Длинная Серебряная Ложка - Страница 26

– Тоже вампир. Вот уж год как, – проговорила Гизела печально. – Бедняжка все никак не смирится и не примет себя такой, какая есть. И вот теперь она исчезла – прямо перед свадьбой, представляешь?

– Разве ты хотела, чтобы она стала подружкой невесты? – не понял Уолтер.

– Это была бы ее свадьба! – воскликнула Гизела. – Я имею в виду – двойная свадьба. Я выхожу за Леонарда, а она… как же его зовут-то… Какой-то французский аристократ, не помню фамилии. В честь этого мы и даем бал. Но представь что будет, если гости не обнаружат невесты?

– Они расстроятся, – покачал головой юноша. – Помню, я ездил на свадьбу кузена, а свадьбы-то и не было – невеста сбежала с каким-то коммивояжером, и след их затерялся в Гретна Грин. А сколько денег было потрачено на дорогу и подарок…

– О да, они расстроятся! Так расстроятся, что разнесут замок по камешку, выпьют всю нашу кровь и примутся за деревню. Наши гости – вампиры, самые древние, самые уважаемые, самые кровожадные и жестокие. Практически цвет вампирского общества! И если мы не найдем невесту к свадьбе, они очень, очень… расстроятся. Теперь понимаешь, в каком мы положении? – тихо добавила она.

– Да. Но то, что я нашел в доме Штайнбергов, поможет нам в поисках. Это остатки дневника Берты. Она сожгла его перед побегом. Но что-то еще можно разобрать. Здесь есть и про тебя, – он протянул ей листочек, которые девушка взяла осторожно, опасаясь, что поврежденный огнем, он может рассыпаться в прах прямо у нее в руках.

– Что-то важное? – не выдержав, спросил Уолтер, глядя как виконтесса уже десять минут перечитывает те несколько строчек, что удалось сохранить. Ему показалось, что в уголках ее глаз выступили слезы.

– Какая же она все-таки глупая! – воскликнула Гизела, медленно, словно бы нехотя откладывая листок в сторону. – Неужели и правда думала, что мне есть разница – вампир она или нет? Неужели не понимала, что без нее мы пропадем?

– Да, все это очень печально, – поддакнул Уолтер, – но ты нашла там какую-нибудь важную информацию?

– Здесь написано, что она хочет поехать в W… Wie… Тут не видно, но я думаю, она имела в виду Вену, – девушка испуганно посмотрела на Уолтера. – Это целый день пути отсюда, и то в один конец. А ведь ее нужно там отыскать! Мы не успеем, Бал совсем скоро!

– Что-нибудь придумаем, обещаю, – заверил ее англичанин, понимая, что придумать тут ничего нельзя.

В дверь постучали, и они оба вздрогнули, как если бы толпа вампиров уже ломилась сюда.

Не дожидаясь разрешения войти, в комнате появился большой деревянный ящик. Если приглядеться, за ним можно было увидеть довольно улыбающуюся Эвике.

– Смотрите, фроляйн, чего я в лесу наловила! Самое то, а?

Двумя пальцами она достала из ящика огромного паука и помахала им перед носом. Еще один высунулся из ее кармана и воззрился на Гизелу многочисленными глазами. Очевидно, он ходил у Эвике в любимцах.

– Ну красавцы же! Для антуража ими можно всю залу украсить. Гостям точно понравится! А паутину я целый день по подвалам собирала, будем ею комнаты декорировать. Кстати, Тамаш уже закончил третий портрет. Пойдемте посмотрим, так здорово получилось, аж жуть берет!

Заметно было, что Эвике развила бурную деятельность, поэтому Уолтер стыдливо отвернулся, когда наконец выдавил:

– Но я ведь так и не нашел Берту.

– Не огорчайся. Завтра же покажем нашу находку Штайнбергам, а заодно расспросим, как они сделались вампирами, – решительно ответила Гизела. – Вопрос, конечно, деликатный, но ничего не поделаешь, нам пригодится любая зацепка. Может быть, она остановилась в Вене у знакомых. А пока что продолжаем подготовку. Уолтер, Эвике, за мной!

План был таков – прошмыгнуть в палату Кармиллы и все четыре часа слушать ее рассказы. Желательно без света. Но уже в вестибюле сиделка столкнулась с доктором Ратманном.

– Фроляйн, да вы нездоровы! – вместо приветствия сказал он.

– Что вы, герр доктор, я вполне…

– На вас лица нет.

Девушка на всякий случай проверила, а то мало ли что могло приключиться, пока она спала. Лицо оказалось на месте, хотя, судя по ввалившимся щекам, выглядело оно чертовски несимпатично.

– Есть.

– Не спорьте, пожалуйста! Простите мою прямоту, но краше в гроб кладут, – выдал доктор еще одну остроту, от которой фроляйн Лайд поежилась. – Да и вообще, что вы здесь делаете? У вас сегодня выходной.

– Пол-выходного, – уточнила сиделка. Согласно правилам фрау Кальтерзиле, новым медсестрам не полагалось выходных, покуда не наработают стаж. Матрона опасалась, что целая ночь свободы вскружит ее подопечным голову и они уйдут в загул.

– А мы не будем мелочиться и сделаем его полным, – подмигнул Ратманн.

Сиделка поблагодарила его книксеном.

– Тогда я заскочу к пациентке из четырнадцатой, буквально на пару минут, и сдам кастелянше форму.

– Вот за что я ценю вас, фроляйн, так это за профессионализм. Я было решил, что девчонка вам всю душу вынула своими бреднями.

Нет, подумала фроляйн Лайд. Что касается желающих вынуть ей душу, Кармилле придется встать в конец очереди. И в любом случае она опоздала. Все хорошее уже разобрали.

Доктор молча буравил ее взглядом.

– С вашего позволения? – попросилась сиделка.

– Э нет, никакого позволения я не давал. Вы точно доберетесь домой самостоятельно?

– Да.

– Ну смотрите, а то я бы мог…

Но к нему уже бежала другая медсестра, поддерживая сбившийся чепец.

– Герр доктор, там пациентка из третьей проснулась и буянит! – произнесла она таким тоном, будто ей было нанесено личное оскорбление.

– Что, опять? – досадливо поморщился главный врач. – Хорошо, для начала холодный душ, а после двойную дозу лауданума и на недельку в комнату с мягкими стенами. Если и тогда не образумится, применим электричество.

– Да, герр доктор!

– В нашей больнице нет места безобразному поведению.

Пока они разрабатывали курс лечения, фроляйн Лайд тихой сапой отодвинулась подальше, потом взлетела по лестнице и уже совсем скоро открывала знакомую дверь. Как обычно, девочка сидела на кровати и пыталась сообразить какую-то сложную прическу при отсутствии шпилек. Пациенткам они не полагались, потому что хитроумные особы могли соорудить из них отмычку, а менее сообразительные – просто воткнуть медсестре в глаз. Да и зачем, если многих все равно брили налысо? Кармилле еще повезло.

Иногда сиделка задумывалась, каково это – каждый день проводить в одной и той же комнате, метаться из угла в угол или лежать на кровати, разглядывая потолок в поисках интересных трещин или пятен плесени, но тщетно, потому что потолки здесь регулярно белили. Каждое пятно было островом на карте воображения. Каждая трещина – дорогой, уводившей прочь из этих стен.

Со временем, конечно, она разучится сострадать пациенткам. Даже эта ночь еще дальше отодвинет ее от них. Еще одна капля в океан, который отделяет ее от людей. Капля крови.

– Фроляйн Лайд, вы пришли! – обрадовалась Кармилла. – Я как раз вспоминала то время, когда меня полюбил Владыка Всех Вампиров…

– Я ненадолго, – одернула ее сиделка. – Просто хотела удостовериться, что вы благополучны.

У Кармиллы вытянулось лицо.

– Может, все таки задержитесь?

– У меня сегодня выходной.

– А, тогда другое дело! Хорошо вам. Жаль только, что заняться будет нечем. Ночь ведь, – девочка с сомнением покосилась в окно.

«Может, вы чего порекомендуете, с вашим-то опытом?» – чуть было не выпалила фроляйн Лайд, но вовремя спохватилась. Девочка не виновата в том, что у нее такое отвратительное настроение. Прямо скажем, человеконенавистническое.

– Отправлюсь на прогулку.

– Ой, только вы поосторожнее! На улицах в это время опасно.

– Постараюсь, – сдержанно ответила сиделка. На улицах этой ночью и правда будет опасно. А ей уже пора в путь, иначе это самое «опасно» начнется прямо здесь и сейчас.

Девочка посмотрела на нее выжидательно, словно дворовый котенок на молочника. Фроляйн Лайд недоуменно нахмурилась, но тут же все поняла. Она, поди, рассчитывает, что сиделка будет еженощно снабжать ее сластями. Пора умерить аппетиты. Никакого жалованья не хватит на такие траты, да и против устава все это. Хотя вряд ли фрау Кальтерзиле придерется, если узнает о ее самодеятельности. Происшествие в ванной образумило старушку.