Дипломатия наемника (СИ) - Страница 8

— Итак, господин Мантиз, — сказал я. — Мы выяснили, что у нас имеется два составляющих — земля и деньги. Но нет самого главного — людей. В Силингии я переселенцев не отыщу, в других местах тоже. Если бы мы были в Швабсонии, тут бы другое дело. На моей родине всегда имеются безземельные пейзане, готовые отправляться куда угодно, если им дадут свое поле, пусть и в аренду.

— Вот видите, как вы правильно угадали!

— В смысле, угадал? — слегка удивился я. — Переселять людей из Швабсонии к нам?

— А почему нет? — ответил Мантиз вопросом на вопрос.

Интересный вопрос, это да. А ведь и впрямь — почему бы нет? То, что в здешних краях прекрасно осведомлены о существовании рядом (только вот где именно?) иных королевств и герцогств, куда невозможно проникнуть простыми дорогами, хорошо известно. Тот же Мантиз знал не только кто я таков, но и мою родословную.

А ведь в Севре, это я твердо знаю, уже вовсю используют наемников из той же Швабсонии. Мой сюзерен как раз и пересылал князю Севру серебро, чтобы их нанимать. Но как это выглядит на практике, я не знаю. Я полтора года назад отправлялся «по ту сторону гор», но туда нас вел маг, а обратно переправлял шойзель. Видимо, имеются способы.

— Господин Мантиз, — поинтересовался я. — Что от меня требуется, кроме денег для переселения и земли для переселенцев? Сразу скажу, что я не хочу отправляться на свою былую родину и вербовать там пейзан.

— А вам и не нужно это делать, — ответил ростовщик.

Если бы Мантиз был человеком, то сказал бы, что он посмотрел на меня снисходительно. А здесь я вглядываюсь в огромные глаза выпуклые зеленого цвета, с точечкой посередине. Не уверен, что вглядываюсь в зрачки.

— От вас потребуется, чтобы вы подписали договор, согласно которого вы готовы оплатить переселение семейной пары, у которой не более одного ребенка, на ваши земли. Прибыв в поместье Дуннотан — как указано в дарственной, они получают землю и становятся вашими арендаторами. Как я полагаю, такая пара с ребенком вам обойдется в двадцать талеров.

Поместье Дальнее еще и Дуннотан? Надо бы запомнить, пока не переименовал. Двадцать талеров на семью, то на сто семей это уже две тысячи. Денег-то мне не жаль, но все-таки, это мои деньги. И две тысячи выбрасывать на ветер — жалко. Но дело-то я важное затеваю, можно сказать — государственное. Силингия нуждается в людях, это я понял. Сто семей — это в перспективе триста-четыреста детей только в одном поколении, а там пойдет. Немного, но хоть сколько-то. Но попробовать можно со ста семей, а там как пойдет. Если еще и герцог подключится к нашему проекту — тогда совсем хорошо.

Значит, двадцать талеров на семью. Для Силингии это большие деньги. Можно бы пейзанам их и подарить, но не нужно. Неправильно. За все в жизни нужно платить. И за право пользоваться землей, и за переселение.

— Господин Мантиз, а сколько лет понадобится, чтобы я начал получать прибыль? И еще — в чем ваша выгода?

— Моя выгода очень проста. Во-первых, я не люблю, чтобы деньги лежали в кладовой, потому что деньги должны работать. Во-вторых, переселением станут заниматься мои люди. Мы даже возьмем на себя не только само переселение — бывало, что люди брали деньги, а потом их тратили и отказывались уезжать, но мы их заставим, но и продажу пейзанам инвентаря, скота, постройку им какого-нибудь жилья на первых порах. Так что, я заработаю не меньше двухсот-трехсот талеров, которые можно смело пустить в дело. А ваши вложения могут окупиться и через три года, и через пять. А прибыль пойдет уже на следующий год. И я бы посоветовал вам нанять токового управляющего. Знаю, что вы не любите возиться с документами, а тут придется заключать договоры с арендаторами. И лучше, чтобы образцы договора были у меня, когда я отправлю своих людей за вашими будущими пейзанами. Думаю, графиня фон Йорген вам толкового человека подыщет.

Надеюсь, что подыщет. Вообще, идеальным управляющим могла бы стать сама Кэйтрин. Ей это все нравится. Я бы ее и нанял, но боюсь, что супруга захочет сама отправиться в Швабсонию, чтобы лично искать и вербовать переселенцев. Но я ее на свою историческую родину не отпущу. Да и само поместье Дуннотан (ишь ты, запомнил) расположено далеко, а управляющему придется мотаться туда-сюда, а скорее всего — жить в том поместье, чтобы все контролировать. Так что, лучше подыскать толкового управляющего (воровать, разумеется, станет) чем перекладывать все на жену.

У Мантиза я засиделся непозволительно долго. Пока обсуждали условия нашего договора, уточняя некоторые детали, потом помощники ростовщика отсчитывали для меня деньги. Я решил получить все сто талеров медью и мелкими серебряными деньгами. Талер — слишком крупная монета для этих мест, рассчитываться ими с пейзанами или с ремесленниками неудобно. Помнится, выдал как-то старику Томасу талер, так он почти целый день бегал по лавочникам, чтобы его разменять. Но тащить с собой два мешка пфеннигов — десять стоунов! — мне не улыбалось. Гневко, разумеется, такую ношу утащит, только зачем же загружать жеребца? Договорились, что я прихвачу с собой мешочек мелких серебрушек и мешочек меди, а остальное привезут завтра. А можно их привезти тогда, когда Мантиз — бумажная душа, подготовит письменный контракт. С контрактом — так даже лучше, потому что и я посмотрю, а самое главное, его прочитает Кэйтрин. Моя супруга, хотя иной раз и пишет с ошибками, но разбирается в денежных вопросах и крючкотворстве стряпчих лучше, чем я, так что пускай баронесса работает. В конце-концов, у нее имеется личная заинтересованность. Поместье Выксберг — это ее личное владение, а все остальное — наше общее.

— Соскучился? — поинтересовался я у гнедого, принимая у конюха поводья.

— И-и-г, — махнул жеребец хвостом, давая понять, что я хотя я и отсутствовал слишком долго, но у него все в порядке — накормлен и напоен.

— Вот и ладно, — кивнул я, перекидывая через Гневко седло. Поправил, затянул подпругу. Могли бы и конюхи жеребца оседлать, но разве гнедой кому-то позволит это сделать, кроме хозяина? Он даже Томасу разрешает лишь расседлать себя, а уж оседлать — ни в коем разе.

Привязав мешочки с серебром и медью, вскочил в седло.

Нет, определенно засиделся у богомола. Приехал еще днем, а теперь уже и не вечер даже, а почти ночь. Темно. И луна куда-то пропала, хотя обычно висит на месте.

Кэйт наверняка уже дома, ждет своего мужа на ужин. Я уже не раз говорил, что если я не успел к означенному времени, то пусть она и не ждет, а принимается за ужин одна. Как приеду, то пожарить какую-нибудь яичницу или отрезать себе колбасы я и сам в состоянии. Но моя дражайшая половинка всегда отвечает — дескать, у них в семье так было не принято, поэтому будет меня ждать. Доказывать, что времена меняются, обычаи тоже, бесполезно. Вот, потому и я, когда сижу дома один (бывает это не так и часто, но бывает), не приступаю к ужину, пока не явится супруга. Кэйтрин у меня девушка деловая, поэтому колесит по окрестностям, контролируя своих работников. Правда, сама супруга к ужину еще ни разу не опаздывала. Но если бы вернулась затемно, я бы устроил ей хорошую выволочку. И не в том дело, что мне пришлось сидеть голодным, а в том, что я бы с ума сошел от переживаний.

Дом-крепость ростовщика расположился почти на окраине города. Отсюда, если идти пешком, то через час будет Чертова стена — цепочка высоких камней, которые зачем-то сложил покровитель города чертенок Урлекс. Верхами до камней минут двадцать, а за ними уже дорога к моему имению.

Но это в идеале, потому что нынче город затеял какую-то стройку и со стороны дома Мантиза к валунам не проехать — все изрыто-ископано. Не то кто-то собрался строить дом, не то город решил починить дорогу. Надо бы выяснить — что там такое творится? Как-никак, я человек заинтересованный.

Днем, когда я сюда ехал, как раз и наткнулся на рабочих, копавших канавы. Засветло-то проехал, а вот впотьмах? Нет, теоретически я могу слезть с седла, а потом пройти пешком, ведя в поводе Гневко, пытаясь в темноте отыскать дорогу и не упасть в какую-нибудь канаву.