Дикий волк (Сборник НФ) - Страница 7

Он сунул черную трубку меж двух петель на своем черном поясе, и, как бы отвечая на невидимый сигнал, телохранитель Реас сделал то же самое.

– Сейчас – смотри, – мягко сказал Галиан. – Реасу разрешено стрелять в любое время, когда он захочет.

Реас сделал шаг вперед, пока не очутился буквально на расстоянии вытянутой руки от сидящего Высокородного. Какую-то секунду он стоял абсолютно неподвижно, затем он бросил взгляд в противоположный угол комнаты и в то же время его рука скользнула к поясу.

Раздался внезапный щелчок – «клик».

Рука Галиана оказалась вытянутой вперед, и трубка в его руке касалась трубки Реаса, еще и наполовину не вытянутой из петель пояса. Галиан коротко хохотнул и ослабил свое давление на трубку Реаса. Потом он протянул оба оружия ему обратно, и Реас отнес обе трубки в другой конец комнаты.

– Видишь? – сказал Галиан, поворачиваясь к Джиму. – У любого Высокородного намного более быстрые рефлексы, чем у любого человека любой расы. Не говоря уже о таких диких людях, к которым принадлежишь ты. Вот почему Мекон отправился за двумя трубками и намеревался заставить тебя с ним драться: у тебя не было ни одного шанса победить. Как я уже сказал, мы – единственная аристократия. Не только мои рефлексы быстрее, чем у Реаса, но и моя память лучше, мой ум – больше, мои чувства и эмоции намного острее, чем у любого из существующих людей… да, даже среди Высокородных. Но несмотря на это, в моем услужении намного больше низкородных, чем у любого из Высокородных. Они делают для меня очень много, и я все время заставляю их работать. Тебя не удивляет, зачем я делаю это, когда все, что угодно, я могу сделать и сам, намного лучше?

– Я считаю, – сказал Джим, – по той простой причине, что ты не можешь находиться в двух местах одновременно.

Глаза Галиана сверкнули как-то по-новому.

– Какой ты умный, Дикий Волк! – сказал он. – Другие люди мне полезны, хотя они и ниже меня во всех отношениях. И мне только сейчас пришло в голову, что, может, ты и твое маленькое оружие, которым ты поразил Мекона, тоже могут оказаться мне когда-нибудь полезны. Ты удивлен слышать это?

– Нет, – ответил Джим. – Ты потратил на меня слишком много времени, чтобы я удивлялся.

Галиан мягко откинулся на подушки, опять обхватив колено.

– Лучше и лучше, – прошептал он. – У этого Дикого Волка есть мозг – конечно, не более чем сырое серое вещество. Но, тем не менее, мозг. Я не ошибся. Да, ты можешь быть мне полезен, Дикий Волк, – и знаешь, почему ты можешь принести мне в нужное время пользу?

– Ты хочешь оплатить мои услуги – так или иначе, – сказал Джим.

– Точно, – подтвердил Галиан. – Мы, Высокородные, никогда не говорим о своем возрасте, поэтому я могу сказать тебе Дикий Волк, что я хоть и средних лет – как мы говорим, «жизни», – я уже совсем не молод. И я хорошо понимаю, как я могу заставить низших людей работать на себя. Я даю им то, чего им больше всего хочется – как награду или как оплату их труда.

Он замолчал, и Джим стоял, ожидая.

– Ну, что ж, Дикий Волк, – произнес Галиан через минуту, – скажи, чего ты хочешь больше всего? Если бы ты не был Диким, мне не надо было бы тебя спрашивать. Но я знаю диких волков недостаточно хорошо, чтобы знать их желания. Чего они хотят больше всего на свете?

– Свободы, – сказал Джим.

Галиан улыбнулся.

– Ну, конечно, – заметил он. – То, чего хотят все дикие звери, или, по крайней мере, думают, что хотят. Свобода. А в твоем случае свобода означает право приходить и уходить куда ты хочешь, ведь так?

– Это – основа, – сказал Джим.

– В особенности, уходить куда угодно, – прошептал Галиан. – Несомненно, ты никогда не задумывался над этим, Дикий Волк, но это самый обыденный факт, что уж если мы взяли тебя в Тронный Мир, ты уже никогда не будешь в состоянии вернуться домой?

Джим уставился на него.

– Нет, – сказал он. – В мои планы не входило то, что я никогда не вернусь домой.

– Что ж, положение именно таково, – сказал Галиан.

Он поднял свой тонкий мизинец.

– Если ты не будешь мне полезен. Если окажется, что ты можешь принести мне пользу, я самого сделать так, что ты вернешься домой.

Он отпустил колено и внезапно поднялся на ноги, возвышаясь над Джимом.

– Сейчас я отправлю тебя обратно к Ро, – сказал он. – Пусть та мысль, которую я вложил в твой мозг, останется с тобой. Твоя единственная надежда увидеть когда-нибудь свой мир – чтобы я остался тобой доволен.

Высокородный не сделал больше ни одного движения, но внезапно Джим обнаружил себя в комнате, где размещались питомцы принцессы.

Ро сидела в дальнем ее конце, плача над телом одного из созданий кошачьей породы. Это было не то же самое животное, которое находилось раньше среди ее питомцев, потому что ее питомец стоял сейчас, жалобно воя, не в силах дотянуться до плачущей девушки.

Животное, лежавшее рядом с ней, было явно мертвым, потому что выглядело так, как будто было разрезано почти надвое молнией.

Джим направился к девушке. Она даже не подозревала о его присутствии, пока он не подошел и не обнял ее. Она вздрогнула, напряглась, увидела, кто это, и прильнула к нему.

– С тобой все в порядке. Хоть с тобой все в порядке… – сквозь слезы говорила она.

– Откуда это? – спросил Джим, указывая на мертвую кошку.

Этот вопрос вызвал новый взрыв ее чувств. Но постепенно она рассказала ему все, что произошло. Она заботилась об этом животном так же, как и о большинстве своих питомцев. Эта большая кошка была отдана Мекону самой Афуан некоторое время тому назад, и Мекон научил ее нападать по приказанию.

– Но когда я видел ее в последний раз, с ней все было в порядке, – заметил Джим. – Как это случилось?

– Разве ты не слышал? – спросила она? – Афуан велела Галиану наказать Мекона за то, что он сделал. Галиан решил, что наказанием будет… – Она всхлипнула и не смогла продолжить свой рассказ дальше, просто указав на животное.

– Немного странное наказание, – сказал он.

– Странное?

Она в недоумении взглянула на него.

– Но от Галиана ничего иного и нельзя было ожидать! Он сам дьявол, Джим. Кто-нибудь другой, если бы ему приказала принцесса, мог бы наказать Мекона лишением любого из слуг или чем-нибудь еще, что для него ценно, но вместо этого Галиан выбрал несчастное животное, потому что, потеряв его, Мекон потеряет и Один Пункт. О, не Пункт Жизни, Галиан слишком умен, чтобы так сурово обойтись с этим человеком. Но это будет, по крайней мере, Годовой Пункт. А Мекон и так уже потерял достаточно Пунктов – и Жизни и других, – так что он может серьезно тревожиться, что когда-нибудь придет время для его изгнания.

– Изгнания? – переспросил Джим.

– Ну, конечно. Изгнание из Тронного Мира… – Внезапно она замолчала и вытерла мокрые от слез глаза. Она выпрямилась и взглянула на мертвое животное у своих ног. В ту же секунду оно исчезло. – Я все время забываю, что ты ничего не понимаешь, – сказала она, поворачиваясь к Джиму. – Мне еще надо будет очень многому научить тебя. Все Высокородные играют в Пункты. Это такая игра, которую не может запретить даже сам Император; и потеря слишком многих пунктов означает, что тебе придется покинуть Тронный Мир навсегда. Но все это я объясню тебе немного позже, сейчас же я лучше научу тебя, как перемещаться из комнаты в комнату…

Но слова Ро навели Джима совсем на другие мысли.

– Подожди секундочку, – сказал он. – Скажи мне, Ро, если бы я захотел отправиться в город по одному важному делу, смог бы я это сделать?

– О! – Она печально покачала головой. – Я думала, что это ты знаешь. Наш корабль уже улетел из захудалого мира, в котором мы были раньше. Мы будем в Тронном Мире через три дня по корабельному времени.

– Понятно, – угрюмо сказал Джим.

Ее лицо резко побледнело, и она схватила его за руки, не давая отойти назад.

– Не смотри так! – сказала она. – Что бы ни случилось, никогда не смотри так.