Дитя двух миров - Страница 38

«Можно подводить предварительные итоги, — подумала я, провожая взглядом юную нимфу. — Завтра я поплыву в столицу, а главное — меня не раскусили и приняли за свою. Нивея-Хея-Кея старалась не зря — классная работа».

Чёрная река производила впечатление. Широкая — местами почти как наша Нева в центре города — и полноводная, река катилась на северо-запад ровно и мощно, не обращая внимания на то, что творилось на её берегах. И реке не было никакого дела до маленькой скорлупки нашей ладьи, усевшейся к ней на спину, — на Полуночной стороне вообще никому нет ни до кого никакого дела.

Мы плыли быстро — нас несло течением, а мы только подгребали вёслами (с добавкой магии, ясное дело). Мы — это двадцать чёрных нимф, считая меня и Утопаллу, на удобной и ходкой деревянной ладье с изогнутым носом, украшенным головой змеи. Точнее, нас было двадцать одна: Уснулла слёзно умоляла Утопаллу взять её с собой — мол, пройду инициацию в походных условиях, много мужиков бегает по берегам реки, кого-нибудь да поймаю, — и таки уговорила.

Мужиков по берегам Чёрной реки бегало действительно много, и все они были весьма малоприятными личностями — тёмные эххи, что с них возьмёшь. На третий день пути на нас напали — из густых камышовых зарослей вылетело несколько длинных лодок навроде пирог, битком набитых истошно орущими головорезами, и устремилось к нам; одноглазый тролль, сидевший на головном каноэ, орал громче всех и потрясал устрашающего вида шипастой дубиной. Но драка не состоялась: чёрные нимфы встретили атакующих «смерть-рыбками», и после того, как с десяток отморозков, включая тролля-главаря, свалились в воду, утыканные серебряными ножами, остальные поспешно ретировались, быстро поняв, кто мы такие есть. К величайшему огорчению кроткой Уснуллы, пленных взять не удалось — инициация бедной девочки снова откладывалась.

Но в целом наше плавание протекало мирно. В связи с угрозой войны на Территории Тьмы была объявлена общая мобилизация, и отряды боевых призраков, «чёрных кобольдов» и зомби по всей Полуночной стороне подчистую выметали банды отморозков, формируя из них штрафные батальоны, которым предстояло первыми идти под заклятья светлых магов. И местечковые типа властители тоже притихли, уразумев, что по законам военного времени и с ними никто церемониться не будет. Тем не менее, Вам-Кир-Дык не отменил дополнительный набор в свой гарем (об этом мы узнали по пути), и потому наше плавание продолжалось.

Всё вроде бы шло по плану, но мне было тошно. И страшно, не буду врать. Я уже получила кое-какое представление о тёмных нравах — реальное, а не по чьим-то рассказам, — и это представление отнюдь не способствовало оптимизму. Да, мне удалось войти в доверие и как бы вписаться в коллектив чёрных нимф, но что дальше? Ведь там, впереди, могучие черномаги и сам Вам-Кир-Дык — удастся ли их обмануть? И где мне искать моего Сашеньку в этом огромном гадюшнике, именуемом Территорией Тьмы, и как вырвать его из цепких лап Чёрного Владыки? Я ведь одна, совершенно одна, и глупо уповать на то, что те жалкие крохи магических знаний и умений, которыми я располагаю, помогут мне одолеть хотя бы самого слабого из чёрных чародеев. Мне было очень страшно и очень хотелось уткнуться в плечо Хруму и выплакаться. Но мой рыцарь был далеко, очень далеко, а Полуночная сторона слезам не верит…

На пятый день пути (по расчётам Утопаллы, мы должны были достичь Сердца Тьмы дней за десять — гораздо раньше, чем если бы шли по берегу, ведь мы плыли по течению, и днём и ночью, без остановок) хозяйка клана заметно помрачнела.

— В чём дело, сестра? — спросила я, заметив, что старая нимфа всё чаще посматривает вперёд с озабоченным видом. — Что, опять какая-нибудь засада?

— Хуже, — сумрачно ответила Утопалла. — Впереди Ведьмины Зубы, и я не знаю, как мы их пройдём. С Обгрызлой шутки плохи…

Обгрызла, значит, — так-так, припоминаю, в который раз скажем спасибо Нивее-Хее-Кее. Персонаж колоритный: древесная ведьма преклонного (причём по эххийским меркам) возраста с большим стажем и мерзким (даже по меркам Полуночной стороны) характером. В своё время (лет четыреста назад) жила в лесах в окрестностях Вампирвилля, где и вышла замуж за некоего кровососа по имени Пью (подробностей его деяний история не сохранила). Затерроризировала муженька бесконечными скандалами, довела его до алкоголизма, а потом отравила чесночной похлёбкой (подсунула ему роковую миску, когда вампир пребывал в состоянии тяжёлого похмелья). Спасаясь от мести сородичей безвинно убиенного, бегала по всей Территории Тьмы, находя радость в бесконечных склоках на каждом новом месте жительства (со всеми, кто попадался ей под руку). Не меньше ста лет она провела в Зоне Беспредела, где прославилась предельно распутным поведением (заслужить на Полуночной стороне репутацию развратницы — это надо очень постараться). Была неоднократно бита до полусмерти, однако выжила (живучесть ведьм общеизвестна) и в конце концов, устав, осела на берегу Чёрной реки. На тамошнее уютное местечко зарились многие, но хитрая ведьма сумела убедить Вам-Кир-Дыка, что никто не сможет лучше неё фильтровать всех плывущих в столицу, и заручилась его поддержкой. Несмотря на благосклонность Владыки к Обгрызле, соседи не раз пытались её подвинуть — уж больно лакомый кусок она отхватила. Обгрызла огрызалась, а когда ей не хватало силёнок, прибегала к своей испытанной методе: ссорила своих врагов между собой и тихо посмеивалась, наблюдая, как вчерашние союзники мечом и магией выясняют отношения, напрочь при этом позабыв, с чего, собственно, всё началось. Можно ещё добавить, что с годами стервозный характер склочной древесной ведьмы только ухудшился (хотя считалось, что хуже уже некуда), и тогда беспокойство Утопаллы станет понятным — перспектива встречи с вышеописанной милой дамой вгонит в дрожь даже зомби, хотя эти создания по определению лишены каких-либо эмоций. Но другого пути по воде не было.

Ведьмины Зубы показались вскоре после полудня. Река здесь сужалась до нескольких десятков метров, а впереди — и того меньше. Течение стало более быстрым, под веслами вскипали бурунчики — мы уже не столько гребли, сколько тормозили. А потом я увидела два высоченных серых утёса-близнеца, вздымавшихся по обоим берегам, — местный Гибралтар называется. Так вот вы какие, Ведьмины Зубы…

Течение всё убыстрялось, и я вопросительно посмотрела на Утопаллу — может, рванём да и проскочим сходу?

В ответ на мой немой вопрос старая нимфа только покачала головой.

— Здесь не то что ладья — рыба не проскочит. Сама увидишь, Аллина.

— К берегу! — донёсся до нас каркающий голос от подножия левого Ведьминого Зуба, — да поживей, пловцы-молодцы! А не то…

«А что «не то»? — подумала я. — Неужели эти Зубы могут сходиться, как эти, Сцилла с Харибдой? Нивея вроде бы ни о чём таком не говорила…».

Впереди залязгало. Утёсы остались на месте, но между ними из воды поднялась цепь, усаженная железными треугольниками остриями вниз — каждый треугольник был размером с рыцарский щит, только толще. Зубастая цепь быстро поднялась над водой метра на три, а затем резко провисла. Вода забурлила — из волн навстречу падающим вниз остриям вылезли точно такие же встречные железные клыки. Раздался грохочущий лязг.

Стремнина перекрывалась гигантским капканом — цепи, управляемые невидимым механизмом (а может, магией), расходились и вновь смыкались наподобие оскаленной пасти, и проскочить через эту разрезалку пополам не было никакой возможности. С берега долетел злорадный хохот.

— К берегу, — скомандовала Утопалла, сумрачно поглядывая на грохочущие цепи.

Когда мы подгребли к прибрежной отмели, там уже собралась целая компания: орки, гумы, парочка огров, разномастные ведьмы, длиннобородый колдун с крючковатым посохом и даже призрак, безмолвно паривший над самой водой. А впереди всех стояла мерзкого вида старушенция в каких-то лохмотьях — надо думать, Обгрызла собственной персоной.