DmC: Рожденные свободными (СИ) - Страница 24
Но самое главное заключалось в том, что у многих из них на цепях бесились демоны — тут были и гуманоидоподобные твари с тесаками длиной в пять футов, и гарпии с общипанными крыльями, бессильно полулежащие прямо на асфальте, обнюхиваемые своими кошкоподобными собратьями.
Данте, Кэт и Бруно, связанные, сидели в небольшом квадратном пространстве возле заброшенной билетной кассы. Оружие у них было отобрал высокий мужчина с лицом неандертальца, ключи от трейлера Бруно позвякивали на шее парня с разноцветными глазами. Его голос звучал подобно церковному колоколу:
— И сказал мне мой Пастырь: «Встань, сын мой, и иди к дому своему, ибо ждут тебя там и людей твоих райские кущи, где нет ни боли, ни слуг диавольских», — он замер, голова его запрокинулась к небу, чуть склонившись набок.
Спустя секунду лысый резко обернулся к пленникам:
— А ведь он соврал, сукин сын! — Его голос стал резким, появилась легкая хрипотца. Разноцветные глаза опасно сверкнули: — Мой народ словил несколько десятков пуль от этих сраных гондонов в шлемах, кое-кто даже сдох! И ради чего?!
Подвижное клоунское лицо психа застыло в невероятной гримасе: глаза были навыкате, рот раскрылся в идеальную букву О. Неожиданно глаза резко моргнули, вновь приняв благоговейное выражение.
— Ради ЭТОГО, — псих медленно обвел рукой пространство вокруг себя: — Еда. Вода. Теплые постели для страждущих. Чистые, мать их, сортиры! — резко взвыл он, раскинув руки с крючковатыми пальцами.
Бруно скептически наблюдал за этим представлением, заметив, что толпа проникновенно слушает, замерев вокруг них одной мощной стеной. Кэт смотрела на мотоциклиста с опаской, ее руки, связанные за спиной, тщетно пытались что-то нащупать. Данте же со скучающим видом смотрел куда-то в сторону.
— Эй! — окликнул его неандерталец. — Отец Аркхам говорит с тобой!
— А? — лениво отозвался Данте.
— Имей уважение к своему вождю, гнилой ублюдок!..
Неандерталец навис было над ним, но лысый псих остановил его:
— Погоди, Спайк. Похоже, мы начали немного не так, как полагается в приличном обществе, — на его лице появилась легкая улыбка, и он обернулся к толпе: — Братья мои, мы же истинные джентльмены, не так ли?
— ДААААА!!! — проревела человеческая масса.
«Стадо», — Данте не высказал этого вслух лишь потому, что рядом находились его друзья, которые могли серьезно пострадать. За Бруно он не особо переживал — мужик показал себя довольно крепким орешком, но за Кэт было тревожно. Одно дело — убивать демонов, а совсем другое — поднять руку на человека. А Данте знал, как ей может быть тяжело это сделать.
Неандерталец Спайк схватил парня за плечи и резко поставил на ноги. Тот поморщился, но сдержал желание как следует поддать ногой в свисающее брюхо мужчины. Псих с разноцветными глазами встал прямо напротив Данте.
— Меня зовут Аркхам, — проникновенно сказал он, вглядываясь в лицо парня. — Отец Аркхам, если быть более точным. Все эти люди — мое маленькое царство.
— Аркхам? — приподнял бровь Данте. — У тебя что, родители на комиксах были повернуты? Еще бы Брукхэвэном обозвали.
Псих кротко вздохнул, глядя куда-то в сторону. Данте напрягся, ожидая удара — и спустя секунду тихо зашипел, когда кулак отца Аркхама встретился с его прессом. У ублюдка хороший удар, но вряд ли он сейчас бил в полную силу.
— Увы, насчет этого я не в курсе, — с некоторым сожалением сказал Аркхам. Их с Данте взгляды вновь пересеклись, и на лице психа мелькнула дикая усмешка:
— Но видит бог, они вусмерть учитывались Библией! Каждый! Гребаный! День! — слово за словом проорал он, брызжа слюной в невозмутимое лицо Данте. Гримаса Аркхама вновь затвердела, заставив рот раскрыться в дикой усмешке, а глаза — спрятаться под нахмурившимися гусеницами бровей.
— А потом батя как-то мне сказал: «Аркхам, будь хорошим мальчиком и надень вот эту белую рубашку». Я ненавидел рубашки. Они сковывают истинную сущность человека, обезличивают его.
Губы Аркхама двигались, в то время как глаза были абсолютно неподвижны.
— А меня все же заставили ее надеть, как и брюки. Иисусе, я был очаровательным маленьким ублюдком из церковного хора! — он сложил ладони, словно бы читал молитву, гетерохромные глаза закатились так, что Данте мог видеть розоватые нити сосудов в белках.
Парню вдруг пришло в голову напугать этого сукиного сына так, чтобы он не смог больше вернуть глаза на место, но тяжелое дыхание Спайка, обжигающее левую щеку, заставило Данте отказаться от столь интересной идеи.
Глаза Аркхама резко вернулись на место:
— Потом мне пришлось надевать этот костюм каждый день, когда они приходили ко мне в комнату со стеклянными стенами. Мои предки, — он вышагивал рядом с пленниками, и остановился возле Бруно, который, казалось, клевал носом, задвинув все проблемы в дальний угол: — Вот. Батя вел себя практически так же, когда я говорил ему, что они с матерью пришли не одни.
— Не одни? — вырвалось у Кэт. — То есть вы видели?..
Отец Аркхам по-птичьи повернул голову в сторону девушки и суетливым шагом приблизился к ней.
— И ты тоже смогла увидеть их? — доверительно спросил он.
Кэт медленно кивнула, понимая, что перед ней такой же медиум, как и она сама. Разве что Аркхаму, в отличие от Кэт, все же промыли мозги, сделав его абсолютным психом. Наверняка парень сбежал из Института Ата, прихватив с собой других пациентов, и сумел привлечь еще много сумасшедших из других городов.
— О да, мы были правы, дети мои! — воскликнул Аркхам, разворачиваясь к зрителям: — Они были среди нас еще до Судного дня! Да, сука! — он подпрыгивал и пританцовывал как ребенок, получивший на Рождество желанную игрушку. Толпа неистовствовала, демоны злобно дергались на цепях.
Аркхам вновь замер в невероятной позе — он стоял на одной ноге, раскинув руки с растопыренными пальцами, голова его повернулась к земле почти на 90 градусов. Другая нога почти доставала ступней ухо, создавая впечатление, что отец Аркхам хочет почесаться по-собачьи. Его голос вновь наполнился торжественностью церковного таинства:
— И говорил Пастырь: «Настанет день, когда человечество сможет видеть то, что скрыто от него, ибо всегда люди видели одни и те же вещи по-разному, не придавая значения тому, что видят».
Кэт обратила внимание на то, что при этих словах Данте нахмурился, а его взгляд стал задумчивым, что было для парня еще той редкостью. Аркхам тем временем подошел к лотку с мороженым, выудил оттуда размякшую упаковку пломбира и начал собирать растекшееся месиво пальцами:
— И вот сей день настал, и обнажила земля свои раны, нанесенные ей Адом, и пали твари перед верой человеческой…
Тут Данте прыснул — для него идиотизм происходящего уже просто зашкаливал. Но отец Аркхам услышал его смешок и подошел к парню, сосредоточенно уплетая мороженое.
— Мы так и не ведем себя по-джентльменски, — прочавкал он, угощая Данте слюной и кусками растаявшего пломбира, вылетающими изо рта. — Я назвал тебе свое имя. Теперь твоя очередь.
Данте представился, неопределенно пожав плечами. Со всех сторон раздалось уже знакомое шипение демонов, начавших еще больше бесноваться на своих цепях. Парень кинул быстрый взгляд в сторону Кэт и Бруно, которых оттаскивали к скамейке. «Это еще что за чёрт?» - подумал он, но цокание языка Аркхама привлекло его внимание.
— Данте, — повторил псих, причмокивая остатками мороженого. — Прямо как тот парень, который сумел дойти от Ада до Бога, а? — Аркхам поморгал и нахмурился, что-то вспоминая. — Пастырь ничего не говорил о человеке, который дойдет до Бога, потому как до Него доходят все верующие. А ты веришь в Бога, Данте?