… У меня украли эти деньги. Какой-то ублюдок обчистил мою квартиру, пока я была на работе.

— Вот как, — протянул Грейсон, и Анна уловила в его интонациях недоверие. Она поспешила сменить тему:

— Может, мне стоит зайти к тебе, чтобы лично все просмотреть?

— Хорошая мысль! — радостно откликнулся Бобби, и женщина представила себе, что ее собеседник наверняка уже отплясывает на столе «Буги-вуги», предвкушая встречу со своей возлюбленной старой клячей. Она подавила смешок и уточнила:

— Через час сойдет?

— Несомненно. Мистер Шуз застрял здесь надолго, у него куча бумажной работы.

— Тогда жди, — и, прежде чем Бобби успел что-то сказать, Анна бросила трубку. Ее рука, покрытая высыхающими каплями воды, была усеяна синяками и красноватыми пятнами. Анна закатила глаза.

Как давно это началось? Она уже не помнила, но была уверена, что ее путь по кругам Ада начался еще до развода. Тогда она решила принять участие в операции по поимке одного преступного синдиката, весьма неплохо укоренившегося в Лимбо-Сити посредством распространения наркотиков, доставляемых откуда-то из Швейцарии. Анна была засланным казачком, отчаявшейся бедной женщиной, лишенной семьи, любви и надежды на светлое будущее. Тогда она впервые познала изнанку зла, с которым так яростно боролась.

Поначалу ей было хорошо — в голове было пусто, все проблемы, занимавшие ее, улетали, словно пушинки одуванчиков. Но потом она выла от боли и разочарования, что блаженное небытие, о котором она когда-то знала только лишь по Библии, отпустило ее так быстро. Анна начала искать способ вернуться в желанную Страну Чудес, вызываясь добровольцем во все операции, связанные с какими-либо наркотиками.

О ее пристрастии узнал Эйб — видит Бог, их скандал длился целые сутки, а детей предусмотрительно отвезли к сестре ее мужа. Кончилось все разводом, и Эйб, пользуясь своим влиянием в полиции, всячески отстранял свою бывшую жену-сослуживицу от любых дел, связанных с дурью. Кто знает, что им руководило — совесть, жалость, или что еще. Но они отдалились друг от друга, стали совсем чужими. Лишь дети напоминали Анне о ее прежней жизни, да и с теми она не могла увидеться.

Радио в спальне щелкнуло — в доме снова вырубилось электричество. Анна выругалась и пошла одеваться.

*

— Прекрасно выглядите, мэм, — растрепанный Эрик Шуз с торчащим за ухом карандашом и в круглых очках, держащихся на самом кончике носа, напоминал ей прилежного школьника-ботана. Анна чуть не рассмеялась, но быстро сообразила, что его фраза была лишь пустой формальностью — гребаная августовская духота вкупе с городским смогом превратили в принципе приличный облик Анны в нечто невразумительное.

Влажная от пота рубашка липла к плечам, на которые она накинула легкую куртку, скрывающую наплечную кобуру. Лифчик Анна не надела, позволяя чуть набухшим соскам натираться о влажную ткань. Ноги женщины были плотно обтянуты легкими брюками, под которыми уже зудела вспотевшая кожа.

«Я превращаюсь в гриль».

— Ты тоже ничего, Эрик. — Анна бесцеремонно плюхнулась на стул, подставляя шею тихо гудящему вентилятору. — Что ты хотел мне сказать?

Шуз кинул взгляд в Бобби Грейсона, лохматого светловолосого паренька, увлеченно копавшегося в ящиках с архивами за полупрозрачной перегородкой. Пожал плечами:

— Помните, как пару месяцев назад был разгромлен бар «Bullseye»?

— Такое забудешь, — Анна откинула голову, вспоминая: — Это был тихий ужас — в баре была просто мясорубка.

— Не то слово. Говорят, что владелец бара с того момента так упился, что у него началась белая горячка. Он все твердил о каких-то демонах, красных небесах и парне со здоровенным мечом, косившем демонов направо и налево.

— Оу. У этого типа богатое воображение.

— Я бы так не сказал, — покачал головой Шуз. — В перестрелке в «Голубых Ангелах» есть выживший свидетель, который утверждает, что видел того же самого парня с мечом.

Анна нахмурилась:

— Полагаешь, этот рыцарь Круглого стола и есть убийца?

— Хуже. Он может быть наемником, — Эрик раскрыл пухлую папку, лежавшую на краю стола. — Ты не заметила, что работы у тебя существенно убавилось в последнее время?

— Я полагала, что это дело рук Эйба. Кстати, как он там?

— Весь в работе, как и ты. Конечно, не в таких масштабах, — Шуз кивнул на руки Анны, которые она сложила перед собой. — И долго ты так еще будешь жить?

— Ты в мои надзиратели записался?

— Просто… жалко тебя.

— Жалей лучше тех, из-за кого я стала такой, — жестко сказала она. — Учти, несмотря ни на что, я осталась полицейским. Хорошим полицейским.

Шуз кивнул. Уж в этом он был уверен — Анна, несмотря на свое состояние, была довольно-таки опытным оперативником с хорошей физической подготовкой. Может, поэтому она все еще находится в своем уме, невзирая на всю ту дрянь, которую ей приходилось испытывать на себе?..

Эрик Шуз не скрывал своей симпатии к этой женщине. Когда он находился рядом с ней, он ощущал какой-то внутренний подъем, всплеск энергии и жажды жизни. Он бы предложил ей выйти за него замуж, но не решался, памятуя о причине ее развода с Абрахамом Престоном. А после того, как Анна вернула себе девичью фамилию, Шуз и вовсе решил забыть о мысли о женитьбе на ней.

Но дело было не только в этом. Когда офицер Абернати присутствовала рядом с ним, Эрик начинал испытывать странные ощущения. Но они не касались Анны — скорее, окружающий мир становился каким-то иным, словно с него начинала сползать аккуратно надетая маска, скрывающая что-то такое, что не должно вообще попадаться людям на глаза.

Эрик любил свою работу детектива — раскрытие самых запутанных тайн было для него не просто хобби, а частью души. Но почему-то он не спешил приоткрывать ту таинственную дверь, ключом к которой могла быть Анна. Эрика каждый раз останавливало какое-то странное чувство гадливости, словно он собирался вскрыть огромную гнойную рану, инфекция которой может распространиться на весь мир.

Интересно, а чувствует ли офицер Абернати, что в этом мире временами что-то не так?..

Перед носом Шуза щелкнули женские пальцы с обкусанными ногтями:

— Прием, Эрик!

Он моргнул и непонимающе уставился на Анну. Та облокотилась на стол:

— Ты хотя бы фоторобот составил?

— Чей? — глупо брякнул он, уже зная ответ.

Неизвестный парень с мечом, которого якобы видели владелец бара «Bullseye» и свидетель перестрелки в «Голубых ангелах», не мог быть лишь галлюцинацией. Шуз был реалистом и понимал, что таинственный наемник может вывести полицию на нечто очень интересное.

В ответ на взгляд Анны, в котором явно читалось «ну ты и придурок», детектив раскрыл папку, лежавшую перед ним. Немного покопался в бумагах, выискивая нужную. Выудив, он положил ее перед женщиной:

— Вот.

Анна присвистнула, взяв в руки фоторобот.

Свидетель из «Голубых ангелов» описал симпатичного паренька лет семнадцати, с угловатыми чертами лица, прищуренными серо-голубыми глазами и взъерошенной короткой стрижкой. Этому мальцу как нельзя лучше подходило определение «красив как дьявол» — на губах предполагаемого наемника была еле заметная ухмылка — не улыбка, а именно ехидная ухмылочка типа, смотрящего на всех вокруг, как на дерьмо.

— Колоритный мальчик, — протянула Анна, откладывая фоторобот. Где-то глубоко внутри зашевелилось забытое чувство вожделения. То самое, которое порой накатывало в подростковом возрасте, когда юная Анна была без ума от рок-музыкантов и известных киноактеров. Пубертантный возраст, ограниченность в контактах и суровое воспитание матерью-феминисткой сделали свое дело — Анна не могла удовлетворить свои потребности естественным путем, и ей приходилось предаваться желаниям лишь по ночам, сцепив зубы и периодически прислушиваясь к шуму в коридоре, лаская тело в такт собственному сердцебиению.