Дитя камней - Страница 11

   - Крест Христа был сделан из бузины, - сказал Калиостро, следуя за нами.  - А Иуда на бузине повесился. Приятная симметрия, вам не кажется?

   - Более вероятно, что он повесился на фиговом дереве, - сказал я,  - потому что фиги родные в его стране, а бузина нет. И все же, если вы верите в подобного сорта вещи, говорят, что бузина защищает от колдовства. Эту мысль я нахожу ободряющей.

   Воздух был жарким и душным, густым от запахов изобильной растительности и открытой воды. К западу низкие тучи разошлись и солнце горело в центре рваного клочка синего неба. На двухрядном шоссе, приподнятом над зазубренной линией крыш, сбежавшие осколки солнечного света блестели на крышах спешащих машин и грузовиков. Калиостро, держа портфель в одной руке, сделал полный поворот, вбирая в себя вид задворков промышленных зданий и кирпичные стены на другой стороне канала. Это было одно из тех печальных, грязных мест, которые не принадлежат никому, кроме умерших, однако здесь не было никаких ревенантов - даже самых мельчайших импов.

   - Тихое местечко, - сказал он.  - Я надежно обеспечил, что нас тоже не потревожат. Любой пешеход или велосипедист, если они подойдут достаточно близко, обнаружат, что у них есть настойчивая нужда повернуть назад.

   Он поставил портфель у ног, полез в пиджак, достал за голый хвост белую мышку и бросил ее на землю. Она побежала по буксирной тропе, вереща, как воробей. Он улыбнулся, увидев мое смятение, и сказал:

- Думаю, вы уже встречались с существом, которому предназначено мое маленькое жертвоприношение. Застрели его.

   Донни Халливел дернулся, как человек, внезапно вырванный из сна, поднял свой маленький пистолет и выстрелил. Пуля вонзилась мне в левое бедро. Она прошла мышцы насквозь, не повредив кости, но я все равно почувствовал, словно меня ударили раскаленной докрасна кочергой. Я инстинктивно схватился за место попадания, потерял равновесие и упал на спину в сухую траву.

   - Вы должны были продать мне книгу, - сказал Калиостро.  - Я сделал вам превосходное предложение и честно выполнил бы его. Специально для такого дела у меня готовилось даже еще одно жертвоприношение. Но вы оказались слишком упрямы, мистер Карлайл, и упрямство довело вас до этого.

   - Так вот зачем вы сидели в кафе, - сказал я, испытав небольшое утешение тем, что спас его добрую хозяйку.

   - Но вместо этого заявились вы, да еще с девушкой. Вы пытались помочь ей, но чуть позднее этой же ночью она вас предала и заключила сделку со мной. А теперь у меня есть эта книга, у меня есть вы, и у меня есть она. Миранда, я действительно выполню обещание научить тебя чему-то полезному. Найди четыре ветки бузины, каждую в толщину твоего большого пальца. Отломи их или воспользуйся своим ножом, о котором ты думаешь, что я не знаю, и заостри обломанные концы.

   - Для чего?

   - Потому что я тебе так говорю.

   Они уставились друг на друга. Миранда явно искала хоть какого-нибудь ревенанта, которого могла бы применить против него, но кроме какой-то твари, с холодным безжалостным голодом плывущей в нашу сторону с запада, никого в пределах досягаемости не было.

   - Он хочет распять меня, - сказал я Миранде.  - Как жертвоприношение той твари, которая живет в этой полоске воды. Той, что сожрала твоего любимца пару ночей назад. Ты чувствуешь, как она приближается?

   - Очень хорошо, мистер Карлайл, - сказал Калиостро.

   - Вы надеетесь сделать эту тварь более могущественной, а потом связать ее инкантациями из "Стенографии". Я обязан предупредить вас, что это не сработает.

   - Книга даст могущество.

   - Ничего подобного.

   - Думаю, ваши родители не согласились бы.

   - Они не в том положении, чтобы соглашаться.

- Мои родители мертвы уже более ста семидесяти лет, но мне все еще больно говорить о них с чужаком.

   - Вы сами скоро окажитесь в таком же невыгодном положении. Четыре куска дерева, красавица. Выполняйте немедленно, иначе мистер Халливел застрелит вас, а я скормлю ваш дух своему любимцу.

   Миранда взглянула на него из-под козырька бейсбольной шапочки. Она была хрупкой и такой молодой, однако внутри обладала твердым ядром неукротимого неповиновения.

- Я знаю, что вы все равно так поступите, - сказала она,  - поэтому не ждите, что я выполню эту работу за вас.

   Калиостро пожал плечами и приказал Донни Халливелу разобраться с ней. Когда громадина шагнул к Миранде, я воспользовался связью, которую все еще сохранял с импом в ее мобильнике, и заставил маленькую машинку зазвонить. Калиостро сразу выщепил импа, как я и предполагал, но я воспользовался его мгновенным отвлечением, чтобы высвободить тех импов, которых я сохранил из ловушки в доме Райнера Сью. Тогда я скатал их в комочек размером в типографскую точку и проглотил. Сейчас я выплюнул их и швырнул так сильно, как только смог.

   Но не в Калиостро - он распылил бы их в одно мгновение - а в Донни Халливела.

   Они врезались в громадину и прилипли, покрыв его трещащими искрами паники и отвращения, которые в одно мгновения напрочь сожгли безмятежность его транса. Его лицо просветлело, он повернулся к Калиостро, поднял свой маленький черный пистолет и выстрелил в него, а потом выстрелил и еще раз, когда тот дернулся вперед с залитым кровью лицом. Когда оба выстрела отразились эхом от кирпичной стены по другую сторону канала, упавшее ничком тело Калиостро на мгновение расплылось, словно фотография с двойной экспозицией, но в тот момент, когда дух, вырвавшийся их него в секунду жестокой насильственной смерти, начал подниматься вверх, из канала выхлестнулась гибкая белая змея, широко распахнула челюсти и прижала его к земле. Миранда пронзительно вскрикнула, и что-то массивное и быстрое, как поезд-экспресс, пронеслось над моей головой и врезалось в древнего ревенанта. Он взорвался, словно снежная баба от прямого попадания гаубичного снаряда. В одно мгновение тысячи фрагментов понеслись во всех направлениях над спокойными черными водами канала, а потом истаяли дымом в воздухе и пропали.

   Миранда упала на колени. Красная кровь хлынула у нее из носа, ужасно яркая на фоне белой кожи. Она стерла ее тыльной стороной ладони, увидела, что я смотрю на нее, и сказала:

- Тварь достала его. Я видела. Она сожрала его душу.

   - Она сожрала дух, который он отбросил в момент смерти. Если и существует такая вещь, как душа, то я еще не видел ни одной.

   Донни Халливел сказал:

- Я не понимаю, о чем вы тут оба толкуете. И не хочу понимать. Скажите только, он хотел вас убить?

   - Что-то в этом роде, - ответил я. Моя нога уже довольно сильно болела, распухла и ныла до самой кости. Штанина намокла от крови. В ботинок тоже налилась кровь.

   Донни Халливел сунул пистолет в карман пиджака. Рука его так сильно тряслась, что он попал только с третьей попытки.

- Он заставил меня стрелять в вас, - сказал он.

   - Я знаю.

   - Это была не моя мысль. Я ничего такого и не думал. Я даже не понимаю, где я сейчас. Последнее, что я ясно помню, это как открываю ему дверь. А потом все словно куда-то ушло. Было похоже, что я сижу у себя в затылке, наблюдая что происходит на очень маленьком телевизоре.

   - Он загипнотизировал вас, - сказал я.

   - Где Райнер?

   - Он помог мне, а потом я отослал его домой.

   - Он так обрадовался, когда этот тип написал ему что-то об этих его глупых книгах. Он слишком верит людям. Вы уверены, что он в порядке? В какой-то момент мне казалось, что я колю ему какую-то наркоту.

   - Я дал ему адрес человека, который сможет ему помочь, сказал я.

   - Мне бы лучше пойти и посмотреть, как он там, - сказал Донни Халливел.  - Он не слишком хорошо управляется сам по себе.

   - Конечно, - сказал я и почувствовал облегчение, когда громадина продралась сквозь колючую зеленую изгородь.

   Миранда вздрогнула раз, другой, потом вся задрожала и сказала:

- Я думала, он прикончит нас.