Дизайн для реального мира - Страница 17
[...] художественному колледжу был выдан кредит на фотографирование 650 гаражей в Сан-Диего, а также на то, чтобы провести неделю в ящике раздевалки (произведение, или действие, искусства называлось «продолжительность-ограничение тела-куска»).
Расширенное понимание искусства как делания чего-либо или изготовления чего-либо является триумфом демократии: каждый может быть – и на самом деле не может не быть – художником. Хьюгс отмечает, что Ричард Татл «был выбран для того, чтобы представлять Америку на Венецианской биеннале 1976 года – палочкой чуть длиннее карандаша и толщиной два сантиметра, вырезанной из стандартного брусочка толщиной два с половиной сантиметра, неокрашенной и помещенной в одиноком величии на стену павильона Соединенных Штатов». Ваши доллары были вложены в эту выставку чисто демократического искусства. Бессодержательное искусство Татла вряд ли можно упрекнуть в элитарности.
В XX веке авангард попытался изменить банальные стандарты общепризнанного вкуса, установленные буржуазией. Дадаистское движение в начале двадцатых годов пыталось шокировать средний класс нападками на само искусство. Но сегодня для художника границы потеряны. Как следует из официального каталога Калифорнийского института искусств, «художник – это тот, кто создает искусство», и «искусство – это все, что создает художник». Другими словами, все утрачено. Если каждый является художником и если все является искусством, в таком случае авангарда быть не может.
И как же соотносятся подобные «художественные игры" с жизнью? Бесспорно, наше время нуждается в живописи, музыке, скульптуре и поэзии. Реже возникает потребность в удовольствии и катарсисе.
Даже в 1984 году коллекций дизайна в художественных музеях Соединенных Штатов было крайне мало. Проходили специальные выставки, например в музее Филадельфии «Дизайн с 1945 года» (ноябрь 1983 г.), но где постоянные коллекции дизайна? Кроме Музея современного искусства в Нью-Йорке, существуют постепенно исчезающие коллекции в Миннеаполисе, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Филадельфии, Бостоне и Баффало. Остальное же население страны может изредка наблюдать «заезжие» выставки, этим их знакомство с выдающимися произведениями дизайна ограничивается.
«Кресло» , 1964, Полиуретановая пена, Высота 30 дюймов; Автор Гуннар Аагаард Андерсон, производство «Данск полиэфир индастри», Дания. Коллекция МоМА, Нью-Йорк. Дар автора. Несмотря на то, что кресло уродливо и биоморфно «вырастает» из пены,
Оно невероятно комфортабельноНо даже самая престижная выставка дизайна может разочаровать. В 1971 году в Музее современного искусства Нью-Йорка состоялась выставка объектов «хорошего» дизайна, которая на самом деле подняла уродливое – сознательно уродливое – на качественно новый уровень. Так, мы могли видеть небольшую маломощную лампу, которая была спроектирована таким образом, чтобы быть ненадежной и неустойчивой независимо от то го, под каким углом она расположена. Хаотичный поток пластика, выкрашенного в цвета замерзшего поноса, может складываться как мягкое кресло. Короче говоря, в обществе, где «совершенство машины» или даже «модное удовольствие» могут быть достигнуты с минимумом усилий, извращенно отталкивающее и непристойное становится новой тенденцией в мебели и пред. метах интерьера для немногочисленной богемы и прирученных ей кураторов в последние двенадцать лет. О других подобных выставках речь пойдет в 6-й главе данной книги.
Много было сказано о закате Рима, когда к его воротам подошли варвары. За нашими воротами нет варваров, но мы сами стали варварами, и сами сшили для себя их одежды.
4 «Сделай сам» убийство:
Общественная и моральная ответственность дизайна
Правда в том, что проектирование игнорирует проблему безопасности. Дальнейшее бездействие преступно – ведь
оно будет сопровождаться полным сознанием того, что
наши действия могут что-то изменить, что смертность
в автомобильных катастрофах может быть снижена, что массовые убийства на дорогах – бесполезная трата
человеческих жизней... Настало время действовать.
РОБЕРТ Ф.КЕННЕДИ
Одной из первых моих работ был дизайн настольного радио. Это был внешний дизайн: дизайн оболочки механических и электрических внутренностей. Это была моя первая и, надеюсь, последняя встреча с дизайном внешнего вида, модернизацией или косметическим дизайном. Этот радиоприемник был одним из первых маленьких и дешевых настольных радио, появившихся на послевоенном рынке. Я еще продолжал учиться в колледже и чувствовал себя неуверенно; меня пугали масштабы работы, более что мой радиоприемник был единственным предметом производства новой корпорации. Однажды вечером мистер Г., мой клиент, вывел меня на балкон своей квартиры с видом на Центральный парк. Он спросил меня, понимаю ли я, какую ответственность беру на себя, принимаясь за дизайн радиоприемника по его заказу.
С болтливостью хронически неуверенного в себе человека пустился в оживленное обсуждение «красоты» на уровне рынка и «удовлетворения потребителя». Меня прервали. «Да, конечно существует и это, – признал он. – Но ваша ответственность гораздо глубже». И он начал длинное, полное штампов описание своей ответственности (а значит, и ответственности его дизайнера) перед его акционерами и особенно его рабочими:
Только подумайте, что производство вашего радиоприемника значит для наших рабочих. Для его производства мы сейчас строим завод в Лонг-Айленде. Мы собираемся нанять еще 600 рабочих. Рабочие из многих штатов – Джорджии, Кентукки, Алабамы, Индианы – покинут свои родные места. Они продадут свои квартиры и дома и купят новое жилье здесь. Они создадут собственную, совершенно новую общину. Они заберут своих детей из школы и отдадут в другие школы. В их новом поселении откроются супермаркеты, аптеки и бензозаправочные станции, чтобы удовлетворить их потребности. А теперь только представьте себе, что радиоприемник не будет продаваться. За год нам придется их всех уволить. Они прекратят ежемесячные выплаты за приобретенные в рассрочку дома и машины. Магазины и бензозаправки обанкротятся, когда прекратится поступление денег; дома будут проданы за бесценок. Детям, если их папа не найдет новую работу, придется сменить школу. Все очень сильно пострадают, и я пока даже не думаю о моих акционерах. И все из-за того, что вы сделали ошибку в дизайне. Вот в чем на самом деле заключается ваша ответственность; держу пари, этому вас в колледже не учили!
Я был, честно говоря, потрясен. В пределах закрытой системы узкой рыночной диалектики мистера Г. все это имело смысл. Теперь, вспоминая об этом разговоре спустя много лет, я должен согласиться, что дизайнер несет ответственность за то, как те товары, которые он проектирует, принимаются на рынке. Однако этот взгляд слишком узок и ограничен. Ответственность дизайнера должна быть гораздо большей. Она должна определяться его общественной и нравственной позицией задолго до того, как он приступит к работе, ведь именно дизайнер принимает решение, причем априори: заслуживает ли товар, которым его просят заняться, внимания вообще. Другими словами, окажется ли его дизайн на стороне общественного блага или нет.
Пища, жилье и одежда – вот как мы всегда описывали основные потребности человечества. С развитием технического прогресса мы добавили к этому списку инструменты и машины, потому что они позволяют нам все это производить. Но у человека шествуют и другие основные потребности, помимо уже названных. В течение первых десяти миллионов лет мы принимали чистый воздух и чистую воду как нечто само собой разумеющееся, но теперь картина резко изменилась. Хотя причины загрязнения воздуха, рек и озер довольно сложны, промышленные дизайнеры и промышленность вообще, без сомнения, ответственны за это ужасное положение вещей.